— Не в твоем вкусе? — Денни продолжал попытки разговорить меня. Кира заерзала на месте от его слов, но я проигнорировал ее.

— Нет, — ответил я, снова поднося бокал ко рту.

Повисла гробовая тишина, и Денни снова попытался завязать разговор.

— Как группа?

— Хорошо, — только и сказал я.

Нам обязательно разговаривать? Давайте просто послушаем тишину, а после я покину вас.

Денни задал еще пару вопросов и сдался. Кира, казалось, раздражена моим поведением. Но я делал всё, что мог. Находится в их обществе для меня не самая лучшая идея.

Наконец группа начала выступление, разгрузив повисшее над нашим столиком напряжение. Через какое-то время Денни потащил Киру на танцпол. Вместо того, чтобы игнорировать их, я откровенно пялился, не в силах отвести взгляд. Они двигались так легко. Было видно, что Кира любит танцевать. Ее кокетливая черная юбка чуть покачивалась при движении, а распущенные волосы подпрыгивали в такт музыке. Она была великолепна, но наблюдать за ней, когда с ней рядом другой, было пыткой.

Девчонки то и дело подходили, приглашая меня потанцевать. Но сегодня я пас. Существовала лишь одна девушка, с которой я хотел быть, и в данный момент она кружилась в танце с моим лучшим другом.

Вечер только начинался, а я уже хотел свалить. Я не мог больше этого выносить. Слишком больно.

На улице становилось прохладно, меня пробирал озноб. Я словно находился в персональном аду, и никому до меня не было дела. Всем было плевать, что я чувствую. Я так одинок. Уйду прямо сейчас. Уйду, в чем есть, не собирая шмотки, только с гитарой на плече. Что мне еще нужно? Ничего.

Кира и Денни вернулись, запыхавшиеся и счастливые. Я смотрел в пустой стакан, желая засунуть в него голову и испариться. Я чувствовал, что Кира недовольна моим поведением. Плевать. Я больше не могу притворяться счастливым. Давай, осуждай меня.

Я просто думал извиниться за этот вечер и уйти, как вдруг зазвонил телефон Денни.

Он ответил, а я взглянул на Киру. Ее бесил этот мобильник. Чаще всего, когда он звонил, Денни исчезал выполнять поручения своего босса. Кира пыталась делать вид, что не расстроена. Через секунду Денни выругался и закрыл телефон.

— Разрядился, — он встретился взглядом с нахмурившейся Кирой. — Нужно перезвонить Максу. Там что-то срочное. Попробую найти здесь телефон.

Я снова посмотрел в пустой бокал. Если Денни уезжает, то и мне пора.

— Нет проблем, — ответила Кира. — Мы будем здесь.

Она пыталась казаться спокойной, но я знал, как часто они выясняли отношения из-за его босса. Денни делал все, что мог, пытаясь произвести впечатление. Полагаю, роль мальчика на побегушках была одной из попыток.

Нахмурившись, я задумался, стоит ли ждать возвращения Денни, как сказала ему Кира, или просто встать и уйти прямо сейчас. Какая разница, есть я или нет?

Денни чмокнул Киру и удалился. Вздохнув, я попытался покомфортнее устроится в кресле, хотя это вряд ли возможно. Как мне может быть комфортно, когда они постоянно целовались прямо перед моим носом. Этот противный чавкающий звук застрял у меня в голове.

Как только Денни ушел, Кира заговорила:

— Ты же сказал, что не против. Что с тобой происходит?

Я взглянул в ее глаза. Борясь с бурей эмоций, я ответил:

— Я отлично провожу время. Что ты имеешь ввиду?

Наблюдать за тобой и Денни одно удовольствие.

Кира отвернулась, вероятно, тоже боролась с эмоциями. Она смотрела по сторонам, будто хотела что-нибудь стукнуть.

— Ничего, я так полагаю.

Мое терпение лопнуло. Именно. Ничего. Я был никем. Ничтожеством. Оставаться здесь и притворяться, что ничего не случилось, — это безумие. Случилось кое-что, что вдребезги разбило мое сердце. Ты кое-что значишь для меня, и поэтому видеть, как ты проводишь время с Денни, делая вид, что меня не существует, — это не круто. Это хреново.

Выпустив стакан из рук, я встал. Оставаться было бессмысленно. Пора сваливать.

— Скажи Денни, что я плохо себя чувствую… — я хотел что-нибудь добавить к своей лжи, но лгать уже не было сил. Пусть думают, что хотят. Покачав головой, я сказал: — С меня хватит.

Я стопроцентно покончил со всем этим дерьмом. Кира, казалось, поняла, что я имею в виду не этот конкретный вечер, а весь этот хаос, что произошел с нами, и тоже встала из-за стола. Я наблюдал за ней, прищурившись, пока она набиралась смелости, чтобы ответить. Давай, скажи, что ты думаешь. Мне все равно. Нечего сказать? Так я и думал.

Я развернулся и зашагал к выходу, Кира так и осталась стоять молча. Я был на полпути к машине, когда услышал, как хлопнула дверь, и Киры выкрикнула моё имя.

— Келлан, подожди, — в ее голосе была паника, слова попали прямо в сердце.

Я не могу дождаться тебя, потому что ты никогда и не была моей…

Притормозив, я оглянулся и вздохнул. Она практически бежала, чтобы догнать меня. Почему? Какое ей было дело до моего ухода?

— Что ты здесь делаешь, Кира?

Что ты здесь делаешь, что ты творишь со мной? Какого хрена я с тобой разговариваю? Она схватила меня за руку, развернув к себе.

— Подожди, пожалуйста, останься.

Я с силой оттолкнул ее руку. Кира не имела права трогать меня. Она не должна. У неё есть чувства к Денни. Я видел это каждый раз, когда они разговаривали, когда целовались. Она любила его.

Я недолго смотрел на небо, прежде чем заглянуть ей в глаза. Кажется, я схожу с ума.

— Я больше не могу это терпеть.

Я схожу с ума, потому что люблю тебя, а тебе плевать. Ну почему ты так на меня смотришь?

Широкие глаза пристально смотрели на меня. Кира выглядела испуганной.

— Не можешь… остаться? Ты знаешь, что Денни бы хотел попрощаться с тобой.

Ее голос затих, как будто она понимала, что дело не в Денни. Это все нереально. Боль пронизывала всё внутри меня. Я не мог врать. Не мог снова стать саркастичным ублюдком. Не мог выдавить ехидную полуулыбку. Я вообще не мог улыбаться. Я тонул в боли и правда была единственным выходом.

— Я не могу оставаться здесь… в Сиэтле. Я уезжаю.

Мои собственные слова рвали меня части. Я не хотел уезжать, но оставаться здесь с ней больше не было сил. Остаться здесь значит добровольно нырнуть в кипяток. Нереально. Глаза Киры наполнились слезами. Она с яростью, которой я прежде не видел, схватила меня за руку и не отпускала.

— Нет, пожалуйста, не уезжай! Останься здесь со… с нами. Только не уходи.

Она начала рыдать, слезы реками стекали по ее щекам. В последний раз я видел ее такой расстроенной, когда она провожала Денни в аэропорту. Почему она плакала из-за меня? Никто никогда не плакал вот так из-за меня. Никто.

— Почему ты…? Ты сказала…?

Я не мог даже говорить связно, потому что в голове все смешалось. Почему она плакала? Что это значит? Я не хотел давать себе ложных надежд, но чувства отчаянно бурлили во мне. Я был небезразличен Кире? Реально что-то значил?

Я смотрел куда-то мимо нее. Я не мог видеть ее слез.

— Ты не… Ты и я не…

Тебе же плевать на меня. Я знаю это. Скажи, что я прав.

— Я думал, ты…

Ты любишь его. А я всего лишь ошибка. Я единственный, кто что-то чувствует, поэтому мне так больно. Выдохнув, я встретил ее взгляд.

— Мне так жаль. Мне жаль, что я был так холоден с тобой. Но я не могу оставаться здесь, Кира. Я больше не могу видеть это. Мне нужно уехать…

Мой голос понизился до шепота, ужас от того, что я говорил ей правду, заполнял меня. В этот момент я отдавал ей свое сердце, и она могла бы растоптать его. Снова.

Кира была потрясена моим признанием, но это было всё, что она испытывала. Горечь заполняла меня. Ничего она не чувствует.

Я повернулся, чтобы уйти, но она резко дернула меня, развернув к себе, и закричала:

— Нет! Скажи, что это не из-за меня… Не из-за тебя и меня…

— Кира…

Да, именно поэтому.

Она поднесла руку к моей груди и подошла ближе. Ее нежность и близость вызывали во мне странные желания. Я всё еще хотел ее. Я все еще любил. Это облегчило боль, но не смятение.