— Нет, не уходи, потому что я поступила глупо. У тебя здесь все было хорошо до того, как я…

Я отступил от нее на полшага. Дальше оттолкнуть ее я не мог, потому что я не хотел отдаляться. Я хотел быть ближе, намного ближе.

— Нет, дело не в тебе… Ты ни в чем не виновата. Ты принадлежишь Денни. Я никогда не должен был…

Я вздохнул. Правда рушилась на меня как кирпичная стена, разбивая в дребезги остатки самообладания.

Это никогда не было ее виной. Все это время я злился на Киру, а виноват был только я сам. Я знал, что она любила Денни. Но она не знала, что я люблю ее. Кира не знала, как она дорога мне. И откуда она могла знать, что причинила мне боль? Я исчез сразу после нашей ночи, потом похолодел и обозлился, а после и вовсе исчез. Кира никогда не была моей. Она принадлежала Денни, а я был подонком и присвоил ее себе.

— Вы… Вы с Денни оба…

Слезы всё еще текли по ее щекам, когда она подошла ближе и прижалась ко мне. Ее прикосновения обжигали, а я был покрыт льдом изнутри.

— Оба что?

Я не мог двигаться и едва мог дышать от ее близости. Я хотел ее больше, чем кого-либо за всю свою жизнь, но это было неправильно. Нам было не суждено… Но как же она нужна мне.

— Вы оба слишком важны для меня, — я прошептал, выделяя каждое слово.

Кира поднесла губы так близко к моим, что я почувствовал ее дыхание на своем лице. Мое сердце начало биться. Так близко… Еще дюйм, и она будет моей.

— Важна… как сильно?

Скажи это. Просто скажи, как есть. Скажи, что любишь ее. Скажи, что думаешь только о ней, и все плохое, что ты когда-либо говорил и делал ей, лишь из-за того, что она причинила тебе адскую боль. Признайся, черт возьми. Зачем? Она с Денни. Признание ничего не изменит.

Я покачал головой и снова отступил.

— Кира… Отпусти меня. Ты не хочешь этого…

Ты не хочешь меня.

— Возвращайся внутрь, возвращайся к Денни.

Где тебе самое место.

Я пошевелил рукой, чтобы отстраниться от нее, но она схватила мою руку.

— Останься.

Наслаждение и боль сражались внутри меня. Никто никогда не просил меня остаться. Никто никогда не проливал слезы из-за меня. Она что-то чувствовала ко мне. Но она также что-то чувствовала и к нему… И я не знал, что делать.

Просто уходи.

— Пожалуйста, Кира, уходи.

Пока нам обоим не стало еще больнее… уходи.

Ее прекрасные глаза были глубокого изумрудно-зеленого оттенка в полумраке. Они искали мои, когда Кира заговорила.

— Останься, пожалуйста. Останься со мной… Не оставляй меня.

Ее голос сломался, когда она умоляла остаться с ней, не с Денни. Денни здесь больше не причем. Только она и я. Слеза скатилась по моей щеке, и я ничего не сделал, чтобы остановить ее. Кира хотела, чтобы я остался с ней. Она испытывала что-то ко мне. Она хотела меня. Меня.

Но как бы я не хотел притвориться, что существуем только я и она на этой парковке, во всем мире, это было не так. И я не мог так с ним поступить. Он много для меня значил. Был лучшим другом, братом. Но у меня и никогда не было этого… Никогда не было кого-то, кто хотел быть со мной.

Воюя с самим собой, я пробормотал:

— Не надо. Я не хочу…

Я не хочу причинять ему боль. Я не хочу причинять тебе боль. Я не хочу, чтобы мне было больно. Я запутался.

Ладонь Киры коснулась моего лица, и ее большой палец смахнул след от слезы. Жар от прикосновения обжег меня. А после прошел по всему телу, прожигая меня насквозь. Мое дыхание остановилось, когда я неотрывно смотрел на нее. Я хотел ее. Сейчас. Но я не мог.

Другая ее рука потянулась к моей шее. Кира тянула к себе меня, пока наши губы не соприкоснулись. Я почти рухнул на колени от ощущения вкуса ее губ. Она закрыла глаза и снова прижалась ко мне. Я практически застыл, но продолжал отвечать на поцелуй мягко и осторожно. Я так скучал по ней. Я безумно хотел ее. Я просто сходил по ней с ума. Но всё же…

— Не делай этого, — прошептал я больше для себя.

Это только всё усложнит, сделает больно… Нам троим.

Будь достаточно сильным, чтобы уйти. Останови ее. Не повторяй ошибок.

Губы Киры сильнее прижались к моим. Я издал почти болезненный звук, теряя остатки силы воли.

— Что ты делаешь, Кира?

Что делаю я? Она остановилась, едва прикасаясь к моим губам.

— Я не знаю… Просто не оставляй меня… Пожалуйста, не бросай меня.

Она говорила правду. Я был в этом уверен. Кира хотела меня. Ее глаза были закрыты, и она не могла видеть мою улыбку. Я не оставлю тебя. Никогда.

— Кира, пожалуйста…

Я твой… бери.

Мое сопротивление исчезло с содроганием, и я нашел ее губы. Она была нужна мне. Всегда была нужна. И она отчаянно хотела, чтобы я остался… Кира хотела, чтобы я остался с ней, она хотела меня. И я был здесь.

Губы приоткрылись, и мой язык коснулся ее. Она застонала мне в рот и лихорадочно стала снова искать его. Кира хотела большего. Я хотел большего. Теперь, когда мы выкинули весь здравый смысл куда подальше, нас вело отчаяние. Эта энергия взаимного желания искрилась между нами и наэлектризовывала пространство.

Я терял самообладание, желая сорвать с Киры одежду и войти в нее. Ощутить ее вокруг себя, чувствовать, как она покрывается капельками пота, испробовать каждый ее дюйм, услышать, как она выкрикивает мое имя, когда достигает финальной точки. Мое тело уже более чем готово к ней. Мое сердце… оно уже давно принадлежит ей. Кира хотела меня…

Я пятился назад, пока наши рты двигались в лихорадочных поцелуях. Где-то там была кофейная будка. Я точно видел что-то похожее на нее по дороге к машине. Нам необходимо уединиться, чтобы продолжить начатое, потому что ничто сейчас уже не могло остановить меня. Я любил Киру, хотел до безумия, и всё остальное не имело значения. Никто, кроме нас, не имел значение.

Моя спина ударилась о входную дверь будки. Кира воспользовалась случаем и прижала меня к себе настолько близко, насколько это было возможно, словно сливаясь со мной воедино. Жар распространялся по телу с нереальной скоростью, дыхание сбивалось, Кира наверняка могла ощущать, как сильно я хотел ее. Она так нужна мне.

Мои руки скользнули под ее рубашку, касаясь гладкой и мягкой кожи. Я хотел большего. Нам необходимо чуть больше уединения, чем эта открытая стоянка. Я попытался нащупать ручку. Если бы эта чертова будка была закрыта, я бы точно выдрал дверь с корнем. К счастью, я услышал характерный щелчок, и дверь открылась. Слава Богу, что существуют забывчивые сотрудники.

Толкнув дверь, мы проникли внутрь, на секунду оторвавшись друг от друга. Тогда я взглянул на Киру. В ее взгляде было столько страсти… Черт, это рвало меня на части. И я клянусь… Клянусь, я видел там что-то еще. Гораздо более глубокое, чем безумное желание. Что-то, что заставляло ее рискнуть всем и пойти на это. Я прокручивал в голове воспоминания о тех моментах, когда Кира была нежна со мной. Наши объятия. Ее ласковые слова. Она дорожила мной. И она стоила всего этого.

Мое тело болело от избытка напряжения. Она так нужна мне. Я скользнул руками по ее спине вниз, сжал бедра и приподнял ее. Как только мы оказались внутри темного помещения, я опустил Киру и закрыл дверь. Мы стояли там, замерев на мгновение, задыхаясь. Темнота усиливала наши чувства, всё больше электризуя пространство вокруг нас. Ее руки обвивали мою шею, мои — крепко сжимали ее талию. Я не мог поверить, что происходящее реально, что мы стоим здесь вместе, желая одного и того же, нуждаясь друг в друге. Я люблю тебя, Кира. Безумно сильно. Позволь мне показать, насколько сильно.

Прижав ее к себе плотнее, я медленно опустил нас на колени. Как только мы оказались на полу, Кира начала неистово срывать с меня одежду. Моя грудь была обнажена за секунды. Ее пальцы были повсюду, словно очерчивая каждую линию на моем теле, начиная с груди и заканчивая глубокими линиями внизу живота. Боже я хотел, чтобы она не останавливалась никогда. Я хотел, чтобы ее мягкие гладкие пальцы сжимали мою кожу, гладили. Пожалуйста, продолжай.