— Но вот незадача: мне всё ещё больно делать больно тебе. Это могло бы помешать мне довести тебя до настоящего отчаяния. Но, в то же самое время, говорило, что я на верном пути: раз даже я страдаю, значит, Броня Глашек уж точно отринет объятия Гатеи ради тебя. Кстати, не обольщайся, мой ходячий макгафин, ты такая не единственная. Просто я решила поиграть именно с тобой исключительно из соображений эстетики.

Илега ничего не говорила. Она пыталась осмыслить происходящее. Выходит, всё это время глупенькая русовласая горничная шла по ложному следу. Выходит, никак нельзя пробуждать Лешую. Выходит, нужно как-то выкрутиться, выжить, выбраться, найти ближайший рабочий телефон и сообщить столь важную информацию ковену.

Но как?

Судя по тому, что говорила Перловка, вариант ещё имелся. У богини обнаружилась слабость. Ресурс, доступный Илеге. Ресурс, который можно было обратить против могущественной противницы и как-то вырваться из её хватки.

А значит… следует слушать.

И говорить.

Каждое слово должно стать подобно пуле.

Пуле снайпера.

Не стоит стрелять, если гарантии попадания слишком малы.

— И тут я обратилась к опыту великих личностей прошлого, — продолжала вещать Перловка. — Знаешь, в некоем параллельном мире имелся один очень беспокоящийся о родной стране патриот. И вот он решил, что его народу очень нужно жизненное пространство. А где его найти? Все земли уже заняты. Космические корабли ещё не бороздят просторы большого театра, а порталов в иные миры — нет.

Богиня сделала паузу, будто бы и правда ожидала ответа от Илеги. Но горничная сейчас больше беспокоилась о том, чтобы не упасть. Да и говорить при полёте на такой скорости не факт, что получилось бы: у горничной имелись проблемы уже с тем, чтобы дышать. Мощи лёгких попросту не хватало.

— Надо уничтожить всех представителей низкой расы поблизости, очевидно. Но патриот был человеком очень чувствительным. Даже мясо не кушал, потому что не хотел обижать зверушек. Но выход нашёлся. Отдать приказ и никогда не становиться свидетелем его исполнения. Логично же! Вот и я решила воспользоваться опытом этого дядьки и отдать доведение тебя до отчаяния на аутсорс.

Богиня вдруг вошла в резкое пике. Илега инстинктивно зажмурилась. И вовремя.

Они попросту проломили какую-то крышу. И, нет, горничная тряски не почувствовала. Перловка на удивление заботливо укрыла пленницу от столкновения. Да что там, даже в момент приземления, которое вышло чересчур уж резким, русовласка не ощутила перегрузки, хотя и должна была, учитывая скорость полёта и резкость торможения.

Но вот пылюка в глазюки вполне могла попасть.

— Я собрала здесь знатный сброд. Тебе довелось с ними уже столкнуться в день, когда ты спасла Марию из школы. Отборные подонки. Дегенераты и мрази. Не советую попадать им в лапы, — богиня поставила Илегу на ноги и тотчас же начала приглаживать ей волосы, ласково и аккуратно, словно матушка беспокоившаяся о внешнем виде дочурки. — Впрочем, у тебя тут вариантов не имеется. Ты одна. Твои мобилку и смарт-часики я сожгла. Враги слабые и тупые, но их много. Очень много. Я, конечно, оставлю тебе оружие и зелья, но это скорей затем, чтобы ты потрепыхалась подольше. Я уже говорила, что так отчаяние будет сильней.

Горничная почувствовала, как Перловка повязывает ей ленточку в волосы. Ту самую, которую сорвал ветер во время полёта. Ну или другую, но о-о-о-очень похожую.

Нет, не ради отчаяния Тёмная Лешая старалась. Не в том была цель. Она собиралась выдать пленнице инструменты для самообороны в надежде на то, что та сможет продержаться до момента, когда сюда заявится пробудившаяся Бронька.

Перловке всё ещё не хотелось причинять Илеге ненужную боль. Да и нужную тоже.

— И не советую стрелять себе в голову. К этому сброду приставлены три некромага. Оживят. И сразу в кандалах. Будут делать с тобой вся-я-я-я-якое. Я конечно знаю, что ты из хентай-мира, но уверена, что тебе не понравится.

Горничная же пользовалась моментом, чтобы осмотреться. Это место походило на библиотеку. Только чересчур тёмное. И старое. Им явно уже не пользовались по назначению. Книги все вывезли, но шкафы остались. Они даже стояли в неком подобии того рабочего порядка. Учитывая, как быстро бездомные разбирают мебель, можно было предположить, что до совсем недавнего времени в этих помещениях ещё выдавали на руки литературу.

Здание закрыли буквально на днях. Наверняка ещё месяца не прошло.

— Я восстановила тебе твой привычный набор зелий по остаткам жидкости в ёмкостях, — вещала Перловка, закрепляя патронташ на бедро пленницы. — Пистолет я тоже нашла твой на полу. Обойму тоже пополнила, потому что я — милашка. Всё понятно?

— Да, — кивнула Илега, проводя пальцем по металлическим стенкам автошприцов. — Я поняла, что выберусь отсюда и не допущу пробуждения Брони.

Лучшее, чего сейчас могла добиться горничная — это прогнать Тёмную Лешую пораньше и выиграть таким образом немножко времени для подготовки к грядущему нападению.

— Вот и чудненько, — бодро отозвалась богиня, затягивая ремешок кобуры. — Вот это настрой!

Перловка выпрямилась, положила одну руку на плечо пленницы, другую — на бедро под юбкой, а затем чмокнула горничную в щёчку.

— Люблю тебя за это. Ну ладно, — она хлопнула Илегу по ягодице и сделала шаг назад. — Игра начнётся через три, два, один…

И с этими словами Тёмная Лешая взмыла вверх, в очередной раз пробивая своим телом потолок. Сверху посыпались мелкая щепоть, обломки покрупней и пыль. Много-много-много пыли.

И одновременно с этим распахнулись большие двери в дальней части читального зала. Оттуда хлынул целый поток мужчин, жаждущих открыть сезон охоты на вооружённую одним лишь пистолетом девицу.

Но для начала им придётся её найти.

Ведь Илега не собиралась вступать в бой. У неё имелись иные цели.

Сегодня она не боевая, сегодня она стелс-горничная.

Стелс-горничная госпожи Лешей.

Начало игры ознаменовалось принятием пяти зелий. К привычным трём добавились “ночное зрение” — не фонариком же себе дорогу подсвечивать, тем более, что его всё равно нет, — и “антифриз”. Необходимость последнего девушка поняла, когда, бросив взгляд на распахнувшиеся двери, увидела пачку бандюков в зимних шмотках. А Илега уже успела позабыть, что на улице Декабрь: казалось, она в той погодной аномалии провела целую вечность. Ну или по крайней мере месяцев пять, чтобы выйти из драки с Катержиной и парой некромагов прямо в лето.

Организм от ударной дозы алхимозы нервно икнул, намекая горничной, что если они выберутся отсюда одним куском, надо будет в обязательном порядке лечь на чистку: маленькое тельце попаданки не предназначалось для того, чтобы его пичкали таким количеством магического варева.

Но те, кто хлынул грязно ругающимся и отпускающим сальные шуточки потоком, не особо беспокоились о том, что готов в себя принять организм хрупенькой горничной. Даже более того, они очень недвусмысленно — вплоть до откровенной вульгарности — намекали на то, что тому придётся принять от них. Судя по некоторым из обещаний, ребята были совсем не брезгливые.

Но по большей части реплики у них выходили банальные:

— Тебе тут небось холодно! Мы тебя согреем, — “оригинальничал” один.

— Не прячься? Или ты только по девочкам? Мы тебя переубедим, — паясничал другой.

— Ты просто мужика нормального не пробовала, — бахвалился третий.

Как же хорошо, что они оказались столь любезны и обозначали своё местоположение голосом. Можно было даже не глядя понять, насколько далеко угроза и с какой стороны она движется. Тем более, что у Илеги сейчас не имелось лишней возможности вертеть головой: она аккуратно ползла вверх по одной из резных колон, отчаянно цепляясь усиленными алхимозой тонкими пальчиками за рельеф.

Да, сама колонна была не особо-то широкой, но ведь и горничная не могла похвастаться размерами. Деревянная ветхая преграда полностью скрывала маленькое тощее тельце, позволяя девушке сосредоточиться на подъёме.