Но верная камеристка Лешей поспешила спрятать очи от посторонних за чёлкой. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь излишне сердобольный слуга стукнул в охрану и испортил всю партию своим вмешательством.

— Мы хотели подышать воздухом, — без кокетства или ласковых ноток в голосе просипела Катержина, а затем потащила Илегу за собой по коридору.

Свет снова моргнул. А затем ещё. После он и вовсе погас и лишь спустя секунды три лампы накаливания начали выдавать нечто, отдалённо напоминающее попытки разогнать темноту.

Перлуша здесь. Рядом. И она не скрывала своей силы.

Она хотела, чтобы её заметили.

Это послание лично Илеге.

Горничная могла бы крикнуть. У неё ещё был шанс привлечь к себе внимание. Но вместо этого девушка послушно шла на убой, отлично осознавая, что в конце этого путешествия никто не гарантирует ей защиту.

Никто.

Даже Пуфя. Его сила ничто по сравнению с мощью богини. Ковен только готовил техническую базу для того, чтобы сделать возможным противостояние смертных с Перловкой.

Даже Ганнибал с его огромным опытом воителя и некромага не мог рассчитывать на победу в подобном бою.

Да, Илеге было страшно, но в то же время она не поддавалась панике. На другой чаше весов находились осознание важности седьмого сценария. А особенно ветки альфа.

Лешая бы сделала то же самое для своей любимой камеристки.

Лешая буквально уже делала то же самое для совершенно незнакомых ей людей.

Такая богиня заслуживает самых верных последователей.

За окном сверкнула молния. Не где-то вдалеке, а прямо тут. Она ударила во что-то прямо на этой самой улице. Илега своими глазами видела этот яркий, горящий алым разлом в ночной тьме.

Алая молния.

Она казалась такой неправильной… она была неправильной! Такого быть не должно. Такого быть не могло.

Как и не могло быть грома столь громкого, что он буквально вышиб стёкла на этаже и отбросил девушек стене.

Пожалуй, только эта стена и спасла обеих от падения. Катержина даже отпустила Илегу, чтобы иметь возможность схватиться за какую-нибудь ближайшую статую или изгиб закреплённой на стене бра. Не то, чтобы горничная могла хорошо разглядеть, трепыхания дриады. Просто это было логично.

Русовласая попаданка занималась тем же самым.

С улицы повеяло… нет, не холодом, а жаркой духотой, какая бывает в саунах. Словно бы весь снег таял и тотчас же обращался в пар.

Горничная поспешила нащупать руку Катержины и потянула её за собой.

— Пойдём! До выхода на балкон осталось всего ничего! — кричала Илега. — Смотри не упади! Весь пол в осколках!

— С ума сошла?! — раздалось ей вслед.

— Да! — девушка обернулась через плечо и улыбнулась бывшей кукле. — Да, я сошла с ума и хочу, чтобы ты разделила моё сумасшествие!

Где-то секунду на лице Катержины было то самое умильное выражение непонимания, а затем черты дриады исказила злоба.

Поведение Илеги делало больно персоне спутницы. И, ясное дело, такое не прощается.

Бывшая кукла рванула на себя горничную, а затем, не долго думая, схватила её за грудки и потащила к ближайшему окну. Уж насколько русовласка считала себя спортивной девочкой, до Катержины ей было далеко. Примерно как до Броньки. Дриада имела тело бойца.

А вот этого остроносая попаданка не учла. Логично, что единожды став жертвой собственной слабости куколка сделала всё, чтобы никогда больше не оказаться в тех же условиях и по той же причине.

Хотя… сколько там времени прошло с момента освобождения? Неужели Катька могла так быстро накачаться? Быть может, вся её мышца дутая от некромагии?

Илеге требовалось как-то уравнять шансы. А потому она потянулась за пистолетом.

Противница заметила этот жест и вовремя на него отреагировала. Пальцы дриады стальной хваткой сомкнулись на худеньком запястье горничной. Ещё секунда, и вот оружие перекочёвывает в руки Катержины.

А уже в следующее мгновение в живот противницы вошла игла автошприца.

Всё это время пистолет был лишь отвлекающим манёвром. Илега и не думала использовать его против дриады. Зачем стрелять в ту, кого ты хочешь убедить миром?

Эта штука сейчас поражала своей бесполезностью и даже вредностью, а потому русовласая горничная, пользуясь тем, как организм противницы реагирует на алхимозу, поспешила забрать пушку из ослабших рук Катержины и отбросить в сторону. А затем, прежде чем соперница очухается, и сама сиганула в окошко. Прямо на широкий бетонный парапет, выполняющий роль балкона.

И вот теперь, скрывшись от глаз дриадки, можно было и себе вколоть ставший уже привычным колдовской коктейль.

Перловка получит достойное зрелище.

Следующая молния ударила прямиком в крышу театра. Во все стороны разлетелись куски бетона и мелкое крошево. Оно осыпалось градом на волосы и шею маленькой хрупенькой горничной, заставив ту вздронуть, а затем выпрямиться и, отбросив чёлку с лица, оглядеться, покуда алый свет неестественного маго-электрического разряда разгонял тьму. Однако девушке тут же пришлось отшагнуть назад и напрячь ноги, чтобы не рухнуть вновь на битое стекло, словив очередную ударную звуковую волну.

Та обрушилась девушке на плечи, вцепилась в них двумя руками и вдавила её в бетон. Но русовласка устояла. Мышцы её уже наполнились колдовской силой, а волю укрепила злая алхимоза. Смесь колдовских ядов травила плоть, но взамен давала самое необходимое.

Возможность. Быть. Кем-то.

Губы остроносой попаданки сами расплылись в самодовольной улыбке. Сложно представить, какая картина открывалась сейчас дриаде. Окружённая клубами густого пара горничная, которая глядела не запуганной тварюжкой, а хищным зверем. Наверное, это внушало. Да сто процентов внушало! А как иначе?!

Вот уже Катержина открыла рот и…

— Да ты какая-то конченная.

На лице рослой бывшей куклы отображалось какое-то брезгливое презрение.

Илега насупилась.

— Эй! Нечестно! Я тут, между прочим, тебя впечатлить пытаюсь!

Дриада медленно и уверенно перелезла через подоконник. Правда с её ростом это выглядело почти, как перешагивание.

— Ну и нахрена?

— В смысле “нахрена”? — не поняла Илега.

— В прямом, — Катержина поморщилась от жгучего густого пара и помахала рукой перед лицом, словно бы это могло дать ей хоть какую-то защиту от жара. — С чего ты решила, что такая, как ты, вообще способна меня впечатлить?

Горничная рассеянно потёрла носик.

— Ну-у-у… для начала я красивая…

— Я не спорю, а причём тут это?

— Притом, что для тебя это важно.

Дриада скептически изогнула бровь. Её лицо осветило алым слева. Всего через половину удара сердца до девушек докатился гром. На сей раз звуковая волна за счёт большого расстояния ослабла достаточно, чтобы восприниматься скорей как сильный порыв ветра, нежели как близкий взрыв.

— И схрена ли ты это взяла? С того, что я отреагировала на твои бумажные самолётики?

— Не-е-е-е, это ты сделала исключительно из-за скуки, — махнула рукой Илега, а затем потёрла ладошкой плечико. Ровнёхонько в том месте, где из-за жёсткой хватки Катержины позже обязательно возникнут синяки. — Но твоё прошлое в качестве куклы оставило свой отпечаток. Теперь тебе нравятся красивые девочки. Нравится видеть, как они страдают. Как они лишаются иллюзий насчёт справедливости жизни. Как они по ложечке пробуют то, чего тебе довелось хлебнуть сполна.

— А ты типа прёшься от боли? — спросила дриада, спрятав руки в карманы и огляделась.

Похоже, она просто не могла поверить, что Илегу не прикрывает никто из некромагов. Что сюда сейчас не ворвётся спецназ и не попытается скрутить угрожающую первой жрице Лешей бывшую куклу.

Но взгляду Катержины не удалось выискать каких-либо признаков засады. И не потому, что очередная вспышка в тот момент разгоняла тьму где-то за зданием театра, а не здесь, поближе к основному действу. Впрочем, это тоже накладывало свой отпечаток. Последние несколько раз алые молнии не столько освещали территорию, сколько погружали эту часть здания в густую тьму контрастной тени.