— Дело в том… я хотела сказать вам только то, что я действительно люблю вашего сына и вышла за него замуж вовсе не из-за титула или чего-нибудь в этом роде.

— Я так никогда и не думал, — искренне удивился такому признанию граф. — Напротив… простите мою стариковскую откровенность, но мне кажется, что если говорить о браке по расчету, то именно для Гарри он выгоден, а не для вас. Ваш отец не поскупился на приданое, а в голом титуле да полуразвалившемся фамильном замке мало проку.

— Да, но ваша жена… — Сразу после свадьбы Морган без труда стала называть графа по имени, но допустить такую вольность по отношению к графине она была не в силах. — Она ненавидит меня! С первого дня нашего знакомства она прониклась ко мне недоверием и презрением. Если честно, я была поражена, когда вы сказали, что она собирается приехать к нам на ужин.

— Не стоит принимать ее близко к сердцу, Морган. У графини есть свои странности, но в общем она чудесная, добрая женщина. Вы, должно быть, заметили, что характер у нее несгибаемый. Сказать по чести, мне всегда нравились такие женщины, есть в них что-то… — Граф сощурился и глотнул виски. — Открою вам секрет: немного найдется людей в Лондоне, к которым она питает дружеские чувства. Даже с Гарри у нее сложные отношения, поэтому я искренне рад, что у него хватило ума жениться на вас и таким образом освободиться от ее гнета. Если разобраться, Гарри с детства был обделен тем, что называется материнской любовью. Лавиния всегда больше жаловала моего племянника Эндрю — Эндрю Фландерса. Он на три года старше Гарри, но росли они вместе. Сызмальства они очень дружили, жаль что теперь как-то разошлись. Эндрю часто гостит у нас в Шотландии во время каникул.

Морган вспомнила, что видела его на свадьбе. Эндрю ей понравился, но они едва успели перекинуться парой слов.

— Эндрю — сын вашего младшего брата? — спросила она.

— Да. Энгус погиб в авиакатастрофе, когда Эндрю не было и пяти. Такая трагедия… Хотя, откровенно говоря, мы почти не общались. Его вечно носило по свету, а я предпочитал тихо и мирно жить на берегу озера Лох-Несс. Меня, знаете ли, достаточно пошвыряло по миру во время войны.

— А его жена? Она жива?

Граф задумчиво посмотрел на кончик тлеющей сигары, потом пощипал длинный седой ус и сказал:

— Он никогда не был женат. Эндрю рожден вне брака. Никто точно не знает, кто его мать, но скорее всего это какая-нибудь танцовщица из варьете.

Морган онемела от изумления. Разумеется, у каждой семьи есть свои маленькие тайны, но услышать такое от представителя знатного британского рода она никак не ожидала.

— Значит, ваш брат воспитал сына один?

— Он взял его в дом, окружил нянюшками и гувернерами. Потом Эндрю вырос и отправился в Итон, а на каникулы стал ездить к нам или к своему опекуну. В общем, судьба обошлась с ним круто. Слава Богу, хоть сейчас дела у него идут на лад.

— Наверное, графиня просто жалела его.

— Да, вероятно. Но нельзя же было по этой причине постоянно помыкать Гарри и ставить ему в пример кузена. Как бы то ни было, выкиньте все это из головы, Морган. Гарри счастлив с вами. Клянусь, я никогда не видел его таким счастливым. И я очень рад, что вы стали членом нашей семьи.

Морган не удержалась, вскочила и поцеловала старого графа в обветренную щеку.

— Как вы добры ко мне! Я уверена, что мы с Гарри будем счастливы до конца дней. Теперь, когда дом готов, я собираюсь устраивать большие приемы и сделать его открытым для друзей. К тому же это пойдет на пользу делу. Мы ведь сможем приглашать богатых дельцов и завязывать нужные связи. Я не сомневаюсь, что в скором времени у нас с Гарри будет самый модный салон в Лондоне. — Морган поднялась, чтобы наполнить бокалы, а затем спросила: — А как продвигаются дела с замком?

— Прекрасно, моя милая! — Граф от радости даже хлопнул себя по колену. — Со дня на день рабочие приступят к возведению лесов. Почему бы вам с Гарри как-нибудь не приехать и самим не взглянуть на ход работ? Посмотреть, как преобразится эта старая развалина, а?

— Боюсь, что нам трудно будет выбраться в ближайшее время. Мы ведь только что вернулись из путешествия, и Гарри говорит, что у него много работы. Там, на севере, должно быть, холодно?

— Холодно? Да что вы! Бодрящая прохлада, вот как я это называю. А, Гарри, мальчик мой! — Граф кряхтя поднялся и неверным шагом направился к вошедшему в гостиную сыну.

— Привет, папа. Как поживаешь? Выглядишь прекрасно. — Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Скриплю помаленьку, Гарри. Но что поделаешь — старость! Однако на жизнь не жалуюсь — неблагодарное это занятие. А ты, я смотрю, загорел, поправился. — Он хлопнул Гарри по плечу.

— Еще бы не загореть, если там на солнце пятьдесят градусов по Цельсию! Впору не загореть, а изжариться! Морган, налей мне что-нибудь выпить, пожалуйста.

Они мирно беседовали о реконструкции замка, когда дворецкий Перкинс ввел в гостиную графиню. Морган вскочила и бросилась ей навстречу с распростертыми объятиями.

— Добрый вечер, я так рада видеть вас. Эдгар приехал чуть раньше, и я уже успела показать ему дом. Надеюсь, вы не откажетесь совершить по нему небольшую экскурсию, как только выпьете чего-нибудь?

Холодный, равнодушный взгляд графини оценивающе скользнул по коричневому бархатному костюму невестки, туфлям на высоком каблуке и золотым серьгам в ушах. Чуть склонив голову набок и не произнеся ни слова, графиня подошла к Гарри и подставила ему щеку для поцелуя.

— Привет, мама. Хочешь шерри? — Гарри помнил, что это ее любимый аперитив.

— Спасибо, Гарри. — Она присела на софу с таким неприступным видом, что никто из присутствующих не рискнул бы занять место подле нее. — Ты хорошо выглядишь.

— Хорошо — не то слово! Просто великолепно! Ты только посмотри на Морган, у нее замечательный загар!

— Я слышала, что загар очень вреден для кожи, — заметила графиня, принимая из рук сына бокал с шерри.

— Тебе налить что-нибудь, дорогая? — спросил он у Морган, не обращая внимания на замечание матери.

— Спасибо, у меня еще есть, — улыбнулась Морган. — Я пробую приучить Гарри к сухому мартини.

— Вы там у себя в Америке только это и пьете, — шутливо проворчал Гарри. — А по мне нет ничего лучше джина с тоником или виски с содовой.

— Верно, мой мальчик! — хмыкнул граф. — Кстати, у меня в бокале слишком много содовой, долей-ка его до верху виски. — Он явно повеселел. — А ты как думаешь, Лавиния? Посмотри, как здорово они отделали дом! Теперь здесь тепло и очень уютно, а?

— Я еще не успела этого заметить, — надменно заявила графиня. — Меня больше интересует то, что происходит с замком. — Ее взгляд обратился к Морган. — Я искренне надеюсь, что ваши рабочие не станут своевольничать. Нам бы хотелось, чтобы замок после ремонта не стал выглядеть чересчур помпезно.

Морган выдержала тяжелый взгляд графини и спокойно ответила:

— Вряд ли можно считать помпезностью новую крышу или центральное отопление. Или, например, несколько новых ванных комнат.

Графиня опустила глаза.

— Действительно, мама! — воскликнул Гарри. — Неужели ты думаешь, что мы собираемся установить бар с зеркалами в гостиной или устраивать бальный зал в кабинете?

Граф окончательно развеселился после третьего виски и громогласно расхохотался в ответ на шутку сына.

— Я хочу одного: чтобы замок сохранил свое лицо, — упрямо повторила графиня. — Не забывай, что он все еще принадлежит твоему отцу и мне.

— Не беспокойся, — с тяжелым вздохом сказал Гарри. — Это ведь всего лишь реставрация. Если мы захотим что-нибудь изменить там…

— Уж будьте уверены, так оно и будет, — пробубнила себе под нос Морган.

— …мы пригласим Дэвида Хикса, — продолжал Гарри. — Он специализируется именно на таких больших старинных замках.

— Хм… — вымолвила Лавиния. — То, что происходит сейчас, нас вполне устраивает. Мы в общем-то и собирались ограничиться ремонтом.

Морган не сомневалась, что расчет графини строился на приданом леди Элизабет Гринли. Старая карга уж постаралась бы пустить ее денежки в ход! Потому-то ей и хотелось иметь невестку, которая плясала бы под ее дудку. Ну уж нет, этому не бывать! Она, дочь композитора и хозяйка собственного оркестра, не собирается плясать под дудку бездарной музыкантши!