И мы все трое, наклонив голову, вошли внутрь.

Я осмотрелся — и обалдел.

Кто бы мог подумать, что здесь, под землей, скрывается чуть ли не тронная зала?

Мы стояли в длинном мрачном помещении, похожем на древний храм. Пахло сыростью, плесенью и горьким маслом. Пол, стены и высокий потолок здесь были выложены плитами из черно-красного мрамора. Справа и слева тянулись ряды гладко обточенных толстых колонн, между которыми на провисающих цепях висели тяжелые масляные светильники. Тусклый свет ложился неровными бликами на пол и колонны, местами оставляя густые тени.

И в первое мгновение мне даже показалось, что из одного такого темного сгустка на меня взглянули красные глаза. Но, приглядевшись внимательнее, я рассмотрел ровные ряды огромных надгробий с трепещущими язычками маленьких красных лампад в изголовьях.

— Твою ж мать, это что вообще такое? — почти шепотом проговорил Берн.

— Похоже на усыпальницу, — высказал я свое предположение.

— Усыпальница? Погоди, ты хочешь сказать, это — надгробия такие?

— А что это может быть еще по-твоему?

— Ну не знаю… — с сомнением в голосе отозвался Берн. — Алтари какие-нибудь, может?. Ну или еще что-нибудь. Ну не медведей же тут хоронили, в самом деле! — А вот это можно попробовать уточнить, — сказал я и двинулся к ближайшей плите.

Я старался идти как можно тише, но каждый шорох отдавался под высоким потолком гулким эхом, делая его в сто раз громче.

Вблизи плита оказалась еще больше и выше, чем выглядела с расстояния, и доходила мне почти до пояса. Черный камень с округлыми краями не имел никаких рельефов кроме высеченной надписи прямо под красной лампадой, но при таком тусклом освещении прочитать ее оказалось не так просто.

— Огненный… — прочитал я, напрягая глаза и воображение. — Второе слово никак не могу разобрать. Смерть?..

— Скорее, смерч, — поправил меня Эрик, приблизившись к плите с другой стороны.

— И что это значит? — пожал плечами Берн.

— Похоже на воинское прозвище, — предположил Эрик. — Давай посмотрим, что на другом написано.

Как самые настоящие Индианы Джонс, взбудораженные и хмельные от дыхания чужой тайны, мы направились к следующей плите.

— Степной волк, — прочитал я вторую надпись, помогая себе наощупь.

— Звучит и правда похоже на какое-то прозвище, — согласился Берн. — Но что это за склеп такой?

— Может, какая-нибудь усыпальница великих магистров школы?

Берн фыркнул.

— Что ты несешь? Школа существует-то от силы лет сто, где бы она успела понабрать себе столько великих магистров?

— Да, с этим трудно не согласиться, — кивнул Эрик. — И потом, если у школы есть подобные усыпальницы или захоронения отцов-основателей, ими очень гордятся, из них делают места поклонений. А школе Парящего Грифа не мешало бы приподнять себе репутацию, так что будь у них такой склеп…

Я чуть не рассмеялся в голос.

— Да ты шутишь. Можешь себе представить нашего Яна, который делает из могил других магистров достопримечательность?

И тут в зловещей, волнующей тьме мы все отчетливо услышали жуткий потусторонний голос у себя за спиной:

— А вот могилы учеников — другое дело!..

С перепугу и от неожиданности мы забились в щель между двумя надгробиями, как в спасительный окоп.

Но следующий возглас настиг нас в укрытии мгновенно и страшно, как ментальный флюгегехаймен.

— А ну встали все!

Мы медленно поднялись из своего укрытия.

В паре метров от нас, хмурый и злой, стоял наш великий магистр. И взгляд его был таков, будто Янус на полном серьезе решал, кого придушить первым.

— Какого хрена вы здесь? Кто впустил, кто позволил?

— Да мы как бы это… И сами не планировали, — пробормотал я.

— Каким образом вы здесь оказались?! — гаркнул Ян, да так экспрессивно, что у нас разом головы в плечи втянулись.

— Мы провалились, — чуть слышно проговорил Эрик.

У Януса недоумевающе полезли брови на лоб.

— Чего?..

— Я сломал тренировочную площадку, — набрав в грудь побольше воздуха, решительно выпалил Эрик.

Теперь не только брови, но и округлившиеся глаза нашего магистра на лоб полезли.

— Что ты сделал?.. А ну давайте показывайте.

И мы покорно потащились обратно в сокровищницу с сундуками.

Протолкнувшись в низенькую и узкую дверь, Янус задрал голову на сиявшую в потолке дыру и присвистнул.

— И правда площадку сломали… А где в это время ваш наставник был? Где Майя?

— Ее нет, она уехала в школу, — ответил я.

— Что значит «уехала»? — лицо Яна исказилось гневом. — Оставила первогодок тренироваться без присмотра и уехала?

— Она повезла Камиллу на тренировку в какой-то там колодец, — ответил Берн.

Эрик сверкнул в его сторону глазами.

— Просто у Камиллы были проблемы с использованием энергии, — попытался он вступиться за Майю. — И наша наставница…

— С этого момента начиная у вас не наставница, а наставник! — оборвал его Янус. — Рыжему вас отдам, раз эта совсем безголовая. Он, правда, не боевого типажа, а иллюзионист, ну да вам пока особо без разницы. И тренироваться вы здесь больше не будете. Только в школе, под присмотром старших! Раз умельцы такие.

Он подошел к веревке, вздохнул. Попробовал рукой, крепко ли привязана.

— М-да. Ну а вы, конечно, мимо дыры пройти не могли. Обязательно надо всюду нос свой сунуть. И плевать, какие могут последствия. А если бы здесь охранные печати не стерлись? Если бы земля под вашими ногами в пламя превратилась, а? Не думали о таком? Или в принципе думать не обучены? А ну-ка все наверх и в школу. И чтоб не задерживались нигде! Как приедете, все трое сразу ко мне.

— А вы тоже уже в школе будете? — осторожно спросил Эрик.

— Где надо я буду! — рявкнул на него Ян. — Выполнять приказ!

И мы полезли наверх.

Быстрым шагом направляясь к лошадям, Эрик тихо сказал на ходу:

— Мерзавец ты, Берн. Он теперь с Майи три шкуры спустит…

— Почему это я — мерзавец? Потому что я правду сказал? — хмуро отозвался Берн. — А что три шкуры спустит — так и правильно сделает!

— Она — наша наставница, и это непорядочно!..

— Серьезно? Это ты так впечатлен ее наставническими характеристиками, или природными данными? — раздраженно спросил Берн. — Или понравилось целый месяц на жопе сидеть в поисках «сокровищницы магии в храме души»? Отличный метод обучения, за такой действительно стоит держаться!

— Но с тобой же он сработал! — возразил Эрик. — Ты ведь после медитации сумел усилить себя с помощью магии!

Берн фыркнул, усаживаясь верхом.

— Нихрена он не сработал, чтоб ты знал. Усиливать себя меня в семь лет научила сторожевая собака в городском саду, оставив отметину на ляжке. Вот тогда я и достиг своего просветления — одним махом через двухметровый забор сиганул. Вот тебе и вся медитация.

Ехали в школу молча.

С одной стороны мне тоже было жаль Майю — и Берн был прав, ее «природные данные» очень способствовали доброму к ней расположению. Как-то некрасиво получилось. Хотя могла ли она на самом деле научить нас мастерству — это был большой вопрос.

Стоило нам въехать в ворота, как дежурные заявили, что нас велено сразу доставить к магистру.

И мы в сопровождении одного из дежурных, как под конвоем, отправились в пасть дракона.

Очутившись в главном корпусе, мы поднялись по лестнице на второй этаж, прошли через большую библиотеку и остановились перед дверью, которую охраняли два бронзовых грифона, сидевших на мраморных постаментах.

А из-за двери доносился гневный голос Януса.

— … Что значит, ты не думала? Это же место силы!

В ответ раздался почти плачущий голос Майи.

— Ян, я оставила медитировать там только двоих, твоего обрезка и Эрика, который целый месяц не мог ни одного магического проявления из себя выдавить! Откуда я могла знать, что они вдруг настолько усилятся?..