Вечером четверо путников остановились у источника с тремя каменными колодами, в которые, журча, стекала прозрачная вода.

Над холмами показался тонкий рог месяца. Глухо шумел лес.

Старшие братья уселись ужинать отдельно. Вынули из своих сум переметных каравай белого хлеба, кубышки с брынзой и вареную курицу. Повернулись спинами к двум другим своим спутникам и так быстро съели свой ужин, словно кто-то гнался за ними.

А младший вынул из своей торбы твердую как камень лепешку просяную и разломил ее на три части. Один кусок дал страннику, другой — ослу, а за третий сам принялся.

Странник накрошил себе на ладонь несколько крох, осторожно положил их в рот, вернул кусок младшему брату и сказал ему:

— Съешь и это. Мне для того, чтобы быть сытым, двух-трех крошек довольно.

Из близкого леса вылетела стая воронов и со зловещим карканьем пронеслась над землей. Странник задрожал от холода, накинул на плечи старенькую одежку и сказал младшему брату:

— Холодный ветер поднялся. Ночью снег выпадет.

Встревожился младший брат:

— Ох! Засыплет он следы Дракона, как же мы его найдем?

— Утро вечера мудренее! Ложись-ка спать! — ответил ему странник. — А об осле не тревожься, ночью я присмотрю за ним.

Положил младший брат торбу под голову, свернулся калачиком, сунул руки за пазуху, чтобы теплее было, и заснул. Как только он закрыл глаза, странник скинул с себя одежку и покрыл его. Старшие братья тоже заснули, вытянувшись на траве и положив головы на ослиное седло.

Взглянул странник на них через плечо, услышал, как они храпят и потихоньку поднялся. Взял свою котомку, сунул в нее руку, вытащил оттуда два больших свернутых крыла и развернул их. Губы его задвигались, он неслышно произнес тайные слова и прикрепил крылья к плечам. В белой своей рубашке он стал похож на журавля, отбившегося от стаи. Подошел старик к младшему брату, легко, словно ягненка, поднял его обеими руками с земли. Взмахнул крыльями и поднялся в высь.

Понесся над макушками деревьев, лунным светом позолоченными.

Полетел над реками, спокойно уснувшими под сенью темных ракит.

Перелетел через озера и моря, по которым под парусами плыли запоздалые корабли.

Поднялся выше самых высоких гор.

Далеко-далеко отнес он уснувшего молодца, опустился с ним на лужайку неведомую и осторожно положил его на траву. На лужайке той журчали струи воды, что текла из желобов источника — точь-в-точь такого же, как тот, возле которого они вечером остановились на ночлег. Только тут было четыре колоды, а не три.

Отнеся младшего брата на самый край земли, странник вернулся за старшим. Схватил его за ноги и взвалил себе на спину. Голова и руки старшего брата свесились вниз, но он так крепко спал, что ничего не почувствовал. И его отнес странник.

Затем пришел черед среднего.

В четвертый раз полетел неутомимый странник и перенес осла, схватив его за уши, точно кролика.

Утром братья проснулись, ничего не ведая о том, что с ними ночью случилось. Средний брат долго протирал себе глаза и зевал:

— Ах, братцы, — сказал он, — кабы вы знали, как я сладко спал! Словно в лодке покачивался среди глубокого озера.

Один за другим они прошли к источнику и наклонились над колодами. Умыли себе лица студеной водой.

Старший брат, прищурив глаза, посмотрел на желоба и сказал:

— Эх, ребята, кабы из этого источника, вместо воды, вино текло! Открыл бы я корчму и сел за стойкой. Богатым продавал бы за деньги, а беднякам, так уж и быть, даром давал.

Средний сверкнул глазами:

— Только из левого желоба пусть течет красное вино, а из правого — белое. Как выпьем, так увидите, какую силу получим! Никакой Дракон с нами не справится.

Странник, услышав их, поднял руку и благословил источник.

— Да будет так!

И произошло чудо: из желобов потекло красное и белое вино. Вода в колодах быстро покраснела. Старший и средний так и припали к ней. Стали с жадностью пить. Только на миг оторвались — дух перевести, и продолжали пить дальше.

Положил странник руку на плечо младшему:

— А ты что ж?

Покачал головой младший:

— Я не пью вина!

Все четверо снова тронулись по следам Дракона, но старший и средний то и дело оборачивались. Жалко им было уходить от источника, из которого текло вино. Старший спьяну все скрежетал зубами:

— Где он, этот Дракон — в куски его разрублю!

А средний лопотал:

— Р-разорву его, как вареную курицу!

Странник же ехал на осле и усмехался себе в усы.

Уж полдень миновал, когда добрались они до глубокого пересохшего колодца. Рядом стоял высокий, раздвоенный сверху столб с прикрепленным к нему журавлем. С него свисала деревянная бадья, окованная железными обручами. Ветер раскачивал ту бадью, журавль скрипел. А на срубе сидел ворон и одним глазом вниз поглядывал. Когда путники приблизились, ворон тревожно каркнул и улетел.

Следы Дракона вели к самому колодцу и там кончались.

Странник указал пальцем на колодец:

— Это и есть тот Сухой колодец, откуда Дракон с Нижней земли на Верхнюю выходит. Он высох тысячу лет тому назад. Спускайтесь и ищите Дракона.

Сказал эти слова странник и вдруг исчез, будто сквозь землю провалился.

Осел почувствовал, что нет на нем никакой ноши, ударил копытом и стремглав кинулся в лес. Переглянулись три брата.

— Кто спустится первым?

Выпятил грудь старший брат и шагнул вперед:

— Я! — сказал он.

Забрался на сруб, да спьяну зашатался и чуть было не полетел вниз. Кое-как засунул одну ногу в бадью. Обеими руками ухватился за веревку. Журавль наклонился.

Младший посоветовал брату:

— Если чего испугаешься — дерни посильнее веревку, мы тебя и вытащим.

Взялся младший за веревку обеими руками и стал спускать брата в колодец. Жалобно заскрипел журавль.

Все глубже опускалась бадья, все пугливее озирался вокруг старший брат. Только камни, покрытые мхом, видны были в полумраке. Уж совсем почти дошла бадья до дна колодца, как вдруг из расщелины меж камней показалась змея, зашипела, высунула желтый язык и потянулась к ноге старшего.

Широко раскрыл он глаза, закричал не своим голосом и изо всех сил дернул веревку. Братья быстро стали тянуть ее и тут же подняли бадью наверх. Над колодцем показалась голова старшего. Он еле-еле выговорил:

— Зззмея!

Затем в бадью уселся средний брат, примостился поудобнее, спустил вниз ноги и стал раскачиваться.

Младший повис на веревке, и бадья пошла вниз. Сладко-сладко зевнул средний брат и закрыл глаза, качаясь в бадье, точно в люльке. Но когда спустилась она почти до самого дна, змея опять высунула голову и вцепилась в шапку среднего брата.

Тот встрепенулся, выпучил глаза, схватился за голову. Увидел, что шапки нет, да как раскричится; замахал руками, стал за веревку дергать.

Младший брат и его быстро вытащил.

Ступил на землю средний брат и пожаловался:

— Кто-то мою шапку стащил!

Тогда на его место в бадью сел младший. Левой рукой схватился за веревку, а правой сжал рукоять меча.

— Спускайте! — крикнул он.

Пьяные братья толкнули бадью, и она полетела вниз. Младший в полумраке издалека увидел змею: вытянув кверху голову, она поджидала его. Смелый юноша взмахнул мечом и отсек змее голову, разрубив при этом и один из камней, которыми был выложен колодец. Камень с грохотом упал на дно.

Бадья пошла еще быстрее и — туп! — ударилась о землю.

Вылез младший брат из бадьи и увидел перед собой каменный свод. Под сводом — покрытая ржавчиной железная дверь, запертая изнутри.

Оставшиеся наверху братья заглянули в колодец.

Старший всплеснул руками и воскликнул:

— Свалился!

— На самое дно! — добавил средний. — Что теперь будем делать?