— Анжела говорит, что если все пойдет нормально, то и шрамов почти не останется. А если и останутся, то потом Эрагон или любой другой маг сможет убрать их, и твоя спина станет точно такой же, как и до экзекуции. — Хм…

— Ты пить не хочешь? У меня как раз тут тысячелистник заварен.

— Да, с удовольствием.

Катрина поднялась с колен, и Роран услышал, как в палатку вошел кто-то еще. Скосив глаза, он с удивлением увидел, что это сама Насуада. Она остановилась возле центрального шеста, поддерживающего палатку.

— Госпожа Насуада? — услышал Роран голос Катрины, звучавший на удивление холодно и резко.

Несмотря на острую боль в спине, Роран заставил себя привстать на постели и с помощью Катрины сперва сел, а потом начал было подниматься на ноги, но Насуада жестом остановила его.

— Зачем ты встаешь, ляг, пожалуйста! Я и так уже достаточно страданий тебе причинила.

— Зачем ты пришла сюда, госпожа Насуада? — тем же резким тоном спросила Катрина. — Рорану нужен покой, чтоб поскорее поправиться, а вовсе не болтовня с посетителями.

Роран коснулся руки Катрины:

— Ничего, я вполне могу разговаривать, если надо. Насуада прошла чуть дальше и, подобрав подол своего

зеленого платья, присела на маленький сундучок, который Катрина прихватила из Карвахолла. Она помолчала, расправила юбку и сообщила:

— У меня для тебя есть новое поручение, Роран. Ты сможешь участвовать примерно в таком же рейде, как предыдущий?

— Когда выступать? — спросил он, пораженный тем, что Насуада лично уведомляет его о столь простом поручении.

— Завтра.

У Катрины глаза полезли на лоб.

— Ты сошла с ума?! — воскликнула она.

— Катрина… — пробормотал Роран, пытаясь успокоить жену, но она сбросила его руку с плеча и продолжала тем же возмущенным тоном:

— В прошлый раз он чуть не погиб в этом рейде, а ты вместо благодарности приказала исхлестать его плетью чуть не до смерти! Ты не имеешь права так скоро вновь отправлять его в бой! Да он и минуты не продержится против солдат Гальбаторикса!

— Да нет, я такое право имею! — ответила Насуада столь властным тоном, что Катрина прикусила язык и примолкла, хотя Роран отлично видел: гнев так и кипит в ее душе. А Насуада, не сводя с него глаз, продолжила: — Есть у меня такое право, и я должна его использовать! Ты, Роран, возможно, уже знаешь, что наш союз с ургалами на грани разрыва. Один из варденов предательски убил троих ургалов, пока ты воевал под командой капитана Эдрика, который, кстати — и это, возможно, тебе приятно будет услышать, — больше уже не капитан. В общем, того подлеца, что убил ургалов, я приказала повесить. Но, как ты понимаешь, наши отношения с рогачами Нарцвога после этого лучше не стали, а они и без того были достаточно ненадежными и хрупкими.

— А какое отношение все это имеет к Рорану? — сердито спросила Катрина.

Насуада помолчала, поджав губы, потом ответила:

— Мне необходимо убедить варденов в том, насколько для нас важен союз с ургалами. Они должны принять их, не допуская больше никаких кровопролитий. И самый лучший способ добиться этого — наглядно продемонстрировать варденам, как мирно могут сосуществовать наши два народа, добиваясь общей цели. Именно поэтому отряд, с которым ты отправишься в рейд, будет состоять из равного числа людей и ургалов.

— Но это вовсе не… — начала Катрина.

— И всем им я приказала подчиняться тебе как командиру, Роран Молотобоец.

— Мне? — удивленно переспросил Роран. — Но почему? Насуада как-то криво усмехнулась и пояснила:

— Потому что ты сделаешь все, чтобы защитить своих друзей и свою семью. В этом смысле ты такой же, как я, хотя, может, моя семья и побольше твоей, ведь я всех варденов к ней причисляю. Есть и еще одна причина: поскольку ты родич Эрагона, я не желаю, чтобы тебя снова обвинили в неподчинении приказам командира. Тогда у меня выбора уже не будет, и придется либо казнить тебя, либо изгнать из рядов варденов. А мне совсем не хочется делать ни то, ни другое. Вот почему я поручаю тебе командовать собственным отрядом, чтобы ты уже больше никого не мог ослушаться, кроме меня. Ну, а если ты нарушишь мой приказ, то лучше тебе сразу убить Гальбаторикса; никакое иное оправдание не спасет тебя от наказания куда более страшного, чем те пятьдесят плетей, которые ты получил сегодня. Я назначаю тебя командиром, потому что ты прекрасно доказал свою способность вести за собой других в любых, даже самых неблагоприятных обстоятельствах. И ты прекрасно сможешь командовать отрядом, состоящим из ургалов и людей. Я бы послала на это задание Эрагона, но поскольку его здесь нет, ответственность ложится на тебя. Когда вардены узнают, что брат Эрагона, знаменитый Роран Молотобоец, который в одиночку положил две сотни солдат, отправился в рейд вместе с ургалами и добился успеха, то нам, надеюсь, удастся все же сохранить ургалов в качестве своих союзников. По крайней мере, до окончания этой войны. Именно поэтому я прислала Анжелу и Трианну, чтобы они поскорее вылечили тебя. Я сделала это отнюдь не для того, чтобы смягчить твое наказание, но потому, что желаю видеть тебя здоровым и способным командовать большим отрядом. Ну, что скажешь, Молотобоец? Могу я на тебя рассчитывать?

Роран посмотрел на Катрину. Он прекрасно понимал, как отчаянно она хочет, чтобы он ответил Насуаде: нет, я не в состоянии снова идти в бой. Стараясь не встречаться с печальными глазами, Роран вдруг подумал о той огромной армии, что противостоит варденам, и тут же сказал хриплым шепотом:

— Ты можешь на меня рассчитывать, госпожа Насуада.

Сапфира пролетела пять миль от Тронжхайма до внутренней стены Фартхен Дура, после чего им с Эрагоном пришлось нырнуть в туннель, тянувшийся далеко на восток от основания этой полой горы. Эрагон, впрочем, мог бы пробежать этот туннель минут за десять, но высота потолка там не позволяла Сапфире ни лететь, ни хотя бы передвигаться прыжками, и он ограничился тем, что просто быстро пошел впереди.

Час спустя они выбрались в долину Одред, протянувшуюся далеко с севера на юг. В самом начале этой долины, заросшей папоротником, среди холмов лежало Фернотмерна, довольно большое озеро, похожее на каплю темно-синих чернил, как бы случайно оброненную кем-то меж неприступными вершинами Беорских гор. Из северной оконечности Фернотмерны вытекала река Рагни Дармн и, извиваясь, текла по долине до слияния с Аз Рагни близ отрогов Молдуна-Гордеца, самой северной вершины Беорских гор.

Эрагон и Сапфира покинули Тронжхайм задолго до утренней зари, и, хотя в туннеле им пришлось сильно замедлить ход, сейчас все еще было раннее утро. Узкую, иссеченную зубцами гор полоску неба над головой уже пересекали бледно-желтые лучи солнечного света. А на дне долины еще царили сумерки, и тяжелые облака, точно прилипшие к склонам гор, были похожи на свившихся в кольца толстенных серых змей. Над блестящей поверхностью озера кольцами проплывал белесый туман.

Эрагон и Сапфира остановились на берегу Фернотмерны, чтобы напиться и наполнить водой мехи, взятые в дорогу. Вода в озеро стекала прямо с высокогорных ледников и была такая холодная, что у Эрагона заломило зубы. Он даже зажмурился и топнул ногой, такой острой болью пронзил ему череп этот горный хлад.

Потом он осмотрел противоположный берег озера. Там между клочьями ползущего тумана виднелись руины некогда мощного замка, построенного на голом каменном выступе. С обветшавших стен свешивалась целая борода мощного плюща, но в остальном замок казался совершенно безжизненным. Эрагону стало не по себе. Эта заброшенная крепость показалась ему на редкость мрачной и зловещей, точно разлагающийся труп какого-нибудь чудовища.

«Ну, ты готов?» — спросила Сапфира.

«Готов», — откликнулся Эрагон и полез в седло.

От озера Фернотмерна Сапфира взяла курс на север и полетела над долиной Одред к выходу из Беорского горного массива. Правда, Эллесмера находилась чуть западнее, но иного способа выбраться из этих гор не было, ибо в этих местах горные перевалы находились на высоте более пяти миль.