— Наемники?

— Да, видишь это? — Спрашивает он, как его нано броня открывают его торс.

Странная татуировка тянется через его… о. Я понимаю, что смотрю на его совершенно идеальный пресс и на то, как его мышцы в виде V тянутся к его паху. Я следую по пути его косых мышц, прежде чем они скрываются за его поясом. Не могу оторваться.

— Да, — говорю я. — Я вижу, что все в порядке.

Когда поднимаю глаза, мои щеки красные, и Гейдж снова ухмыляется. Разве у него нет другого выражения лица, кроме этой глупой, сексуальной озорной ухмылки?

К счастью, его броня снова покрывает его грудь.

— Это знак наемника. Мы проданы тому, кто больше заплатит. — Дерзость начинает исчезать с его лица, когда он говорит, заменяясь чем-то далеким и задумчивым. — Независимо от того, чего мы хотим. Если они скажут убить, мы убьем. Они говорят уничтожить, мы уничтожаем. — Он откашлялся, видимо, понимая, что говорит мне больше, чем хотел. — В любом случае. Дело в том, что это плохие новости. Обычно одного наемника достаточно, чтобы свергнуть небольшую армию. За тобой послали двух.

— Я думаю, что один мертв, — говорю я.

Он качает головой.

— Я бы не был в этом уверен. Рамона наносит настоящий удар, но это была Зенолитианская броня — немного медленная для маневра и имеет дерьмовую пропускную способность, но она так же сильна, как и броня.

— Спасибо, — говорит Рамона.

Гейдж запихивает ее в отсек на своей броне, игнорируя гневные протесты.

— Ты собираешься защитить меня от них? — Спрашиваю я. Хочу ли дистанцироваться от него или нет, факт остается фактом, что я никогда не встречала никого более компетентного, чем он, и если собираюсь выжить достаточно долго, чтобы заработать кредиты для мамы, то нуждаюсь в нем, рядом со мной. Только не со мной.

Мой вопрос, кажется, как-то раздул его эго, и он серьезно кивает.

— Они могут отправить всю команду наемников, если они хотят, но им придется пройти через меня. — Он понижает свой голос и наклоняется немного ближе, встречая мой взгляд. — Я защищу тебя.

Я думаю, что он собирается поцеловать меня, и понимаю, что у меня нет сил, чтобы остановить его на этот раз, но он смотрит в сторону, глаза становятся еще более отдаленными.

— Давай найдем Давосо и этих идиотов, — Гейдж говорит, наконец.

Я киваюне зная, что чувствую. В чем-то он кажется непроницаемым, уверенным и самоуверенным. Но чем больше с ним разговариваю, тем больше понимаю, что есть небольшая его часть, которая нуждается во мне так же, как я нуждаюсь в нем. Что-то внутри него сломалось, и ему плохо. Интересно, смогу ли я пробраться сквозь толстую оболочку, которую он сам себе ставит, и помочь ему исцелиться. И вот я снова туда иду, уже проскальзывая в своем решении держать дистанцию. Это будет непросто сделать.

Мы едем обратно в город, используя альтернативный маршрут, часто останавливаясь, чтобы Гейдж проверил несколько дисплеев и показаний. Мне неприятно это признавать, но облегающий костюм из нано брони, который он носит, не скрывает многого, и то, как его твердая задница прижимается ко мне, когда байк вибрирует под нами, посылает дрожь через мое тело. Какое-то время я позволяла себе наслаждаться моментом, ощущением того, где нахожусь и что делаю. Я в ужасе? Да. Я все еще чувствую себя немного виноватой? Да. Но решила перестать беспокоиться об этом, пока я работаю над правильной целью. До тех пор, пока мы все еще делаем то, что нужно, чтобы завершить миссию и в конечном итоге обеспечитьмою маму еелекарствами, тогда нет причин, по которым я не могу наслаждаться, по крайней мере немного.

Гейдж постоянно просматривает различные настройки визора, просматривая признаки наличия наемников на нашем пути назад. Когда мы останавливаемся в городе, он предлагает сойти с байка.

— Я думаю, что все ясно, — говорит он. — Технология, которую они использовали, оставляет следы, и все, что я могу найти— это старые следы. Кроме того, они были бы идиотами, чтобы остаться.

— Почему? Если они хотят моей смерти, разве они не подождут?

— Возможно. Но их преимущество — неожиданность. Мы предсказуемы. Возможно, они работают на Гая, и они точно знают, что мы пытаемся его остановить. Мы понятия не имеем, где они будут. Так что это их преимущество.

— Утешительно, — говорю я, пытаясь, неудачно, казаться непринужденной.

Гейдж замечает мой страх. Его золотые глаза ищут меня, какой-то внутренний конфликт все еще тяготит его, судя по взгляду на лице.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — говорит он, наконец.

Гейдж

Мы находим Давосо в больнице с Тором, Велаксом, и человеческим врачом, чье имя, видимо, Гарви. Давосо развалился рядом с двумя медицинскими капсулами, где Тор и Велакс отдыхают. Маленькие шарообразные роботы парят над ними, запечатывая раны горячими лазерами и используют крошечные манипулятивные конечности, чтобы скрепить кости и восстановить нервы. У Давосо подняты ноги на какое-то дорогое медицинское оборудования, а врач стоит в углу комнаты. Я раньше видел, как люди пытались выглядеть невидимыми, и доктор Гарви делает все возможное.

— Вытащи их оттуда, — говорю я Давосо. — Они могут исцеляться на ходу.

— Что? — Спрашивает Давосо.

— Ты всегда задаешь глупые вопросы? — Говорю сквозь стиснутые зубы. — Опасность. Нам нужно уходить.

Давосо решает прислушаться к своему здравому смыслу и поступить так, как я говорю. Доктор прыгает, чтобы помочь ему вытащить двух больших солдат Примуса из их исцеляющих камер. Ария наблюдает, как все это происходит со взглядом на ее лице, который говорит, что она может вмешаться, если кто-то не выполнит задачу по ее стандартам. Она действительно жестче, чем кажется.

Я делаю еще одно быстрое сканирование сигнатур с массовым полем и ничего не нахожу. Ясно, по крайней мере до некоторой степени. Они всегда могли снять свое снаряжение и перейти на лоутек(прим. пер. — низкотехнологичное). Наемники тратят тысячи часов обучения с каждым мыслимым оружием. Я могу убить так же легко из пушки судна, как и из пистолета, и вполне возможно, что они придут за нами. Поэтому я пролистываю каждую настройку визора: тепловое, электромагнитное, импульсное поля, манипуляции с массой и гравитационные всплески. Везде чисто, поэтому мы выдвигаемся в город.

Хотя мы находимся на территории Примуса, это город беженцев, населенный в основном кочевыми пришельцами. Я вижу, с мягкой, розовой кожей Колари с идеальными чертами и формами в элегантной одежде. Есть сопливые Граббакты, скользящие по улицам, и даже возвышающаяся женщина Солари с закругленной головой и многими конечностями. Я вижу, несколько Примусов Магнари с красной и оранжевой кожей, но только в качестве охранников границ города.

Я подумал, насколько убого это. Примусы — вершина творения. Мы сильнее, быстрее и смертоноснее, чем любая другая раса в галактике, но калечим себя, сражаясь друг с другом. Другие расы, похоже, довольствуются тем, что эксплуатируют нас, как кровососов и наемников, но этот человек, Гай… он видит трещины в том, что мы создали. И я думаю, что его план может сработать.

Если он украдет артефакт у Магнари и будет шантажировать их, чтобы начать войну с Умани и Тольтеком, самые могущественные кланы на Маркуле будут заняты долгой и кровавой войной. Все, что ему нужно будет сделать, это предать нужных людей в нужное время и ударить в нужное время, и это все будет его. Я видел это раньше. Черт, помогал этому случиться раньше. И все же был готов наблюдать, как это происходит с моими людьми за кредиты. Боги. Когда я стал таким?

Вопрос заставляет память вспыхнуть внутри меня. Я вижу окровавленную кроватку, моя сестра плачет рядом со мной, мои когти все еще выпущены. Дым поднимается перед моими глазами.

Нет. Его дрянной голос тянется ко мне из глубины ментальной клетки, которую соорудил вокруг него, но я не слушаю. Отвали, говорю ему.

К тому времени, как мы добрались до шаттла, мне удалось отвлечься, воспроизведя изображение сисек Арии в комнате безопасного дома. Мне повезло, что у меня почти фотографическая память, и это воспоминание особенно яркое.