Храм представляет собой потрясающе массивное здание, вонзающееся в покрасневший горизонт. Он имеет арочные окна и тонкие балконы с широкими двойными стеклянными дверями, которые открываются изнутри. Все здание сделано из какого-то отбеленного камня, который красив в своей гладкой, блестящей отделке. Я вхожу в главный вход, до сих пор продолжаю додумать окончательные детали моего плана. Это кажется настолько простым, что не может сработать. Примус с оранжевой кожей в мантии с капюшоном приближается ко мне, поднимая руку, чтобы я остановилась.

— Ваша цель?

— У меня есть информация о тотеме, — говорю я, умудряясь удержать свой голос от дрожания.

Глаза монаха расширяются.

— Кто рассказал тебе о тотеме? Само знание почти так же свято, как и артефакт.

— Это часть того, что мне нужно объяснить, — говорю я. — Есть ли кто-то ответственный за заботу о нем?

Монах смотрит на меня несколько секунд, прежде чем кивнуть.

— Если вы что-то знаете, Мордашин захочет вас видеть.

Я смотрю на него в замешательстве.

— Правая рука короля Магнари, у них нет более могущественного представителя. Он курирует все религиозные операции и командует крестоносцами.

— В этом нет необходимости, — говорит мягкий голос. Я слышу шаги, идущие к нам из глубины храма. Появляется Примус с кроваво-красной кожей и широкими плечами. Он одет в туже мантию, но его больше украшена золотом, и тяжелым ожерельем с блестящими драгоценными камнями. — Я заместитель Мордашина. Я отвечаю за вопросы, которые недостаточно важны, чтобы предстать перед его Святейшеством.

Я замечаю, что оранжевый Примус сжал губы в раздражении.

— Мой господин. Я только думал, что Мордашин захочет услышать что-нибудь связанное с этим.

— Конечно, он также выплеснул бы на вас слою злость, если этот человек зря потратит его время. Или хуже, если она лжет. Я выслушаю ее историю и сам решу, заслуживает ли она того, чтобы тратить время его Святейшества.

Монах кланяется.

— Очень хорошо, милорд.

Заместитель Мордашина указывает мне следовать за ним. Мы движемся по искусно оформленному коридору внутри храма.

— Как тебя зовут, девочка?

— Ария, — говорю я.

Когда мы поднимаемся на несколько лестничных пролетов, я замечаю, что у него есть какое-то бисерное ожерелье, обернутое вокруг его руки, которое он трет между указательным и большим пальцем. Звук похож на два мрамора, стучащих вместе.

— Я Таргус, — говорит он, ведя меня в небольшую комнату с богато украшенной мебелью и разросшимся видом на город.

Он ставит мягкий стул для меня и садится напротив, водя пальцами перед своим ртом.

— Итак, расскажи мне, что ты знаешь.

Мимолетно я подумываю сказать ему, что это глупости. Хотя я не могу это понять, но в этом Примусе есть что-то, что беспокоит меня. Но жизнь моей мамы весит на волоске и не рискнув я ее не спасу. Мне вдруг захотелось, чтобы Гейдж был здесь. С моей стороны было глупо убегать от него и пытаться сделать это самостоятельно. Он ни за что не согласился бы на что-то подобное. За нами уже был бы след из тел, если бы он был здесь. Тем не менее, я уже скучаю по нему.

— Вы пришли сюда, чтобы посмотреть на мебель или поделиться важной информацией? — Спрашивает Таргус.

— Извините. Я хотела сказать Мордашину об угрозе вашему священному артефакту, тотему.

Брови Таргуса складываются, и он наклоняется вперед.

— Действительно? Любая угроза тотему считается обще клановым событием. Клан закрыт, и никто не может войти или выйти. И вся наша военная деятельность направлена на то, чтобы защитить Святой храм Гуллад. Это не маленькое утверждение, которое вы делаете. Какие у вас доказательства?

— У меня нет доказательств, но, если вы выслушаете, все, что я сказу и подумаете, поймете, что я права. Просто мне нужна гарантия в обмен на мою информацию.

Нечто похожее на раздражение мелькает на лице Таргуса, но он быстро сглаживает свое выражение в дружелюбие.

— Конечно. Мы будем в долгу перед тобой. Все, что попросишь, будет твоим, если предотвратишь покушение на тотем.

— Мне нужно, чтобы вы позволили моей матери использовать его как можно скорее. Она умирает, и я думаю, что, если ДНК Примуса будет соединена с ее, она сможет выжить. Может, даже поправится.

— Использовать тотем? Конечно. Это не проблема.

Я вздыхаю с облегчением, позволяя моей голове упасть на подголовник.

— Просто подождите здесь, — говорит Таргус. — Я приведу Мордашина, и мы обсудим детали и примем меры, чтобы твою мать привезли сюда.

— Большое спасибо, — говорю я.

Он закрывает за собой дверь, и я слышу старомодный ключ в замке снаружи. Он только что закрыл меня? Я жду минутку, пока его шаги не стихают и дергаю дверь. Закрыто. Зачем ему запирать меня? Я судорожно соображаю, вспоминая каждую деталь последних тридцати минут, чтобы найти ответ. Я думаю о том, как монах с оранжевой кожей пытался настаивать на том, чтобы я увидела Мордашина вместо Таргуса, нервный способ, которым Таргус катал эти бусы, и готовность, с которой принял мою просьбу, прежде чем просить одобрения у своего начальника. Он лгал.

Но почему? Если он на самом деле не собирался передавать то, что я знаю Мордашину, тогда он должен быть в союзе с Гаем. Или, по крайней мере, он должен хотеть, чтобы планы транспортировки тотема не менялись. Если бы мое предупреждение дошло до Мордашина, существенное или нет, город был бы закрыт, и у Гая не было бы шансов украсть тотем.

Потом меня осенило. Единственная логическая причина, чтобы держать меня в живых в этот момент, будет пытать меня. Они хотели бы знать, кто работает против Гая. Они, вероятно, захотят выжать из меня каждую деталь, какую только смогут. Я испытываю страх, когда понимая, что обречена.

Гейдж, хотела бы я, чтобы ты был здесь.

Быстрый взгляд в окно показывает, по крайней мере, десять этажей вниз. Дверь заперта снаружи, других выходов нет. Я кусаю свой ноготь, зная, что мне теперь делать, но боюсь этого. Я достаю складной контейнер, который дала мне Арта, и кладу его на стол. Нажимаю зеленую кнопку сбоку, и он быстро расширяется, становясь настолько тяжелым, что ножки стола ломаются под ним. Я визжу, прыгая назад. Ящик переполнен лазерными минами, шип-ловушками, зазубренной проволокой, гранатами, автоматической башней и двумя дымовыми гранатами. По правде говоря, я не знала точно, что планировала делать со всем этим. Я просто знала, что, если Магнари не прислушается к моему предупреждению, найду путь в хранилище и буду ждать прибытия Гая и его людей. Это не сэкономило бы много времени по сравнению с первоначальным планом Гейджа, но исключило бы вероятность того, что они потом уйдут. Тем не менее, этот план былпоследним и при этом плохим.

Теперь похоже, что я просто собираюсь убить парочку из них, прежде чем они убьют меня. Это действительно так? Это моя последняя позиция? Я чувствую толчок паники, не желая умирать. Я еще не готова. Моя мама — часть причины. Я не хочу умирать, не имея возможности сказать ей, что сожалею о неудаче. Я не хочу, чтобы она думала, что могла забыть ее или что не пыталась спасти ее. Кроме того, я хочу знать, прекратил ли Гейдж меня отталкивать. Могли ли мы когда-нибудь найти способ быть вместе?

Я хлопаю кулаком по разрушенному столу и вытираю слезы с глаз.

Ну, не повезло, Ария. Похоже, то, чего ты хочешь, все равно не имеет значения. Таким образом, ты примешь бой. Ты должна всем так много.

Гейдж

Я запускаю двигатель на своем Тектоне, взрывая плазменный след на двадцать метров позади меня. Я мчусь по улицам на бешеной скорости, а затем скидываю инверсионный след и разрезаю воздух. Моя челюсть сжимается, и я едва контролирую свою ярость. Драко находится на краю моих мыслей, почти виден мне в глазах моего разума, когда он рычит и выпускает когти, чтобы освободиться. Я так стремлюсь добраться до Арии, прежде чем с ней что-то случится, что почти теряю сосредоточенность и позволяю ему проявится больше одного раза.