Я киваю ему в благодарность, а он пожимает плечами, делая жест «ничего особенного» с ухмылкой на губах.

Пакс усмехается.

— Возможно, мы будем бороться, когда это закончится.

— Бороться? — Я спрашиваю. — Ты меня вызываешь?

Пакс хмурится.

— Да, я буду бить тебя.

Давосо душит смех.

— Нет, Пакс, он имеет в виду…

— Я знаю, что он имеет в виду. Мира научила меня дразнить.

Как только все разделились в разные стороны, чтобы искать женщин, я пытаюсь изучить мой участок. Выхожу из комнаты, осматривая местность. Есть только один путь, и он ведет вниз, в длинный коридор, усыпанный комнатами, похожими на ту, в которой я находился. Сбегаю вниз, чувствуя, что хранилище теперь в значительной степени заброшено. Это не очень хороший знак. По крайней мере, когда Гай был здесь, я знал, что он не собирается взорвать тотем в ближайшее время.

Я провожу несколько минут в поисках, прежде чем найти очень большую, запертую дверь. Это одна из немногих запертых дверей, и она определенно самая большая. Я вытаскиваю Берту и опрыскиваю дверь агрессивным гелем. Когда дверь падает, я вижу двенадцать рыцарей храма, пытающихся открыть дверь тотема. Но зачем…

Дверь открылась и Ария выскользнула, покрытая пленкой слизи. Крестоносцы отступили. Когда Ария поднимает голову, ее глаза сияют золотом. Дым поднимается из ноздрей, и она начинает дергаться, хватаясь за голову.

Нет… этого не может быть….

Тело Арии меняется, крылья растут из спины, и туловище вытягивается, пока не заканчивается толстым хвостом. Вскоре она становится белым, как снег, драконом с золотыми глазами. Она почти такая же большая, как и я, когда Дракон берет под свой контроль, и с ужасом понимаю, что она никак не могла научиться контролировать своего внутреннего зверя так быстро. Это означает, что она немного больше, чем пассажир в разуме зверя. Если она останется там надолго, будет потеряна навсегда. Я должен спасти ее. Но как?

Один из крестоносцев вонзает копье в ее белые чешуйки, и она поворачивает голову, извергая чистое белое пламя, пронизанное золотым электричеством Примуса. Он и четыре других крестоносца поглощены взрывом. Ее когти потрошат еще троих за мгновение. Она распыляет еще одну вспышку пламени и уничтожает оставшихся рыцарей храма, прежде чем ее глаза рептилии, наконец, сосредотачиваются на мне, единственном Примусе, который все еще стоит.

Боги. Столько власти. Несколько секунд, и она уничтожила их всех.

Она продвигается, ее тяжелые шаги заставляют пол дрожать подо мной.

— Достойный враг! — Драко кричит. — Отпусти меня! Я могу покончить с ней!

Хоть она и могущественна, я знаю, что он прав. Моя драконья форма не имеет себе равных, и я могу ее остановить. Но Драко не остановит ее. Он убьет ее. Он погубит ее. Даже если это далекая надежда, единственный путь к ее спасению может состоять в том, чтобы умереть здесь и сейчас, потому что я никогда не смогу заставить себя причинить ей боль.

Я шагаю к ней, стоя высоко и гордо.

— Ария, — говорю я. — Я знаю, что ты слышишь меня, зверь, который взял контроль, не ты. Она сделала тебя пассажиром в своем уме, но…

Дракон рычит, распыляя предупреждающий шлейф пламени ко мне, который подходит достаточно близко, чтобы сжечь мою кожу. Я не вздрагиваю. Арии нужно, чтобы я был сильным. Если это значит умереть, так тому и быть.

Я кричу из-за ее рева.

— Ты сильная, Ария! Я видел твою силу! Я знаю, что ты можешь преодолеть это.

Голова дракона опускается, дрожит по-человечески, как будто зверь пытается избавиться от надоедливого насекомого.

— Ты думаешь, я сильнее тебя? — Я спрашиваю. — Знаешь, почему я никогда не перекидывался, пока это не был последний возможный способ спасти тебя? — Мой разум снова нападает на меня с нежелательной памятью. Окровавленная кроватка и крики моей сестры. Я вижу тела вокруг нас. Она кричит на меня и спрашивает, как я мог это сделать? Как я могу быть таким монстром? Почему я не могу контролировать свою силу? — Я… я убил своего племянника. Я убил своего брата. Я убил почти всех, о ком когда-либо заботился. И это потому, что я потерял контроль. Я позволил ему взять меня в момент слабости. Я не мог его контролировать. Поэтому я отказался от притязаний на престол отца и ушел.

Дракон снова качает головой, царапая землю и рыча в отчаянии.

— Я должен был стать королем, и теперь я это я. Думаю, это был мой способ наказать себя, даже если я никогда этого не понимал. Я пытался защитить тех, кто мне дорог, и в итоге навредил им. Поэтому я перестал позволять себе заботиться о ком-либо. Но ты сильнее этого. Ты можешь контролировать это.

Она набрасывается на меня, прижимая острыми когтями к земле. Коготь размером с мою ногу впивается в мое плечо, и еще один царапает мой живот. Холодная боль овладевает мной. Я чувствую, что кровь распространяется, тепло против моей кожи, но быстро холодает. Боль кажется неправильной. Раны плохие, я знаю, даже не глядя.

Я кашляю кровью, лежа на спине.

— Ты сильнее. Ты сильнее, чем я. Я знаю это.

Большие золотые глаза дракона пронзили мои, и я хотел бы знать, была ли это Ария за этими глазами или дракон. Коготь, прижимающий меня к земле, дрожит, а затем убирается. Дракон опускает свой нос, мягко обнюхивая меня, издавая звук, похожий на хныканье.

Ария

Я все еще слышу ее отдаленные крики, когда толкаю ее все глубже и глубже в свой разум. Она называла себя Нагас, и я не могу заглушить звук ее восторженного смеха в моем разуме, когда наблюдала, как она использует меня, чтобы убить и покалечить тех Примусов, а затем прижать Гейджа к земле.

— Я буду… — говорит Гейдж, кашляя кровью. — Окей. Просто надо… ах-полежать еще. Ты можешь… Остановить эту… штуку?

Не могу поверить, что сделала это с ним. Все, что я хочу, это плакать и лежать рядом с ним и лечить. Но я знаю, что не могу. Если я не отключу тотем, он умрет, и моя мама умрет, и множество других.

Я поворачиваюсь, чувствуя себя странно в этом теле, которое такое длинное и мощное. Каждое движение моих мышц настолько отзывчиво и сильно, что я боюсь, что сломаю что-то даже подергиванием когтя. Смотрю на тотем, чувствую чувство безнадежности. Как мне это остановить? Я передвигаюсь, не видя консоли, где команды могут быть введены или любой знак вообще, что он запрограммирован, чтобы взорваться. Я снова смотрю на Гейджа, не желая ничего, кроме как остаться с ним и сохранить его в безопасности, но знаю, что мне нужно найти Гая, если хочу иметь хоть какую-то надежду остановить взрыв. Но в моей смещенной форме, я не знаю, как пролезу через крошечные коридоры и найду свой путь обратно на поверхность. И я беспокоюсь, что, если снова сдвинусь, не смогу подчинить Нагас. Так что я скрестила пальцы… или когти, и глубоко вдохнула, а затем извергла огонь в потолок. Это кажется странным, как будто я распыляю воду изо рта, но нужно только дышать, чтобы собрать больше. Жар утешает меня, но я осторожна, чтобы не позволить горящим кускам дерева упасть на Гейджа. Как и надеялась, я быстро прожигаю путь через толстый потолок, который ведет к внешней стороне дерева Лорис, на поверхность.

Как только отверстие достаточно широкое, я опускаю крылья, замечая, что они кажутся другой парой рук. Я взлетаю в воздух. Ветер обрушивается на меня, и ощущение усиливается, потому что я чувствую его так сильно. Складываю свои крылья и плыву по течению, когда я облетаю вокруг большого дерева, в котором находится хранилище. Я вижу извилистую серию корней и ветвей, которые составляют платформы Джектана и крошечного муравьиного Примуса и людей, сражающихся на вершине.

Мое зрение остро, я вижу Като, Пакса, Лиандру, Давосо, Тора, Велакса и Миру бегущих вниз в хранилище. Боже, надеюсь, они быстро найдут Гейджа. Но лучшее, что я могу сейчас сделать, это найти Гая. Если бы попыталась переместить Гейджа в таком виде, я бы убила его, так что моя единственная надежда спасти его — это не дать тотему взорваться. И если я хочу это сделать, мне нужен Гай.