— Ну это мы еще посмотрим, Воронцов, — злобно шипит. Бедную шлюшку обидел злой дядя. — Ты еще пожалеешь, что выставил меня.

— Да неужели? — ехидно ржу, еще больше задевая ее самолюбие. — Мне уже страшно, дорогуша.

Изображаю на лице неподдельный ужас. Трясусь весь. А после хлопаю дверью прямо у нее перед носом. Пусть, блядь, уматывает далеко и надолго. Надоела. Устал. Перегорел. Пересмотрел свои приоритеты на будущее.

Такие сраные девки мне больше не нужны. Баста. Финита ля комедия.

Любовь…

Если она настоящая, за нее нужно бороться. Порой с самим собой.

Слова отца стреляют в голову как очередь из автомата. Пробивают невидимую стену, которая начинает рушиться кирпичик за кирпичиком.

Нужно что-то решать. Бороться. Попытаться все исправить. Не важно, сколько времени на это потребуется. Два дня, неделя или несколько месяцев. Я ко всему, твою мать, готов.

Снова набираю Алису. Абонент недоступен. Выжидаю несколько минут. Опять механический голос все обламывает.

Блядь. Сжимаю корпус телефона со всей силы. Он аж трещит у меня в руке. Сначала просто на звонки не отвечала, а теперь и вовсе выключила мобильник. Или даже номер сменила.

— Черт! — рычу от безысходности и досады. — Черт! Черт!

Побоксировать бы сейчас, как следует грушу, но нет времени на очередные раслабляшки. И так его упустил. Дал Алисе уйти. Вновь одну оставил.

А нужно было кинуться за ней следом, затащить обратно в дом, не отпускать ни на минуту. Пусть бы брыкалась, материлась, проклинала. Плевать. Главное, что она бы рядом была.

Ну так действуй, Тимур. Приводи себя в порядок и езжай к ней.

Пора и правда от кошмаров избавляться. Не дать тьме снова властвовать в моей жизни. Перемены так сейчас необходимы.

По пути в ванную сбрасываю одежду на пол. Встаю под холодные струи воды, дабы дурная башка хоть немного проветрилась. Чтобы мозг начал усиленно работать.

Спустя десять минут уже собранный и более-менее посвежевший сажусь в машину. Завожу мотор и уезжаю из особняка. Гоню к ней. К своей Алисе. Кажется, что если не приеду вовремя, окончательно ее потеряю.

Ворота открыты. Охраны нет. Оглядываюсь, на улице никого. На втором этаже горит свет. Надеюсь, она дома. Если нет, найду её, где бы не была. Мне она нужна. Сегодня. Завтра. На всю жизнь.

Стучу пару раз в дверь. Сердце от предвкушения новой встречи бьется как оголтелое. Ладони потеют. Чувствую себя, как малолетний мальчишка, впервые приехавший домой к девушке, где могут быть ее родители.

Цоканье каблуков. Чей-то кашель. Щелчок замка. Секунды как будто вечность длятся. Дверь отворяется… и на пороге появляется мама Алисы.

За мгновение выражение ее лица меняется с веселого и беззаботного на презренное и злобное. Она с ненавистью смотрит на меня. Как будто я опасное насекомое, которое нужно уничтожить любой ценой.

— Пошел вон из нашего дома, — хочет закрыть дверь, но я ставлю ногу в проем. Ауч, было очень больно. — Подонок, — шипит, оборачиваясь назад. Похоже не хочет, чтобы муж или Алиса услышали о моем визите. — оставь мою дочь в покое. Неужели недостаточно твоя семейка ей зла причинила? Хочешь окончательно ее добить?

— Марина Петровна, мне нужно с ней поговорить. Все будет иначе. Я не намерен ее отпускать, — чистая правда, но мне не верят.

— Плевать я хотела, что тебе нужно, — выходит на улицу, тыча пальцем мне в грудь. — Она только-только в себя начала приходить, а тут ты заявляешься. Весь такой серьезный. При параде. Еще веника в руках не хватает.

— Где Алиса? — чуть с напором, готовясь в дом ворваться, увезти ее с собой.

— Ушла по делам, — не знаю, врет или нет. По глазам не пойму. — Не будет же она ждать, когда сам Тимур Воронцов к ней заявится, — делаю шаг к двери, но получаю сильный толчок в грудную клетку. — Даже не думай зайти и увидеться с моей дочерью, — она как дикая кошка порвет любого за своего детеныша. — Если не уйдешь сейчас же, я вызову полицию. Скажу, что к нам лезет какой-то мутный тип. Тебя упекут за преследовании Алисы, Воронцов, — в дом заходит. — Уходи! Тебе тут не место!

Хлопок дверью. А мне кажется, что надо мной выстрелы раздаются. Из мощного оружия, который в любой момент будет нацелен на меня.

Ухожу ни с чем. Сажусь в машину. Тишина оглушает. Тяжесть давит на плечи. Я как робот. Бесчувственный, железный, бесполезный.

Идиот. Мерзавец. Подонок.

Как же Марина Петровна права. Я и моя семья Алису чуть со свету не изжили. Уничтожили. Растоптали. Что пять лет назад, что сейчас.

Дергаюсь от звонка телефона. Не хочу ни с кем говорить. Пошли все на хрен. Пусть весь мир катится в преисподнюю. Я не собираюсь с кем бы то ни было разговаривать. Тут подожду Алису. Ведь рано или поздно она вернётся домой.

Звонок повторяется. Потом еще раз и еще. Не выдерживаю. Ору в трубку, что мне некогда. Да только привыкшая к моим перепадам настроения Маргарита Алексеевна настоятельно мне советует встретиться с моим турецким партнером, иначе весь договор полетит в унитаз.

Только этого мне сегодня и не хватало.

— Рад тебя видеть, Тимур, — Селим протягивает мне руку, которую с неким отвращением я пожимаю в ответ. — Неужели, до сих пор злишься на меня за той вечер? — лыбится, покуривая кальян. — Дело же прошлое. Пора о нем забыть.

— Ты позвал меня договор обсудить или трепаться о всякой ерунде?

Не собираюсь слушать из его поганого рта об Алисе. Этот мерзкий, скользкий мужик лишь в бизнесе хорош, в остальном сплошное дерьмо. Которое не помешает из него выбить при более удобном случае.

— Так может для начала выпьем? — подзывает официанта. — Лучший коньяк вашего заведения.

И кто, блядь, придумал проводить важные переговоры в ночном-мать-его-клубе? Аталай похоже хочет совместить приятное с полезным. Подонок уже разглядывает девушек со своего ВИП-места, потягивая из трубки и выпуская в воздух дым.

Гаденыш турецкий. Вот бы развернутся и…

Внезапно какое-то движение внизу привлекает мое внимание. Девушка. Миниатюрная, с длинными белыми волосами. Голая спина, супер-короткое платье. Нереально аппетитные ноги на высоких каблуках. Сглатываю, завороженный зрелищем.

Не замечаю, как в подлокотник кресла вонзаю пальцы. Всего трясет. Внутри черти беснуются. А перед глазами пелена мелькает. Дышу через раз, наблюдая, как Алиса двигается по танцполу. К бару. Зовет молодого парнишку. Что-то заказывает и подзывает подруг.

Такая беззаботная, счастливая. Словно жизнь у нее бьет яркими красками. Как будто темнота навсегда покинула. Смеется над какой-то шуткой.

В ней даже на расстоянии ощущается легкость, расслабленность. Чего никогда не было рядом со мной. Я заставлял ее нервничать, напрягаться. Напоминал о прошлом. О перенесенной боли. О…

— Какого хрена?

Подрываюсь с места, чуть стол не опрокидывая. Кальян опасно качается. Турок орет что-то на своем языке. Не слышу его, не вникаю в суть слов. А просто не разбирая дороги, мчусь вниз. Сквозь толпу, всех расталкивая.

Мышцы напряжены. Горят. Каменеют. Дыхание спирает. Яростная злость бушует как ураган. Сейчас все сметет с лица земли.

— Куда они ушли? — в одной из девчонок узнаю ту из клуба, куда приехал Алису забрать.

— Ооооо, — тянет протяжно. Много же она выпила. — Наш рыцарь в сияющих доспехах. Где коня потерял? Или ты за него будешь?

— Куда они ушли? — ору ей на ухо, ударив со всей силы по барной стойке.

— На улицу пошли, — икает, еле стоя на ногах. — Подышать свиж… свежим воздухом.

Несусь на выход из клуба, ощущая какое-то нехорошее предчувствие. Интуиция работает на полную мощность. Злость и ревность охватывают, накрывают с головой.

Оглядываюсь. Да где же Задорожная и тот парень, что ее увел от подруг? Какого хуя она вообще с ним пошла? Приключений на жопу захотелось? Ну так я ей их позже устрою.

Кишки скручиваются в тугой узел, стоит за угол завернуть. Сердце колотится как бешеное. Руки сжимаются в кулаки. За долю секунды сотня эмоций проносится сквозь тело. Ярость, желание убивать и огромный страх.