— Не сопротивляйся, крошка, тебе обязательно понравится. Верь нам.

Два ублюдка держат за руки Алису, громко смеясь и похотливо облизываясь. Тогда как третий задирает на ней платье и намеревается снять трусики.

Уничтожу подонков.

Алиса

— Алиса, милая, ну сколько можно сидеть в четырех стенах, занимаясь самокопанием? Сходи куда-нибудь с подружками? Развейся.

— Мам, я не могу бросить папу. Его же только выписали. Вдруг ему что-то понадобится?

Листаю на планшете меню любимого ресторана. Не хочется сегодня домашней еды. Душа требует чего-то на заказ. Может пиццы или роллов. Шашлык тоже был бы не плох.

— На этот случай у него есть я, — приподнимает двумя пальцами мой подбородок и смотрит в глаза. — Прекрати думать о нем. Это лишь отправляет твой организм.

Не нужно спрашивать, кого она имеет в виду. Все и так понятно уже давным-давно. Лишь о Тимуре мои мысли последние несколько дней. Лишь по нему я безумно скучаю. Остро. Невыносимо. До горючих слез по ночам и опухших глаз на утро.

Мне плохо. Хочется к нему поехать. С ним остаться, наплевав на весь окружающий мир. Но здравый смысл не дает мне совершить такую глупость.

Воронцову нужно разобраться в себе. Решить семейные дела, а уже потом мы, возможно, сможем поговорить. Да только судя по этим дням, он не спешит наладить отношения. Наверняка радуется отсутствию куклы в своей жизни, а я тут переживаю, тоскую по нему. Места себе на нахожу. Медленно, но верно превращаюсь в безликого призрака, сидящего в комнате с опустошенным и разбитым вдребезги сердцем.

— Мамуль, — мама отрывается от каких-то бумаг.

Последнее время все дела в фирме отца она взяла на себя. Не дает папе даже близко подходить к документам. Ему нужен отдых, а не лишние нервы. Что с работы, что от поступков дочери.

— Пожалуй, я пойду с девчонками сегодня в клуб.

Вижу, как расплывается в улыбке мама. Ей так нравится, что я вылезаю из своей раковины и вновь возвращаюсь к жизни. А не закрываюсь ото всех, порой не отвечая на стук в дверь.

— Давно пора, моя милая.

Останавливаюсь около мамы. Крепко ее обнимаю. Словно вижу в последний раз. Плачу, выплескивая все накопившиеся эмоции. А она меня понимает, ни слова не говорит, просто гладит по спине и голове, как маленького ребенка, поранившегося на улице.

Да только ту рану, что у меня внутри, даже близкий человек не может залатать. Слишком она глубока. Хотя возможно время даст мне силы, чтобы вынести очередное расставание с Тимуром.

Ну сколько можно себя уничтожать, разрывая сердце и душу на части? Все, хватит! Пора и, правда, развеяться и хоть на один вечер забыть о Воронцове и сильных чувств к нему.

— Завтра обязательно снег пойдет, раз сама Задорожная выбралась из дома в клуб, — язвит Лина, перекрикивая музыку в переполненном помещении.

— Ой, как смешно, Апрельская, — потягиваю безалкогольный коктейль, хотя мои подруги уже порядком напились.

Мы здесь только час, а девчонки лыка не вяжут и откровенно на парней поглядывают, буквально раздевая их глазами. Нет, тут конечно есть очень даже симпатичные молодые люди, но вряд ли кто-то из них сможет привлечь мое внимание. Да и не хочется к себе привлекать никакого внимания.

— Выпей с нами, Алиса, — Света подталкивает меня в сторону бара, где вокруг блондинчкика за стойкой наблюдают толпы девчонок. — Хоть парочку бокалов шампанского, — машет перед моим лицом пустой бутылкой. — Ой, кончилась.

Вот же пьянь. Придется еще одну им захватить.

Пробираюсь сквозь толпу танцующих довольно развязные танцы. Немного тесню слишком уж активных девчонок и прошу у бармена еще одну бутылку Асти. Подзываю подруг, которые еле на ногах себя держат.

Смеюсь громче всех. Так это выглядит мило и комично. Они как коровы на льду. Осторожно ступаю к бару и тут же прикладываются к бокалам. Вот дурищи они у меня. Но самые любимые дурищи.

Все-таки следую их примеру и заказываю алкогольные коктейли. Один, второй, третий. Тело расслабляется, мозги плывут, а жизнь кажется такой легкой и прекрасной.

— Алиска, ты что ли? — кто-то грубо меня разворачивает и сжимает в крепких объятьях.

В нос ударяет запах ментоловых сигарет. Фууу, парень и курит такую дрянь. Морщусь, отталкивая от себя нахала, откуда-то узнавшего мое имя.

Разглядываю парня. Чуть ниже меня. Белобрысый. Худощавый. На носу замечаю шрам. Одет в черные джинсы и белую футболку, которая явно ему велика на несколько размеров. Никого из знакомых он мне не напоминает. Равнодушно пожимаю плечами и хочу уже отвернуться, как она разворачивает меня к себе лицом. Да что себе позволяет этот мерзавец?

— Алиса, ты что меня не помнишь? — отрицательно качаю головой. — Делааааа, — разочарованно растягивает слово и чешет макушку. — Я Митя Белоус. Мы вместе с тобой в школе учились.

Напрягаю память, но в голове пусто. Прокручиваю его имя. Пытаюсь вспомнить образ одноклассника.

— Ты еще постоянно на окнах маркером рисовал, да?

— Именно, — так счастливо улыбается, словно в лотерею выиграл несколько сотен тысяч. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Думал, ты в Америке на ПМЖ.

— Нет, — приходится слишком близко друг к другу наклоняться, чтобы поговорить. — Пришлось срочно вернуться.

— А может, поедешь с нами? — кивает на выход. — Ребята из класса будут рады тебя видеть.

Оглядываюсь на подруг. Обе показывают мне большие пальцы вверх и с высунутыми языками пританцовывают. Не вижу в приглашении парня ничего плохого. Ну что такого, если с бывшими одноклассниками увижусь?

Не знаю, что меня толкает на опрометчивый поступок, но спустя минуты три мы с Митей выходим из клуба и движемся в сторону каких-то закоулков. По его словам, он там машину бросил, так как парковка забита до отказа.

— Мне что-то не нравится все это, — обнимаю себя руками. Неприятный холодок бежит по коже, когда мы еще больше углубляемся в темный переулок. — Давай в клуб вернемся, — делаю шаг назад, в кого-то врезаясь.

Вскрикиваю и хочу отскочить, но меня грубо хватают за талию и толкают к стене. Больно ударяюсь затылком, прикусив от неожиданности язык. Чувствую во рту вкус собственной крови. Липкий страх овладевает телом, когда вижу перед собой своего «бывшего одноклассника» и еще двух уродов, похотливо облизывающихся и потирающих пах. Дергаюсь, пытаясь сбежать. Меня хватают за руки. Рот зажимают, чтобы не орала.

— Какая, однако, нам куколка досталась. Верно, парни? — мерзко ржут, от чего отвращение наизнанку выворачивает.

Всю трясет. Слезы на глаза наворачиваются. Внутри все скручивается в тугой узел. Дергаю ногами, лишь бы не дать мерзавцу платье задрать. Царапаюсь из последних сил.

Самый высокий свирепеет. Дает мне мощную пощечину и громко ржет. Живот болезненно скручивает. Дышу с трудом. Сердце в груди подскакивает и тут же бухается вниз. С трудом соображаю, что дальше происходит. Такое ощущение, что сейчас вырубит. Тело ватное. От дикого ужаса цепенею. Нет никаких сил на сопротивление. Позвать на помощь не могу. Справиться с этим тремя ублюдками тоже.

— Не сопротивляйся, крошка, тебе обязательно понравится. Верь нам.

В глазах темно. В ушах звенит. Голова нестерпимо болит, словно по ней кто-то бьет отбойным молотком. Чувство отчаяния, страха, неизбежности теперь полностью во мне. Ничего уже не изменить. Я стану еще одной жертвой изнасилования, после чего вряд ли смогу нормально жить.

— Валим, парни, — меня отталкивают в чьи-то теплые объятья. — На такое мы не подписывались.

Слышу удаляющиеся шаги. Кручу головой, чтобы сознание заработало. Расфокусированным взглядом смотрю на парня, убирающего волосы с моего лица. Еще толком не соображаю, что происходит, но вновь оказываю сопротивление. Уже более рьяно.

— Да прекрати ты брыкаться, Задорожная.