Отходит назад на пару шагов. Пристально смотрит. Наслаждается зрелищем. Как я снимаю лифчик, бросив его на диван. Как избавляюсь от трусиков.

Все, назад дороги нет.

Чувствую его обжигающий взгляд, который воспламеняет кожу. Ну почему так? Я столько лет пыталась забыть эти чувства, а они вновь начинают будоражить мое сердце. Я и так наказала себя. И его… И прощения мне нет.

Я должна пережить все это ради папы. Это ради него. Ради моей любимой семьи.

— Как всегда сексуальна и горяча, — цокает языком, расстегивая молнию на брюках.

Хочу отвернуться. Не смотреть. Но пересиливаю себя, иначе Тимур снова начнет издеваться.

— Может, пройдем в спальню? — пищу, как маленькая мышка, и округляю глаза при виде его гордо стоящего члена.

Длинный, толстый… С проступающими венами. На кончике блестит капелька его возбуждения.

— Вставай на колени, — грозно, беспристрастно.

Делаю, как он просит. Прекрасно понимаю, чего он от меня потребует. Минет. Оральный секс, который лишь с ним практиковала пять лет назад.

— Сожми сиськи, Задорожная! — Тимур ядовито усмехается, сжимая член в руке и тыча им мне в лицо. — Живо!

Приказывает. Сжигает в адском пламени. Смотрит потемневшим взглядом. Как демон. Как сам дьявол, решивший забрать мою душу, вечное пользование.

— Я долго буду ждать? — злится, беснуется. — Харе ломаться! Ты уже давно не девственница со страхом в глазах. Твоя «вишенка» любезно была отдана мне.

Смеётся. Запрокидывая голову. Уничтожает словами, не проявляя даже капли нежности. Знаю, заслужила. Глупая была…

Сейчас я для него никто. Просто игрушка для утех. Наиграется и вышвырнет как не ненужную вещь. Только после этого я вряд ли смогу собрать свое сердце по кусочкам, которое кровоточит уже давно.

Тимур хочет расплаты не только на помощь папе, но и за прошлое.

Расплачусь. Самым грязным образом.

Выполняю его приказ, как бы стыдно мне не было.

Сжимаю в руках грудь, чуть приподняв ее для лучшего обзора Тимуру. Краска стыда покрывает щеки, ведь я уже догадываюсь, что он собирается сделать.

Мну своих девочек, задевая пальцами соски. Ласкаю себя перед горящим взором мужика с дьявольским блеском в чёрных глазах.

— Маленькая шлюшка, — Тимур доволен как сытый кот. — Моя личная шлюшка.

Снова смеётся, а я с трудом сдерживаю слезы. Чувствую себя втоптанной в пол, униженной. Воронцов причиняет мне морально боль, наслаждаясь этим.

Сжимает рукой основание члена, гладит кончик. Словно протягивая мне его в качестве подарка. Проходится ладонью по всей длине. Рычит, запрокидывая голову назад.

Наблюдая за ним, ощущаю бешеную дрожь во всем теле. Между ног пульсирует.

Боже! Я завожусь от мастурбирующего мужика. Рот наполняется слюной. Грудь ноет. Хочу, до одури хочу почувствовать в себе его член.

Поддаваясь инстинкту, дотрагиваюсь до его руки.

Тимур дёргается, пронзает меня недовольным, презрительными взглядом. Вижу, как колёсики крутятся в его голове. Он явно коварный, дерзкий план задумал.

От этого холодок страха пробегает по позвоночнику. А в следующую секунду он вдавливает свой член мне между грудей.

— Сжимай, сучка!

Орёт так, что уши закладывает.

Послушно снова обхватываю груди руками и пытаюсь отвернуться. Но Тимур хватает меня двумя пальцами за подбородок и возвращает голову в исходное положение.

— Смотри!

Опускаю взгляд ниже. Наблюдая, как его член движется в плену сисек. Тимур сдавленно шипит сквозь стиснутые зубы. И уже через несколько толчков кожу обдает горячей жидкостью.

Сперма оказывается на ключице, подбородке. Даже пару капель на лицо попадает.

— Какая у меня соблазнительная игрушка.

Усмехается. Собирает пальцем с подбородка собственное семя и размазывает по моим губам. Проталкивает его внутрь. Машинально облизываю и сглатываю горячую сперму.

— Пожалуй, я помогу твоему отцу, Алиса, — непринужденным тоном, словно о погоде говорит. — На первое время. Дальше, — хватает за подмышки и резко поднимает на ноги, — уж как-нибудь договоримся.

Отталкивает от себя, так что чуть не падаю на огромную вазу с цветами. Тело огнем горит, словно я на костере святой инквизиции оказалась. Как великая грешница. Как ведьма, ублажившая минуту назад мужика.

— Где здесь ванная? — сдерживаю поток слез от унижения и рваной боли в груди.

— Дальше по коридору, — равнодушно произносит Тимур, затягиваясь сигаретой и выпуская в комнату облако едкого дыма.

Кашляю, махая рукой перед лицом. Всегда ненавидела эту его вредную привычку.

Поднимаю с пола платье и трусики. Прижимаю к груди, стараясь прикрыться. Тимур начинает ржать над моими нелепыми действиями.

— Не нужно строить из себя недотрогу, милая. Лучше приводи себя в порядок и поезжай домой за вещами.

— Зачем?

Непонимающе хлопаю глазами. О чем это он говорит?

— Раз уж ты моя игрушка на месяц, — разъясняет как маленькому ребенку, — то будешь жить в моем доме, Задорожная.

— А не пойти бы тебе нахрен, Тимур Андреевич?!

Упс… Опять мой чертов язык без костей…

Тимур резко подлетает ко мне, рукой хватает за шею, больно сдавливая. Со всей дури впечатывая меня в стену, выбивая весь воздух.

Алиса

— Следи за своим языком, милая! — орет так громко, что уши закладывает. — Иначе я найду ему более достойное применение, — ядовито усмехается, разглядывая мое нагое тело похотливым взглядом.

Напрягаюсь, как струна. Руки трясутся. Одежда падает куда-то к ногам. Не могу двинуться с места. И не только потому, что придавлена к стене мощным телом Тимура. А из-за странного чувства, превратившего меня в статую. Отобравшего волю.

— Пусти меня, Тимур, — цежу сквозь стиснутые губы и пытаюсь выбраться из его стальной хватки на шеи. — Ты мне противен. Ненавижу тебя! Ненавижу!

— Ого, как мы заговорили, — на всю гостиную раздается его гортанный смех. Дьявольский, пугающий. — Минуту назад сиськами терлась об мой член, а теперь вдруг строишь из себя невинного ангелочка, которого опорочили.

— Это все ради отца. Только он…

— Заткнись, Задорожная! Твою мать, заткнись!

Закипает еще сильнее. Злится, подобно дикому зверю. Зеленовато-голубые глаза покрываются чернотой, аж зрачков не видно. Ноздри раздуваются от гнева, а желваки на скулах ходуном ходят.

Хватка на горле усиливается. Становится трудно дышать. Перед глазами черные точки мелькают. По позвоночнику бежит холодок, проникает прямо под кожу.

Вздрагиваю. Жалею, что вообще к нему обратилась. Что пришла в этот чертов отель. Сама бы все решила. Нашла бы деньги на операцию отца.

Не сегодня, так завтра. Огромная сумма налички, покрывающая все расходы.

Уже поздно, Алиса, думать об этом. Ты уже согласилась стать игрушкой для бывшего, так что нужно принять правила игры.

— Тимур, я…

Закрывает рукой мне рот, крепко сжав челюсти до скрежета зубов. Страх окутывает, словно меня отдали на съедение опасному хищнику. Дрожу. Дышу часто, ощущая бешеное биение сердца.

— Прекрати ломать комедию, Алиса, — проводит языком по правой щеке, от чего морщусь и пытаюсь отвернуться, но Тимур уже перемещает руку на подбородок и сжимает большими пальцами подбородок.

Выхода нет! Но он же не причинит мне физическую боль? Так ведь? Только душевная гораздо больнее. Да и время ни хрена не лечит.

— Из тебя никудышная актриса, Задорожная.

Не понимаю, о чем он говорит. Причем здесь мои отсутствующие актерские таланты?

Нахожусь в полной растерянности и даже не замечаю, как рука с горла вдруг ползет вниз, оказываясь у меня между ног. Тимур довольно рычит, до адской боли кусая за плечо.

— Ааааа! — кричу, не сдерживая слез, ладошками упираясь в его мощную грудь и пытаюсь оттолкнуть.

Блокирует мои руки над головой в железной хватке. Обдает горячим дыханием лицо. Коварно, похотливо лыбится. Проводит языком по нижней губе. Приводя в неописуемый ужас.