— Мне кажется, нужно уходить, — прошептал Ари. — Но как можно осторожнее.

Страд кивнул и заставил себя отвести от воронки взгляд. Предстояло найти путь к отступлению.

Он и Ари оказались на довольно большом островке, на котором соседствовало сразу три дерева. Осторожно, на цыпочках, Страд и малорослик добрались до следующего ствола. Укрывшись за ним, выждали около минуты.

«Вроде бы все спокойно», — заключил Страд и двинулся к третьему дереву.

Вот так, с несколькими остановками, он и Ари отдалились от серой воронки на пару сотен футов. Оба сочли это расстояние безопасным, так что пора было возвращаться к главной цели.

«Удружила нам эта дрянь, ничего не скажешь», — мысленно проворчал Страд, вспоминая, что вращающийся конус сделал с корлунгом.

Теперь нужно было искать еще одного мертвого обитателя топей. И вскоре Ари заметил, как мимо клочка суши, на котором они со Страдом остановились, что-то плывет. Приглядевшись, Страд увидел, что это мантара, разорванная едва ли не надвое.

Та проскользила возле островка и отправилась дальше. Подождав немного, убедившись, что поблизости нет опасностей, Страд и Ари отправились за мертвой мантарой.

Она вела их больше двух часов, то ускоряясь, то практически останавливаясь. За это время Страду и Ари пришлось четырежды вступать в бой с обитателями Жадных болот — цепунами, живыми мантарами, стаей из пяти кваггов и даже молодым корлунгом. Скоп, к счастью, больше не напоминал о себе, встреч со стрекальщиками тоже удавалось избегать, хотя Страд никак не мог отделаться от мысли, что очередной невидимый хищник поджидает где-то поблизости.

Чем больше углублялись в топи, тем чаще малорослик оставлял метки в виде надломленных ветвей. Страд видел, что спутник, несмотря на энтузиазм, все больше поддается волнению, и от этого обострялись его собственные чувства.

«Мы прошли уже немало, — все чаще думал Страд. — Значит, Остров Поедателя плоти может показаться впереди в любую минуту».

От мысли, что деревья вот-вот расступятся, открывая взору клочок суши, поросший странного вида цветами и укутанный зеленым туманом, по коже пробегал мороз. Над болотом опять бушевала гроза, царящий в топях полумрак то и дело озарялся вспышками молний, на которые почти тут же отвечали рокочущие раскаты грома. Страду казалось, что топи как будто чувствуют двоих чужаков, решивших отправиться туда, куда заходить вовсе не следует, и используют ненастье как предупреждение. Он понимал: подобные предположения глупы, но ничего не мог с собой поделать.

«А что будет, когда топи решат перейти от предупреждений к сопротивлению?» — задался Страд нелепым, но жутким вопросом.

Ответа он найти не мог, и от этого стало еще страшнее.

С неба обрушился очередной раскат грома — настолько сильный, что все вокруг словно содрогнулось. От неожиданности Страд вжал голову в плечи. Небо продолжало реветь, и потому он не сразу понял, что слышит кое-что еще…

Рык — и тоже сверху.

В груди полыхнул испуг. Страд задрал голову.

Огромная многолапая туша сорвалась с ветвей и полетела прямо на него.

Боль уходила. Слабость таяла. Оннэрб был потрясен и счастлив. А еще чувствовал ярость — ту самую, которую не ощущал уже бесконечно долгие годы. Опальный маг радовался ей как старому другу, поскольку понимал: где ярость, там и силы.

Как только третий пришелец из Червоточины закончил делиться с опальным магом его прошлым и тот пришел в себя, то обнаружил несколько интересных моментов.

Во-первых, едва жало выскользнуло из развороченного неба Оннэрба, рана затянулась буквально за секунды. И чародею понадобилось всего лишь захотеть, чтобы это произошло.

Во-вторых, он обнаружил, что может увидеть все, что происходит за стенами его жилища. Оннэрб видел столб-сигнальщик, на верхушке которого рвались с цепей крылуны, отряд из мага и двоих стражников, шедших по противоположной стороне улицы, тысячи снежинок, что падали с белого полотна неба.

В-третьих, он начал чувствовать людской страх, поселившийся в каждом уголке Баумары. И страх этот множил силы Оннэрба.

И, наконец, в-четвертых, опальный маг сам стал вместилищем той силы, что давала жизнь Червоточине. Его истощенная фигура едва заметно сочилась черным дымом с запахом гари, а янтарные радужки беспрерывно светились — Оннэрб не видел этого, поскольку поблизости не было зеркала, но чувствовал.

На последнего пришельца из Червоточины он посмотрел с отеческой любовью.

«Я понял, кем являюсь, — подумал он и открыл рот. Длинный язык с жалом на конце уже тянулся к нему. — Осталось понять, что делать дальше. Думаю, собственный план, позабытый на долгие годы, весьма меня впечатлит…»

Страд понятия не имел, сколько времени прошло, прежде чем он очнулся. С гудящей головой, взором, перед которым все двоилось, насквозь промокший и поливаемый так и не ослабшим дождем. Судя по тому, что начинало смеркаться, он пролежал без сознания не меньше часа. Хотя в такое ненастье толком не поймешь — опустились ли на болота сумерки или всему виной лишь сгустившиеся тучи.

Он прекрасно помнил, что случилось, и содрогнулся, когда перед мысленным взором возникла летящая с ветки многолапая туша.

«Тварь летела прямо на меня, — подумал Страд, вставая на колени. — И ударила, отчего я потерял сознание».

То, что неизвестный обитатель топей ограничился только этим, казалось настоящим чудом. Страд прекрасно понимал, что оказался там, где каждый ест каждого, кто послабее.

— Невероятное везение, — пробормотал он, понимая, что пора вставать, но пока не находя сил. — Ари?

Оглядевшись, Страд обнаружил, что поблизости хигнаура нет.

Стало страшно.

«Возможно, он просто отошел, — страх подтолкнул, и Страд поднялся, опираясь рукой о дерево. — Ари ведь знает о болотах гораздо больше меня. Все это время он наверняка пытался привести меня в чувство. А когда не добился успеха, отправился на поиски какой-нибудь целебной травы, или ягод, или еще чего-то…»

Он понимал, что такие мысли — всего лишь попытка успокоить самого себя. И оглядевшись, понял, что попытка была напрасной.

Земля местами оказалась словно вскопана, повсюду валялись пучки вырванной с корнем травы, а ближайший куст выглядел так, будто по нему прокатилась каменная глыба. Все намекало на то, что пока Страд лежал без сознания, здесь состоялась битва.

«Ари нет, — Страд, наконец, решился признаться себе в главном. — Та тварь… Она убила его, а потом…»

Он не знал, что было потом. Возможно, чудовище сожрало малорослика. Возможно, куда-то утащило. Или же просто бросило в воду, а сила Острова Поедателя плоти сейчас ведет тело хигнаура.

«Все это неважно, — Страд опустился на колени, глядя в никуда. Над головой опять загрохотало, но теперь он не обратил на голос стихии ни малейшего внимания. — Ари больше нет…»

Жалость и чувство вины накинулись с не меньшей яростью, чем ливень исхлестывал потоками воды все вокруг. Горечь сдавила горло, но Страд обнаружил, что не может заплакать. Вместо него плакало небо, а он сидел и тупо смотрел перед собой. Мокрый, бледный, не обращающий внимания ни на голод, ни на холод, ни на тяжесть в голове и слабость во всем теле.

Однако, несмотря ни на что, он понимал, что надо двигаться вперед. Ари меньше всего хотел бы, чтобы Страд сдался. Особенно сейчас, когда пройдена большая часть пути.

«Я сделаю все, — Страд представил хигнаура и мысленно обратился к нему. — Я найду Остров Поедателя плоти, добуду семечко, вернусь домой и спасу мастера Дролла».

Собственный разум тут же огрызнулся мыслью о том, что, возможно, спасать уже некого. Но это лишь разозлило Страда и придало сил, чтобы вновь подняться.

Подождав, пока утихнет головокружение, Страд огляделся. Ему предстояло отыскать или добыть очередного мертвого обитателя Жадных болот и отправиться за ним. Но теперь уже в одиночку, что делало его гораздо более беззащитным.