Нахлынувшее на неё наслаждение было таким острым и неистовым, что дыхание, её голос и весь этот вечер слились воедино и стали уплывать куда-то. Тело её изогнулось, руки ослабли, по безвольно разжавшимся пальцам пробежали иголочки тока. Асити почувствовала, что сладкий спазм пронзил, но ничего не могла с собой поделать.

Новая победа. В моих глазах загорелся сумасшедший огонь. Губы требовательно приникли к её рту. Никакого сопротивления, с упоённым удовлетворением шепча что-то неразборчивое.

Её тело с радостью приняло ускорившийся темп, задрожав от ещё большего удовольствия.

— Как ты… Хорош. — с тихим изумлением сказала она, скорее всего, самой себе.

— У меня хороший учитель.

Шёпот был почти не слышен, словно лёгкий шелест ночного ветерка.

Обнимаю, прижимаюсь. Асити обхватывает ногами.

Уперевшись руками в кровать, рывком поднял свой корпус и одним мощным движением бёдер довожу и себя до кульминаций.

Асити не удержалась, вскрикнула от наслаждения. Ухватившись за мои плечи.

— Ах!

Восстанавливаем дыхание. Наши лбы соприкасаются. Улыбки, довольные смешки.

— Надо. — дует на прядь волос. — Принять лекарство. — хитрая ухмылка. — Пока не поздно.

— Д-да. — Слезаю, ложусь рядом.

И когда бутылёк опустел.

— Вы совсем охренели, amants? — Какого? Парсия стоит около двери, руки в бока.

— Как… — подскочил я, будто застуканный любовник, ища свои штаны. Вердо не особо удивлена. — Как давно ты там стоишь⁈

— Достаточно, чтобы выставить высокий бал. — Блестят золотые зубы.

— Старый извращенец. — Одевается Асити. Торн наконец отвернулся.

— Жду вас на улице. — Полуразворот. — Коста. — Играет бровями.

— Иди уже! — Немного злюсь. Шут, рассмеявшись, закрыл дверь с другой стороны. Выдыхаю, застегнув ремень. — Как-то… Неловко.

— Хе-хе. — Свежа любимая. Дарит мне ещё один взгляд. — Но спорить с ним не вижу смысла. — Подмигивает. — Алый Принц, вы стали Дьявольски умелым любовником. — Ищет остатки одежды. — На такое можно и подсесть.

— Кхм. — Поддерживать в себе дикого, ам, «самца», я всёещё не умею. Потому ничего не ответил, кроме. — Сколько пожелаешь.

— Договорились. — Воздушный поцелуй.

Через час и несколько похабных шуток Авики мы повторили маневр с убийцей Прокаженных из Сверебро. То есть проникли в домик коневода. Хозяин отошел по делам, а его сын заходит внутрь. Первое, что видит юноша, полная темнота, затем вспыхнувший зрачок зелёного света.

— Доброй ночи, подозрительный юнец. — Давит улыбку Король.

— Ч-что? Король Авики? М! — Дверь позади закрылась. Это был я. Вердо, опираясь о стену, была в другом углу. Итого три гамблера окружили молодого парня. Он, поводив головой, понял, бежать некуда. Ноги затряслись, подкосились. Еле-еле сделал ещё пару шагов, выйдя в центр. — Я… — Дрожит голос. — Что вам…

— А. А. А! — Трясет пальцем Авики. — Ладошки вспотели, глазки бегают. — Крутит указательными у своих висков. — Мозг пытается выдать оправдания, ищет пути отступления. — Кивает. — Приходит понимание…

— У тебя проблемы. — Озвучил я, стукнув тростью.

— Но вот сможешь ли ты уйти отсюда живым? — Вклинилась Асити. — Уже другой вопрос.

— Так что, милый… — Трясет рукой Авики, требуя имя.

— Ногта. — Почти не дышит парень.

— Милый Ногта. — Приблизился Король. — Прошу, не трать наше время. — Кладет руку на плечо. — Давай мы пропустим ненужные слова и перейдем к сути. — Вижу, давить сильнее, да так сильно, что Ногта упал на колено. — Что люди Ктофа хотят от тебя? Что именно ты должен доставить в город?

— Они… — Паника. — Король… — Они убьют меня, если…

— Божечки, собаки и кошки. — Смеется Торн. — Я сейчас сломаю тебе шею, если ты не заговоришь.

— А можно придумать, что получше. — Сигналит мне Асити.

Щелкаю.

— Хе-хе-хе! — Показался Мясник.

— М-м-м-м-м! — Скоро откинется от страха Ногта. Рука-клинок прислонилась к боку его горла. — Ладно! Ладно-ладно-ладно!

— Быстрее, я плохо его контролирую. — Спокойно произношу я.

Мясник и вправду хочет порезать, потекла кровь.

— Хворь! — Выдал сын коневода. — Бочки с безумной хворью! Меня пропустят через ворота без досмотра.

— Продолжай.

— Маскировка под выпивку, прямо в центр праздника! — Потекли слезы по щекам.

— Глупый мальчишка. — Рассвирепела Асити. — Ты хоть понимаешь, что это за дрянь? Ты согласился участвовать в умерщвлении сотен и сотен людей!

— Мария… Святая Мария того требует. Она…

Авики отвесил пощечину глупцу. Парень накренился, и тут же получил еще одну.

— Религиозные бредни. — Сдавливает щеки юнца. — Обработанный ум как глина, эх. — Переглядываемся. — Ладно. — Улыбка вернулась на губы Короля. — Вот как мы поступим.

Два дня спустя.

— Я… — еле дышит Виви. — Я больше не могу… Коста…

— Виви. — закрываю глаза. — Прости.

— Помоги. — тянет ручку.

— Виви. — вдох, выдох. Поворачиваюсь к альбиноске, скорчив недовольное лицо. — Еще раз, прости, но тебе нужно терпеть!

— Этот корсет невыносим. — пробует оттянуть одежду в области груди, но ткань прилегает плотно. — Хм.

Случай, когда твой наставник — король Шутов, друг и подобие отца в одном лице. Само собой, Парсия нарядил Виви в честь Эшафота. Цитирую. «Близость смерти не повод выглядеть плохо! К тому же, если помрем… То сделаем это красиво».

На альбиноске белоснежный корсет с голубыми завязками, что плавно переходит в пышную юбку до колен. Сама ткань корсета останавливается аккурат на груди, плечи оголены, на шее белая ткань. Эх. В сочетании с её глазами и необычным цветом волос, ресниц.

— Тебе и вправду идет. — чешу нос.

Альбиноска на мгновение застыла, провела пальцами по пряди волос, теребит кончик.

— Тогда ладно. — отворачивается. — Потерплю.

Оглядываюсь. Слово «потерплю» относится и ко мне.

— Две минуты! Выход Ваджера. — стучит по плашке и говорит в странную штуку главный смотритель Эшафота. Из-за, как же оно… Рупор, точно! Голос женщины звучит громко. За широкими очками светят зеленые зрачки, этот игрок сейчас режиссер творческой части Эшафота. Она следит, руководит, выгоняет на сцену.

Собственно, и мы с Виви стоим за кулисой. Ждем своей очереди. Но меня успокаивает, что все же… Мы последние в списке участников. И это же нервирует больше всего. Конец выступлений означает середину праздника. Именно в этот момент сын коневода должен разгрузить бочки, именно в этот момент, прозвучит взрыв.

Безумная хворь. Догадаться не сложно, кто её изобрел, и потом же запретил к использованию как опаснейшее оружие нового поколения. Стоит зеленому порошку соприкоснуться с огнем, как поднимется плотный туман. Он разъедает кожу, рассудок пораженного мутнеет, и, плавясь на глазах, безумец становится агрессивным. Многие жители умрут сразу, а другие начнут убивать друг друга. Нельзя этого допустить.

Внимательно смотрю на Серых игроков. Ищу заветные брелки Марий, Шуты Авиви путем разведки подтвердили, это опознавательный знак повстанцев в этом городе. Сколько предателей среди нас? Страшно представить.

— Еще мне не нравится. — говорю вслух. — Что Парсия вообще ничего не объяснил. — Перехожу на шепот.

— Учитель всегда так. — кивает Виви. — Наглецы бросили вызов Шутам Принцессы, потому для него это особая игра.

— О чем шепчетесь? — подошел Долтон. — Готовы к выступлению? — держит он в руках палочку дирижера. На заднем фоне звучат аплодисменты зрителей. Сотни и сотни людей наслаждаются шоу. Мест не хватает, потому многие заняли крыши соседних домов.

— Я хочу раздеться. — пожимает плечами Виви.

— Ох-хо. — лыбится… Предатель. — Такое представление произвело бы фурор! Вы, мисс Виви, прекрасны в любом облике.

— Скажи это Парсий. — процеживаю сквозь зубы. — Посмотрим, что он ответит.