По моему распоряжению пригласили лучших литейщиков и формовщиков по металлу. Я расписал пропорции литья бронзы, и лично купил самые точные весы и мерные ёмкости для производства пороха. Все наши парни из отряда Гастона наконец-то занялись интересным для молодых мужчин делом… и демонстрировали в этом и ум и смекалку. Через неделю были отлиты стволы трёх пушек, скопированных по образцу пушки Гензеля…

Я предполагал, что пистолетов, как таковых, ещё не было в Европе, как и разрывающихся ядер… Но для этого всё уже было – и подходящий металл и качественный немецкий порох, и идеи механизмов в моей голове… Эта работа была в перспективе, и на это требовалось время…

А сейчас нужно было первые три бронзовых ствола тщательно обработать изнутри, сделать запальные механизмы, и, по моему предложению, поставить пушки на колёса… И ещё, в первую очередь, отлить ядра…

Мы знали, как только всё будет доведено до полной боевой готовности, к нам пожалует сам король.

Мне даже сшили ещё один камзол и приличные штаны… перед визитом короля и его свиты; после того, как взгляд графа Дебюсси несколько дольше обычного задержался на моих уже довольно потёртых джинсах…

Весь день, с раннего утра мы работали, а по вечерам, кое-кто играл в карты (они только что появились и вошли в моду). Проигрывать и выигрывать деньги было очень увлекательно; а денег у наших рыцарей и шевалье сегодня, как никогда, было много…

– Наш командир предпочитает испанское вино в пику бургундскому, хотя сейчас мы и в союзе с герцогом, – сказал Николас, сидя с картами в руках, за широким столом, поздно вечером, у помещения, ставшего литейным цехом.

Гастон кивнул головой, и промолвил, еле ворочая языком:

– Лучшее испанское вино – в каменных бутылках… А ты знаешь, Альбер-алхимик, почему туз всегда бьёт короля?..

– Ну, – говори, – сказал я.

– Да потому, что туз – это знак денег, так задумано в этой игре… – засмеялся Гастон, – а любого короля можно купить…

– Это точно, – раздался басовитый голос Даймонда. – Деньги сейчас решают всё… а рыцарская честь уже потом…

– Завтра будем испытывать наши пушки, – сказал я. – С утра, попрошу всех, быть в отличной форме…

– Слушаюсь, командир, – засмеялся Гастон и отрыл свои карты – все три карты были тузами… и кучка золотых ливров посыпалась в его широкий карман…

Для обработки стволов пушек и поверхности ядер, мы пригласили самого известного мастера по работе с железом, уже знакомого мне Барнабаса, и определили ему достойное жалованье…

Барнабас был очень рад своей новой работе, и, вместе со своим подмастерьем, молодым парнем, выполнял её исключительно хорошо. Отличную шлифовку бронзовых стволов изнутри, и точнейшую округлость ядер, вряд ли бы сделал кто-нибудь лучше…

На литьё, обработку, и крепление новых пушек на лафетах потребовалась неделя…

И вот день испытания наступил. Я установил систему прицела, состоящую из рамки, перед полочкой для пороха и мушкой на конце ствола, на одну из пушек; и отмерив расстояние в тридцать шагов, произвёл выстрел. Его сила была чрезмерной для деревянной стойки с пергаментом на ней с кружками и цифрами… попадание было в десятку, но стойка разлетелась в щепки, и ядро значительно повредило каменную стену… Поэтому в дальнейшем стреляли в кирасу с самым толстым железом. Точность стрельбы была отличная, даже и с гораздо большего расстояния; для этого на прицельной рамке были нанесены метки дальности, после двух десятков выстрелов, все из нашего отряда, уже попробовали по несколько раз запалить порох.

В замке дрожали стёкла…

После того, как мы начали испытывать наши пушки, место их изготовления уже нельзя было скрыть… Гулкие пушечные выстрелы раздавались регулярно и могли привлечь внимание как английских шпионов, так и местных разбойников… Огнестрельное оружие только что начинало появляться, и имело повышенный интерес для очень и очень многих…

Поэтому, бойцы отряда Гастона больше не несли ночное дежурство на воротах замка графа Дебюсси, а на их место круглосуточно заступил усиленный караул из солдат первой гвардейской роты короля…

Мешочек с присадкой для литья пушечной бронзы лежал в моей комнате, в сундуке под навесным замком, вместе с моим рюкзаком и половиной мешка с секретной добавкой Гензеля для производства пороха. Небольшое количество и того и другого вещества я передал Беатрис для исследования в парижском университете…

Состав присадки для пушечной бронзы довольно быстро разъяснили, а вот секретную добавку Гензеля для производства пороха, скажу, забегая наперёд, выяснить не удалось… В её производстве не обошлось без алхимии…

Я попросил Беатрис, промежду прочим, в ближайшем её разговоре с Николя Фламелем, попросить его помочь нам в этом деле… На что Беатрис сразу согласилась и загадочно улыбаться не стала…

К визиту короля всем нам выдали белоснежные шёлковые рубахи с пышными манжетами и вышитыми золотыми нитками лилиями, что было действительно очень красиво… Я начинал понимать, что такое французская элегантность…

Для общения со свитой короля, Гастон определил Кристофера, за его острый ум, аристократическую внешность и изысканные манеры…

И вот, в назначенный день, ровно в полдень, король Франции Карл VII, прозванный Победителем, прибыл в замок графа Дебюсси в сопровождении своей свиты и коннетабля. Король был в военном камзоле, в шапочке, отороченной мехом горностая, и в высоких ботфортах с золотыми шпорами.

Стволы наших пушек были начищены до нестерпимого блеска и горели на солнце жёлтым огнём…

Мы салютовали его величеству одновременно вскинув шпаги, будучи в белоснежных рубахах с золотыми лилиями…

Интерес к нашим пушкам был очень большой, как у короля, так и у его свиты. Все мы находились в приподнятом настроении – нам было что показать и продемонстрировать…

– Благодарим ваше величество за оказанную нам честь своим визитом. – торжественно рапортовал Кристофер, наш неподражаемый красавец, задира и бретёр, с маленьким серебряным колечком в мочке уха, что считалось признаком мужественности. Дамы из свиты короля разглядывали его с нескрываемым восхищением.

Его величество Карл VII Победитель, c милостивым выражением на своём некрасивом лице, снисходительно разглядывал нас, и внимательно – пушки…

– Так вы, господа, говорите, что привезли лучший порох, чем был у нас? – спросил он, остановив свой взгляд на моей длинной шпаге.

– Так точно! Ваше величество, – ответил я. – могу сейчас же показать разницу нашего старого пороха, и нового, привезённого из Германии.

– Ну, ну, будет очень любопытно посмотреть, – сказал король.

Мы показали королю ту пушку, что привезли от Гензеля и три новые пушки, отлитые уже здесь, с французскими королевскими лилиями в нижней части ствола. Одна из пушек была закреплена на небольшом лафете и легко передвигалась человеком и легко наводилась на цель…

Я сделал то же самое, что добрый немецкий алхимик Гензель для наглядной убедительности: первый выстрел из старого французского пороха и второй из нового немецкого…

Точность стрельбы была не в пользу старого пороха, хотя я наводил прицел одинаково, что досконально и продемонстрировал королю. К тому же, после немецкого пороха полочка для запала была почти чистой. Ещё я сказал королю, что бронза, для изготовления стволов позволяет не беспокоится о порче железа в походных условиях от ржавчины… и делает пушки надёжными и долговечными…

Два этих выстрела произвели сильнейшее впечатление на короля и его свиту… И, надо полагать, благоприятное…

– Как ваше имя, молодой человек? – спросил меня король.

– Альбер де Монт, – ваше величество, – бодро ответил я.

– Мне кажется, вы заслужили дворянский титул. У вас уже есть заслуги перед нашим Отечеством, – сказал Карл VII и обернулся к своей свите.