Я продолжил чтение… Суть алхимии в получении золота описывалась очень просто – сделай золото так, как этот металл делает матушка земля в своих недрах, под влиянием температуры и времени…

С этим я не был согласен… Древние писаки-человеки ещё не знали, что элементарные частицы из космоса, пронизывая наш земной шарик, выполняют главную роль в выделении и совместной концентрации различных элементов таблицы господина Менделеева. А так называемый философский, или краеугольный камень, есть не что иное, как катализатор структурных преобразований материи… И был получен от пришельцев, от тех, что нарисованы древними очевидцами в одном ряду с другими иероглифами… Изготовить "философский камень" в земных условиях невозможно… А вот менять атомную структура металлов с его помощью – вполне… И совершенно незачем употреблять это мутное словечко – "трансмутация"…

Следовательно, этот самый "философский камень" имеется на нашей планетке, но в очень небольшом количестве… И никто из наших многочисленных крутолобых "трансмутантов" не сможет его сделать на своих кипятильниках никогда, а может только получить от кого-то…

Поэтому и братишка Конрад не собирается его "делать", а намерен забрать своё… Кто научился размышлять, тому не стоит верить "наслово"…

Гораздо больше всей этой "трансмутации" меня интересовала беспроводная и постоянная подзарядка моего смартфона…

Мне надо было найти тех "продвинутых", кто владеет этой технологией в пятнадцатом веке…

И одним из них, как я предполагал, мог быть сам Николя Фламель. Но с Беатрис случилось несчастье, а это была единственной ниточкой добраться до этого субъекта…

Я искренне переживал за Беатрис, но по словам Конрада, её душевное здоровье полностью восстановится по прошествии определённого времени…

Мы продолжали заниматься своим делом – отливали стволы пушек и делали порох. Лексия рассказала нам, что Беатрис избавилась от "злого духа", но ещё очень слаба, молчалива, послушна, как никогда, и каждый день её возят в храм на молитву. Все мы, гвардейцы короля и её батюшки, были искренне рады её выздоровлению…

Между тем, Конрад продолжал один поддерживать огонь и обустраивать алхимическую лабораторию…

Наконец-то привезли целую повозку медных слитков, по заказу брата Конрада. Где ему удалось достать такое количество меди, мы с Барнабасом даже не предполагали… Нам предстояло изготовить четыре тяжёлые пушки, чем мы и занялись…

Прошёл ровно один лунный месяц с той памятной ночи, когда я расстрелял из пушки Гензеля призрак двужильного барона, и у ворот замка Дебюсси появилось несколько графских карет. Это оказался граф Жильбер со своими родственниками и соседями. Высокопоставленные господа приехали выразить свою благодарность нам за то, что призрак не появился в часы полной Луны, а был уже точно уничтожен…

Жильбер был очень любезен и многословен. Он и его родственники привезли нам ещё одну бочку отличного красного вина и множество отменных продуктов. Граф Жильбер предложил часть своих земель в северной части Парижа отдать под наш полигон для стрельбы и испытания новых "навигационных приборов наведения", как он выразился, что уже успели изготовить студенты парижского университета…

Я, от лица всего нашего отряда, поблагодарил любезного графа за приятные нашим гвардейцам подарки и принял во внимание его предложение о создании на его землях нашего полигона; пообещав, в свою очередь, переговорить с командиром нашей роты об этом важном деле для развития французской артиллерии…

Но в ближайшее время нам предстояла настоящая боевая вылазка под началом брата Конрада…

Существует вполне себе обоснованное мнение, что создание компьютерных технологий в середине двадцатого века подсказано человечку изобретателю…

Это утверждение не доказуемо, но и не опровержимо…

А по моему мнению весьма похоже на правду… Поэтому нет ничего удивительного в присутствии подобных технологий и в пятнадцатом веке…

Подобное умозаключение я полностью разделяю, как и развитие упомянутых технологий даёт возможность использование аппарата человеческого зрения как передвижную видеокамеру с двумя объективами на значительные расстояния…

Вот тебе и Беатрис… открытый сосуд (как выразился брат Конрад)… Я бы назвал её открытой системой… подключайся, направляй, программируй… она всё сделает… Но Господь может помешать программистам от дьявола…

Я лежал глядя в потолок и размышлял таким образом. Мне было жаль Беатрис, ей нанесли чудовищный удар по психике, и надо было ей помочь…

На следующее утро я вошёл в парадные двери замка графа Дебюсси. Меня сразу впустили привратники, но попросили подождать графа на первом этаже.

Граф Бернард Дебюсси очень быстро появился передо мной с тревожным взглядом. Я сделал соответствующий поклон, и попросил у графа разрешение поговорить с Беатрис.

Граф, как мне показалось, не удивился моему желанию, но прежде, сказал он, надо было выяснить, захочет ли его дочь увидеться со мной…

Я присел на бархатный диванчик.

Через десять минут пришла горничная и попросила меня следовать за ней…

На втором этаже, на своём месте, у узкого высокого окна, напротив нашей казармы, стояла Беатрис. Она была всё также хороша, только неимоверно худа, и глаза её были полны печали…

Сердце моё заколотилось от жалости и… я подошёл к ней и поцеловал её руку. Она положила её на моё плечо и зарыдала… Я обнял её за талию и прижал к себе.

– Простите меня за то, что я натворила, – сказала она немного успокоившись.

– Это не ваша вина, Беатрис. Господь спас вас, и мы с вами ещё посмеёмся над этим досадным происшествием лет так через двести…

Беатрис улыбнулась.

– Мне очень совестно видеть наших гвардейцев. Они думают, что я сумасшедшая.

– Ну что вы, Беатрис, наши ребята по-прежнему вас любят и понимают, что вы ни в чём не виноваты, – сказал я. – Никто из нас, и никому постороннему, о том злосчастном происшествии не рассказал… и всё забудется… Приходите в алхимическую лабораторию к брату Конраду, он даст вам работку… Вам надо быть вместе с нами…

– Спасибо вам, Альбер, что пришли ко мне, и слава Господу… – сказала Беатрис, и я ушёл из дворца без поклона, но сказал графу Дебюсси, что мой визит оказался нужным и своевременным…

Граф поблагодарил меня, и с чувством пожал мне руку.

Уже во дворе, я почувствовал своим затылком тёплый и благодарный взгляд прекрасной Беатрис; и сразу же по моим щекам пробежали маленькие слёзы радости…

Мы завершили с Барнабасом все работы по шлифовке стволов тяжёлых пушек и подготовили большой запас разрывных ядер, пороха, и всего остального к предстоящему боевому походу. Практически всё было готово, и все ждали только приказа…

Брат Конрад продолжал обустраивать алхимическую лабораторию, а когда там появилась Беатрис, внимание к лаборатории наших гвардейцев многократно усилилось. Беатрис сияла, как всегда. И все мы чувствовали радость от этого её возвращения. Она помогала Конраду, мыла многочисленные колбы и замысловатые сосуды, научилась правильно поддерживать температуру в печи, расспрашивала рыцаря об алхимических символах в книгах…

Два своих пистолета она отдала брату Конраду…

Несмотря на то, что боевой отряд "Честь и Доблесть" был создан мной; и я считался его командиром, что все наши гвардейцы охотно приветствовали, но, в предстоящей боевой операции, очень важной, насколько я понимал для Ордена Посвящённых, руководить отрядом я поручил брату Конраду…

Рыцарь тамплиер был немногословен на тему предстоящего похода, а гвардейцы не привыкли расспрашивать командира, а привыкли выполнять его приказы…