− Мадонна, − зашептал лорд Фин, − прекратите.

Ева-Мария продолжала смотреть в сторону, словно не слыша, лишь её ножка нетерпеливо постукивала по ковру. Наконец, привели слугу; он учтиво склонился перед королевой, но мысли его витали где-то далеко, в то время как пальцы гладили натёртые железом запястья.

− Сударь, вчера Вы развлекли нас, чего мы никак не могли добиться от господина мэра: примите же это в знак благодарности, − девушка бросила перед ним кошелёк с золотом.

− Спасибо, Ваше Величество, Вы очень добры, − тихо ответил слуга.

− Покойникам деньги ни к чему, − саркастически заметил начальник канцелярии.

Слуга, услышав это замечание, покрылся бледностью и опустил глаза.

− Давно ли Вы живёте в доме мэра? − спросила Ева-Мария.

− Почти два года, Ваше Величество.

− Вы раб Бэйсиков? Мы слышали, Вас держат в цепях.

Послышались удивлённые возгласы, а юноша чуть слышно пробормотал:

− Нет, Ваше Величество. Лорд Бэйсик приковал меня к столбу, чтобы наказать за мой проступок.

− Мы даруем Вам королевское прощение. Вы свободны! − благосклонно объявила принцесса. Ильсор упал на колени, а над толпой придворных пронёсся вздох умиления.

− Не слишком ли большая милость для обычного конюха? − процедил лорд Бэйсик, прерывисто дыша от досады.

− Ваша дочь одарила его куда более щедро, − парировала Ева-Мария.

Вокруг захихикали. Мэр тут же пожалел о своей реплике − он стал багрово-красен и, чтобы скрыть это, низко поклонился.

− Кстати, где она? − продолжала принцесса. − Мы не слышим её писклявого голоска!

− Полагаю, по пути в монастырь, − вмешался советник, пристально глядя на мэра.

− Элис у себя в комнате, она немного приболела, − нервно ответила леди Маргарита.

− Пусть выйдет сюда и поцелует нашу руку, − велела девушка.

Бэйсики занервничали, но деваться было некуда, и лорд Чатон распорядился привести дочку. Королевский двор замер в ожидании.

Вскоре явилась младшая Бэйсик. Она была наспех одета и выглядела так, словно плакала всю ночь, но упрямо сжатые губы и сердитый взгляд свидетельствовали о том, что её не удастся сломить.

− Элис Бэйсик должна принести извинения за вчерашнее, − безапелляционным тоном сказала делла Келерия.

Девчонка прожгла её чёрными глазами и продолжала неподвижно стоять под ветром. Леди Бэйсик в тревоге переводила взгляд с лица дочери на принцессу.

− Моя дочь ни в чём… − начала она.

− Не буду извиняться! − визгливо крикнула Элис. − Что Вы мне сделаете? Накажете, что ли?

Начальник охраны посмотрел на Келерию Деммскую. Та кивнула; тогда Леман подошёл к Элис и взял её за локоть.

− Приказано высечь, − коротко сказал капитан.

− Ни один человек в этом городе не посмеет тронуть мою дочь, − тяжёлый голос мэра дрожал и прерывался от попыток совладать со своим гневом, − и если таковой найдётся, клянусь всеми святыми, жизнь его будет короткой, а смерть ужасной.

− Кажется, господин мэр нам угрожает? − королева надменно вскинула голову. От резкого движения капюшон соскользнул вниз, и её корона ослепительно засверкала на солнце. Среди придворных повисло молчание: все переглядывались и тут же опускали глаза вниз. Тем временем делла Келерия подала знак высокому человеку, стоявшему поодаль.

− Ich gebe ein Goldstück für jeden Schlag,107 − хладнокровно сказала она.

Палач ухмыльнулся, приблизился к жертве и привычным движением разорвал на ней платье. Брюнетка завопила и попыталась вырваться. Стража лорда ринулась вперёд с намерением вмешаться, но налетела на охрану принцессы с гербами Деммского дома, и после небольшой схватки им пришлось отступить. Дженаро подали плеть, и началась публичная экзекуция.

− Господи, дикость-то какая! − заголосила пожилая стряпуха. − Где ж это видано, барыню-то пороть?

− Молчи, иначе и тебе влетит, − мрачно ответил один из слуг.

Капитан крепко держал Элис за руки. Через пять минут снег вокруг стал красным, а ещё через пять спина девушки превратилась в одно кровавое пятно. Леди Маргарита билась в истерике, Лиджия Бэйсик лежала в обмороке, дамы нюхали капли, только гофмейстерина одобрительно кивала и при каждом ударе приговаривала: "Поделом!".

Когда крики затихли, королеве сделалось скучно, и она, пряча руки в муфте, повернулась к тётке.

− А он сможет выпороть короля Лорита?

− Der Kunde ist König, Madamchen,108 − с поклоном ответил Дженаро.

Ева-Мария хихикнула.

− Тогда пусть этот синьор сопровождает нас в Пиранию!

− Думаю, он не откажется, ведь Вы, племянница, всегда найдёте для него работу, − лукаво ответила делла Келерия. − Подойди сюда, Ротту: тебе жалуют титул королевского мастера.

Королева захлопала в ладоши, окончательно смутив придворных. Палачу определили место на одном из кораблей, после чего все поднялись по трапам, и вереница дирижаблей продолжила путешествие на юг.

Огромные суда медленно и величаво плыли над бескрайней равниной. Ева-Мария стояла у окна перед белым полем, что простиралось от горизонта до горизонта, − величественное, застывшее и прекрасное, словно чистейшее фарфоровое блюдце, на котором стояли лазурные края неба. Она не слышала, как вошёл советник.

− Quidquid agis, prudenter agas et respice finem,109 − проворчал Фин, проводя рукой по волосам и сутулясь больше обычного. Поскольку девушка никак не отреагировала, советник продолжал. − Зря Вы это сделали, мадонна. Хотели досадить мэру? Что ж, это Вам удалось, но последствия не заставят себя ждать.

− Господин Фин, − сказала она не оборачиваясь, − как Вы думаете, почему эту равнину называют Долиной Розовых Облаков?

− Из-за пожаров во время войн, а может, из-за красивых закатов.

− Они и вправду красивые?

− Не знаю, я в это время ужинаю.

− Говорят, когда человек умирает, в небе появляется ещё одно облако, − принцесса протянула руку и коснулась стекла.

− Хм, − советник подошёл и встал рядом. На какой-то миг неприязнь между ними исчезла, уступив место спокойствию, но затем канцлер-страж встрепенулся. − Я не верю в эти сказки. Надо бы выставить круглосуточную охрану: скоро пересечём границу, а послезавтра будем в Досе.

− Мы не хотим выходить за Лорита, − поморщилась Ева-Мария. − Нам не нравится брак по расчёту!

− Брак всегда по расчёту. Если не по расчёту, то по глупости. Только расчёты бывают разные, в том числе и неоправдавшиеся.

− Давайте полетим в Гебет… − чуть слышно прошептала она.

− Что? − переспросил канцлер-страж.

Принцесса не ответила. Советник тихо вышел, а невидящий взгляд Евы-Марии продолжал блуждать над белыми просторами, словно пытался отыскать что-то неведомое. Лицо королевы было печальным и отрешённым.

Из-за неплотно прикрытых дверей доносились раздражённые голоса советников, которые о чём-то спорили и никак не могли договориться. Cпустя час двери распахнулись, и из кабинета, вытирая платком блестевший от пота лоб, вышел начальник канцелярии. Шуба на нём была расстёгнута, перчатки небрежно заткнуты в правый карман. Не утруждая себя раздеванием, советник направился прямо к королеве.

Ева-Мария с кислым видом сидела на стуле в окружении пёстрых панно и вычурной мебели, пока вереницы слуг переносили вещи. Супруге короля Пирании было отведено четыре личных помещения — библиотека, будуар, спальня и туалетная комната, к которой примыкала большая фрейлинская. При появлении советника девушка обрушила на него поток негодования:

— Куда Вы запропастились, лорд Фин? Это не двор, а какое-то недоразумение! Мессир Лорит даже не удосужился нас встретить!

— Начинайте подготовку к венчанию, — распорядился советник и вышел.

— Что?! Сейчас? Мы только что приехали! — возмутилась принцесса, но её никто не слушал.