— А гофмейстерина потребовала отдельную комнату, — вспомнила Клерия Исона.

— Фиг ей, — со злорадством ответила Диана. — Чёрт, здесь что, совсем не топят?

— Видимо, нет, — стуча зубами, откликнулась Клерия.

— Дрянные мроаконцы! Я же пропаду без тёплой грелки, — блуждающий взгляд Дианы застыл на потолке, и она слабо улыбнулась. — Эй, Стелла, а ты чего притихла?

В ответ раздался сдавленный всхлип, и девушки разом подскочили на постелях.

— Что с Вами, миледи? — с испугом спросила мисс Кельвин.

— Зачем мы приехали на этот жуткий остров, — донеслось в ответ. — Такое гадкое место. Я хочу вернуться в Пиранию!

— Вот истеричка! Ещё и дня не прошло, а она уже ноет. Что, любовь больше не греет? Отшил тебя твой дружочек?

— Мисс Саем, извольте заткнуться! Я не желаю Вас слушать.

— Ха! И куда только делись хорошие манеры?

— Не Вам судить, какие у меня манеры.

— Боже, Стелла, ты была моим идеалом, а сейчас — фи!

— А Вы всегда были моим "фи".

— Прекратите, нашли время ругаться, — сказала Элия.

— Я не могу уснуть, здесь так холодно, — жалобно пропищала Элизабет. — Вдруг я заболею?

— Помрёшь, и мучениям конец, — отрезала Диана.

— Вы умеете утешить, мисс Саем! — воскликнула Стелла.

— Тебя вообще не спрашивали — лежи себе да плачь в подушку.

— Вам не понять, что я чувствую.

— Ах, куда нам, презренным и ограниченным, до Ваших тонких страданий! — передразнила Диана.

Но постепенно их голоса стали стихать, и усталый сон сморил всех до одной.

Утром первый же скрип двери разбудил Еву-Марию: королева спала беспокойным неглубоким сном, дрожа от холода под тремя одеялами. Вошла служанка с подносом в руках: от кофейника шёл пар и сладкий аромат горячего шоколада. Следом несли большую чашу для омовений и подогретую воду.

— Который час? — простонала Ева-Мария, падая на подушки.

— Полдевятого, Ваше Величество, — ответила женщина. — Вас просили разбудить к завтраку.

— Какой ещё завтрак в такую рань? — воскликнула девушка слегка охрипшим голосом. — Пусть приготовят горячую ванну… и позовите врача… кажется, мы простудились.

— Здесь нет ванны, Ваше Величество, — со скорбным видом ответила гоф-дама, входя за служанками.

— Какие глупости! — страдальчески отмахнулась королева. — Вечно Вы что-то выдумываете! Должны же мроаконцы как-то мыться.

— Я спрашивала, Ваше Величество; мне ответили, что для этого есть banya.

— Что-что?

— Banya. Такое специальное помещение.

— Ах, бассейн!

— Нет, донна, это мыльня с гипокаустами, — леди сокрушённо вздохнула. — Её готовят раз в неделю.

— Что-о-о? — принцесса отбросила одеяла. — Какая дикость! Неужели мы должны ходить грязной?

Она закатила истерику. Дамы метались по комнатам, но были бессильны помочь, и Еве-Марии пришлось удовольствоваться умыванием лица. Принцесса так замёрзла, что одеяла и горячие напитки уже не помогали; с большим трудом она встала с кровати и позволила облачить себя в платье и меховую накидку.

К завтраку недовольная королева явилась с опозданием на полтора часа — впрочем, она не получила ни выговора, ни упрёка, так как столовая оказалась пуста. Начальник охраны с горем пополам объяснил, что халдор и другие мроаконцы вернутся только к вечеру, и девушка уселась за стол в окружении своего двора. Подали остывший завтрак. Набор блюд почти не отличался от ужина — не было ни деликатесов, ни фруктов, ни десертов, ни вин. Придя в крайнее раздражение и почти не притронувшись к еде, Ева-Мария вышла из зала и вернулась в свою комнату.

Весь день она сидела и дулась. Проходил час за часом, давно пробило девять, но дворец по-прежнему был пуст. Придворные нервничали, королева куталась в горностаевую мантию и с нетерпением ждала, когда же появится Хазар, чтоб высказать ему своё неудовольствие.

Поздно вечером в дверь наконец постучали.

— Эх, поцелуй меня удача! Ну и метель разыгралась, — послышался голос Колза. Он стоял в дверях, пригнув голову, и его плащ был белым от налипшего снега. — Как Вы тут, принцесса? Не скучали?

Ева-Мария закусила губки.

— Могли бы прийти и пораньше, — обиженно сказала она. — Где носит Вашего халдора?

— Дела, — отмахнулся Колз. — Ну что, побакланим… ээ, поужинаем?

— Мы не хотим есть, — заявила девушка.

Со стороны свиты раздались слабые протестующие возгласы, и королева поспешно добавила:

— Но так и быть, мессир Хазар удостоится нашего визита. Если не напомнить ему о нашем существовании, он совершенно забудет о своей обязанности развлекать гостей.

— Это могут делать и другие, — сказал эдлер, подавая ей руку.

Королева фыркнула:

— Похоже, королю в тягость наше присутствие!

— Не стоит так думать, синьора.

— Нам кажется, мессир жалеет, что пригласил нас в Мроак. Всё время куда-то уезжает без объяснений. Откровенно говоря, — она вздохнула, — мы уже поняли, что было ошибкой приехать сюда, на этот унылый, крайне негостеприимный остров.

— Скучаете по Пирании?

— Что? Ах, какой вздор! — Ева-Мария смутилась. — Знаете, сударь, есть места и поуютнее. Во дворце дикий холод. Почему никто не топит камины? И почему в наших покоях нет ванны?

— Мне жаль, что синьора испытывает неудобства. Моя вина, не предусмотрел. Здесь никогда не жили женщины.

— Неправда! — Ева-Мария сердито топнула каблучком. Колз остановился, с удивлением глядя на неё. — Тут гостила какая-то дама, она оставила в комнате свои вещи!

— Вещи?

— Не притворяйтесь, что не знаете! Кто она такая?

— Не видел я никаких дам.

— Если Вы сейчас же не ответите, мы выясним это у мессира Хазара!

— Ба, принцесса! Ведёте себя как ревнивая жена, — усмехнулся мроаконец.

Фрейлины захихикали, а девушка вспыхнула до корней волос.

— Какая глупость! Уже и спросить нельзя! — она надула губы и замолчала, чтобы не сморозить ещё что-нибудь двусмысленное.

Гофмейстерина осуждающе покачала головой, готовясь разразиться нотацией, но, к счастью, в этот момент они дошли до гостиной. За столом сидели всё те же лица, за исключением нескольких человек. Все они увлечённо поглощали ужин.

— Нас обязаны приветствовать стоя, — высокомерным тоном заявила Дора Инсара.

— Здесь не приняты церемонии, — ответил Колз, провожая девушку к другому концу стола. Все взгляды жадно приковались к принцессе.

— Chego ustavilis', nevezhi? — хмуро бросил король.

— No ona zhe ne vidit, — с ухмылкой отозвался эрл с клеймом.

— Zato slyshit, kak u vas v shtanah vsyo shevelitsya.

Раздался хохот, смутивший Еву-Марию: девушка догадалась, что говорят о ней. Придворные чинно расселись по местам; они были настолько голодны, что даже непритязательная мроаконская еда казалась им шедевром кулинарного искусства. Недовольной была лишь гофмейстерина.

— Я имею претензии к организатору сего мероприятия, — возмутилась она. — Хорошие манеры включают в себя не только социально приемлемое поведение. Этикет — это протокол! Такой скудный стол выставлять неприлично. Сударь, принимая в гостях королеву, Вы могли бы постараться сделать это как положено. С какой стати мы должны терпеть голод и холод? Потрудитесь развести огонь в камине, пока дамы не промёрзли насквозь, ведь они не покрывают себя варварскими шкурами, а носят цивилизованную одежду. На столы следует постелить скатерть, а полы подмести, как это делают в нормальных домах. И что за ужасное освещение? Похоже, вы специально развели тут темноту, чтоб скрыть неподобающий вид и убожество зала. Озаботьтесь привести его в порядок и поставить на стол свечи, если они у вас, конечно, есть, поскольку я склоняюсь к мысли, что блага цивилизации обошли стороной это дьявольское место.