"Его Величество Ардскулл улыбается Вам. Её Величество донна Яшма недовольна рулетом из жареной птицы. Дети Её Величества ведут себя некультурно − пинаются и опрокидывают блюда", − нашёптывал в ухо девушки паж. Ева-Мария с трудом подавила в себе приступ раздражения и желание выбежать из залы. Завтрак тянулся и тянулся. Терпеть эту пытку больше не было сил: рука принцессы безвольно упала вниз и выронила вилку.

− Ваше Величество сегодня лишены аппетита? − поинтересовался лорд Фин.

− Да, и желания общаться тоже, − кисло ответила королева. Кажется, этот тип раньше не присутствовал на дворцовых обедах или же не заявлял о себе, стараясь держаться в тени − безликий, безмолвный слуга Её Величества.

Начальник тайной канцелярии сочувственно улыбнулся. Гости шептались, поглядывая на принцессу, а гофмейстерина уже готовилась произнести гневную тираду о недопустимости падения столовых приборов, но тут перед девушкой поставили новую тарелку.

− Китийский омлет, Ваше Величество.

Ева-Мария в расстроенных чувствах взяла со стола вилку вместо ложки, не ведая, что тем самым привела общество в сильнейший шок. Разумеется, никто не дерзнул указать королеве на нарушение этикета, и она продолжала думать о своём. Что на неё нашло в эту ночь? С чего она вообразила, что принц Лотар назначил ей свидание, и побежала к фонтану, словно неопытная фрейлина? Ведь она знала его всего четыре дня. Четыре! И отнюдь не с лучшей стороны.

− Овощи с соусом по-пиранийски, Ваше Величество.

В итоге случился весь этот позор с Гнейсом, да ещё и при свидетелях. А король Лорит? Искренни ли его чувства, которые он так часто выражал в нежных стихах? Вчера он ни разу не подошёл к ней − говорят, увивался вокруг других девушек. Не потому ли его младший брат решил, что имеет право на объяснения в любви?

− Ваше Величество, прикажете подать десерты?

− Да! Подавайте! − Ева-Мария на мгновение вынырнула из своих глубоких дум. "Господи, скоро ли кончится этот дурацкий завтрак!" − было написано у неё на лице. Все смотрели на неё, забыв о приличиях.

Наконец девушка не выдержала, отложила столовый прибор и встала. Пожелав гостям приятного времяпрепровождения, она удалилась отдыхать. Вскоре ей доложили, что гости с Пораскидов уезжают домой. Королеве и её свите пришлось отправиться к причальным мачтам и вынести полуторачасовую церемонию прощания, в течение которой принц Персей не сказал ни одного любезного слова. Ева-Мария была весьма заинтригована его холодностью; когда гости стали кланяться и целовать ей ручку, она удержала ледяные пальцы юноши и негромко спросила:

− Монсеньор, Вас что-то печалит? Неужели Вы жалеете, что посетили наше скромное королевство?

− Я могу сожалеть о многом, но не об этом, − сказал Персей, по-прежнему глядя вниз, и с поклоном отошёл. В руке Евы-Марии осталась тонкая, свёрнутая трубочкой записка, которая ловко исчезла в длинных рукавах принцессы − очевидно, девушка имела по этой части изрядный опыт.

− Прощайте, мадонна, − прошептал принц, отступая к дирижаблю, куда уже всходили король Альфред и его супруга. Ева-Мария изобразила печальный вздох и приготовилась помахать гостям платочком, какового в её кармане не оказалось. Секундная растерянность на лице девушки не укрылась от гофмейстерины.

− Что это Вы шарите руками по юбке, демуазель? − проскрипела та. − Со стороны это выглядит крайне неприлично. Неужели носовой платок потеряли? Какое безобразие! Миледи, у кого-нибудь из вас имеется запасное изделие? Одолжите Её Величеству, иначе демуазель, чего доброго, вздумает махать рукою. А Вам, мадонна, не мешало бы иногда вспоминать о соблюдении этикета: если всё время не следовать правилам хорошего тона, то они начинают улетучиваться из головы, особенно когда голова не слишком привыкла думать. Теперь меня не удивляет, почему Вы позволили себе кушать омлет вилкой.

Под бурчание Доры Инсары Стелла извлекла на свет чистый благоухающий платок из голубого кружева и с поклоном подала королеве. Три дирижабля медленно отплывали на запад; голубые флаги Пораскидов, трепеща на ветру, сливались с небесами. Гофмейстерина всё зудела и зудела: начав с платка она, как обычно, перешла к другим грехам подопечной. Толпа провожатых редела, фрейлины шушукались о своём.

− Мы желаем прогуляться по саду, − объявила Ева-Мария.

При свете дня королевский сад выглядел на редкость ухоженным и красивым. Ева-Мария неспешно плыла вдоль фонтанной аллеи, размышляя над тем, как бы избавиться от Доры Инсары и незаметно прочесть записку Персея. Сделать это было не так-то просто; тогда она грациозно присела на одну из резных белых скамеек, расставленных вдоль дороги, и произнесла первое, что пришло в голову:

− Что-то нам почитать захотелось! Леди Инсара, у Вас, случайно, нет с собой какой-нибудь умной книжки?

− Нет, Ваше Величество, − жёлчно отозвалась Дора. − Почитать обычно ходят в библиотеку.

− В таком случае окажите нам любезность, принесите что-нибудь из читального зала, на Ваше усмотрение, − велела Ева-Мария.

− Смею напомнить, я приставлена к Вашему Величеству чтобы воспитывать, а не быть на посылках, − оскорбилась женщина. − И если во время прогулок у Вас возникают разные нелепые прихоти, уместнее сообщать об этом не мне, а Вашим фрейлинам.

− Значит, Вы намерены отказать нам в столь ничтожной просьбе, леди Инсара? Ну что ж, тогда за книгой сходит госпожа Саем.

− Да, мадонна, − Диана поклонилась. − Что прикажете принести?

− Новый роман Сёрена Кьеркегора, философа. Мсьё Лонгорий недавно рекомендовал его нам.

− Ваше Величество имеет в виду "Дневник обольстителя"? − лукаво спросила фрейлина.

− Как, сударыня! — Дора Инсара пришла в сильнейшее негодование. − Вы изволите интересоваться этим бездарным непотребством? Какой позор! Я и помыслить не могла, что за Вами водятся столь извращённые пристрастия, ведь приличной особе Вашего возраста надлежит читать исключительно классику и произведения нравственно-назидательного характера. Миледи Саем представления не имеет, где искать подобные книги, поэтому я вынуждена сопроводить её до библиотеки, дабы указать нужные полки, − Дора поджала губы и величавым шагом направилась в сторону дворца. Диана Саем без всякого энтузиазма следовала за ней, зато другие фрейлины вздохнули с облегчением и тут же принялись шептаться.

Не успела Дора скрыться за поворотом, как Ева-Мария вспорхнула со скамьи и велела пажу идти вглубь сада по маленькой дорожке, посыпанной речным песком. В течение получаса они блуждали среди деревьев и статуй, пока не вышли на берег небольшого пруда, сохранённого в почти первозданном виде. Тропинка вилась вокруг водоёма, ныряя между деревьями, подстриженными кустиками и заросшими вьюнком беседками.

− Ой-ой! Лилии! Смотрите, смотрите, лилии! − закричала Клерия Исона. − Ой, какие красивые! Я хочу их сорвать!

Она испуганно оглянулась на королеву, но та отпустила фрейлин нетерпеливым движением руки, сообщив, что желает побыть одна в маленькой беседке на берегу. Страже было приказано удалиться на сто шагов. Клерия и Элиза убежали к воде, их восторженные повизгивания и аханье постепенно становились всё тише. Стелла ди Муян неуверенно топталась в тени беседки, потом извинилась и, сказав, что хочет пить, ушла искать родник.

Стелла ничего не понимала в родниках, поэтому ей пришлось довольно долго бродить по берегу, цепляясь шёлковым подолом за высокую траву и растерянно озираясь в поисках живительной влаги (она представляла источник в виде маленького фонтана, предпочтительно в ровном сухом месте). Фрейлина потеряла тропинку, которой шла, миновала заросли кустов и неожиданно ступила в грязь. Вскрикнув, девушка подхватила юбки и отскочила назад, с недоумением глядя, как след от её туфельки постепенно наполняется водой. Неподалёку она увидела родничок. Заботливая рука садовника углубила ямку и выложила её десятком больших галек, вокруг которых натекла небольшая лужица. Стелла недовольно скривилась, но жажда была сильней брезгливости, и девушка начала медленно подбираться к ямке, стараясь не увязнуть в напитанной влагой земле. Потом она повыше задрала юбку и свободной рукой потянулась к источнику, чтобы зачерпнуть воды. За спиной послышался громкий смех. Стелла потеряла равновесие, выпустила юбки и смешно качнулась вперёд, покраснев от досады, что кто-то был свидетелем её попыток напиться из этой лужи. Позади, буквально в пяти шагах от неё, стояла женщина удивительной красоты − белые волосы роскошной гривой спадали на платье цвета спелого лимона. Окончив смеяться, блондинка спросила: