— Пармис, мы с матерью ради тебя готовы стерпеть насмешки, но ты должен понимать, что в дальнейшем ни одна уважающая себя кармазинка не примет твое предложение, зная, что от одной помолвки ты уже отказался. Это подорвет твой авторитет во дворце. Придется выбирать себе жену из более низкого сословия. Думаю, что уязвленное самолюбие Хильды того не стоит и лучше просто выждать время. Когда у нее не останется выбора, она откажется от тебя сама.

Все доводы отца по поводу позора меня не смутили, хотя он был полностью прав. Я подорву свой авторитет в обществе этим поступком. Меня перестанут считать высокоморальным мужчиной, и еще долго будут обсуждать за спиной, гадая, в чем причина отказа. Но я не боялся осуждения и тем более того, что не смогу жениться на титулованной кармазинке. Уж лучше до конца своих дней прослыть холостяком, чем прожить жизнь рука об руку с нелюбимой женщиной, ежедневно обманывать ее и нехотя делить постель. Хорошо, что отец не знал, кому на самом деле принадлежало мое сердце! Я осознавал, что это слишком непозволительно даже для кармазина моего статуса, но никого кроме Астрид я не видел и видеть не хотел в образе своей супруги! Чужая женщина! Невеста друга! Недостижимая мечта! Если мне суждено вечность смотреть на ее жизнь со стороны и любоваться, то так тому и быть!

— Нет, — снова повторил я. — Это мое решение и отвечать за него только мне.

— Как знаешь, сынок, — пожал он плечами. — Неволить тебя не стану. Из этого ничего хорошего не вышло. Выбирай жену по душе, а мы примем любой твой выбор.

Впервые отец отступил и дал мне возможность самому принять важное решение. Наконец, я увидел в его зеленых глазах то, что раньше никогда не замечал. Он перестал считать меня юнцом, который не способен здраво мыслить. Всем видом показал гордость за сына и с полной уверенностью готов был держать удар позора.

— Спасибо, — улыбнулся я и с почтением поклонился своему отцу, а в голове промелькнули безумные и очень странные мысли, совсем не связанные с благородством и здравым рассудком взрослого мужчины! Всего лишь на миг я представил, как силой краду у Хакона невесту прямо на свадьбе и привожу ее в родовое поместье. Как стражники ищут Астрид, чтобы вернуть в замок. Как находят и ведут меня на казнь, как я заживо горю на костре с ее именем на устах…

Страшное наваждение испарилось в ту секунду, когда прислужники оповестили о начале торжества. Окунувшись в атмосферу шикарного праздника, я сумел отвлечься от переживаний. Стоял неподалеку от Хакона и рассматривал гостей. От ярких нарядов знатных дам пестрило в глазах, а трэллы заполонили своими призрачными тельцами весь потолок. Необычайно красивое зрелище, наблюдать за которым было одно удовольствие. Дракончики повторяли движения своих хозяев, танцуя вместе с ними, выбирая себе пару под стать кармазинам. С каждой минутой праздник набирал обороты. Музыка сменялась одна за другой, а я продолжал стоять на месте до тех пор, пока не увидел Хильду в кругу ее семьи. Они прибыли недавно, а потому находились ближе к выходу.

Моя невеста чудесно выглядела и своим нарядом явно выделялась на общем фоне остальных домочадцев. И все же от ее шикарного ярко-алого платья веяло отчаянием. До этого дня на всех праздниках она не примеряла на себя такие броские образы. Преимущественно темные оттенки одежды и скромные прически — вот, что всегда отличало ее от других дам. Сейчас же ее черные волосы были собраны в нечто фееричное. Пряди, усыпанные кристаллами, сияли так ярко, что я заметил их с другого конца зала. Решил, что не стоит тянуть с разговором, и уверенно двинулся вперед. А когда обошел танцующих гостей и приблизился к девушке, сразу поймал ее нежную улыбку. Хильда склонилась в реверансе, и я пригласил ее на танец. Увел в гущу толпы и закружил под красивую музыку.

— Вы прекрасны, — начал с комплимента.

— Благодарю, Пармис. Я так давно вас не видела, что не сразу узнала, — рассмеялась она тихо и ненавязчиво. Я взглянул на миловидное личико девушки и заметил, что она немного изменилась с нашей последней встречи. Повзрослела.

— Я слишком занят службой во дворце, но очень рад, что сегодня появился повод поговорить с вами откровенно.

Я заметил, что она напряглась и даже едва не споткнулась в тот миг, когда я закружил ее на месте, а потом прижал к себе.

— Надеюсь, речь пойдет о свадьбе? Я право уже не знаю, что и думать, Пармис. Счет пошел на годы, а мне нужна семья и дети.

Услышав ее искренние слова, я вновь убедился в правильности принятого решения. Нельзя больше разбрасываться пустыми обещаниями и заставлять ее ждать. Хильда будет счастлива, но не со мной.

— Как раз о свадьбе я и хотел с вами поговорить, — помедлил, перевел дух и смело произнес: — Я расторгаю нашу помолвку.

Музыка продолжала играть, а Хильда замерла в онемении. Отняла от меня руки. Я стоял и смотрел в ее изумленные от услышанного глаза, ждал, когда она осознает смысл моих слов и примет их, как данность.

— По какой причине, позвольте узнать? — слегка дрогнул ее голос, а глаза тут же непроизвольно наполнились слезами. Я видел, что она держится из последних сил и, если разговор затянется, истерики не избежать.

— Без причины. Простите меня, Хильда, не держите зла. Так будет лучше для нас обоих.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и поспешил уйти. Понимал, что поступаю не красиво, но это лучше, чем наблюдать за сценой негодования бывшей невесты прямо посреди зала в самой гуще кармазинов, которые так и жаждут поймать новую сплетню. Не стоило привлекать к себе много внимания! Перемыть мне кости они еще успеют и не раз!

Я занял прежнее место рядом с Хаконом, который был сам не свой от предстоящей церемонии и даже не заметил моего отсутствия.

Сколько я не старался, но не сумел отыскать Хильду среди гостей. Наверное, она покинула праздник, чтобы никто не увидел ее слез. Я уже представлял, как она плачет в коридоре дворца и не понимает, почему я так поступил. Корил себя за это, было жалко ее разбитые надежды, но лучше сейчас сделать ей больно, чем потом всю жизнь взращивать в ней ненависть ко мне за нелюбовь.

И крохи сомнений в правильности поступка улетучились в тот миг, когда Астрид вошла в зал. Музыка стихла, а народ расступился перед ней, выстроившись в живой коридор. Я без устали смотрел на это прекрасное создание, ловил каждое ее движение, милую улыбку и лучезарный взгляд. Она шла по ковровой дорожке в потрясающе красивом свадебном платье со статью истинной принцессы Звинси. Я смотрел на нее и понимал, что эта водная девушка оставит свой след в истории королевства! Она достойна этого высокого титула. Лишь бы Хакон не надломил ее стержень! Не опорочил ее светлый образ! Астрид нужно оберегать и любить как самое бесценное сокровище, но мой многострадальный друг, наверное, никогда не сможет всецело оценить ту драгоценность, что досталась ему так легко. Не сможет вырвать из сердца Тори, а потому трагедии не избежать.

Я взглянул на фрейлину и прочитал в мимике ее лица боль и злость, а главное дикую зависть. Безграничную и всепоглощающую. Уверен, сейчас она бы с радостью набросилась на соперницу и разорвала ее в клочья. До дрожи стало страшно за Астрид, но сама герцогиня никого кроме принца не замечала. Вот и я давно перестал замечать остальных, любуясь ее недостижимой красотой.

Первая церемония в бальном зале прошла для меня как в тумане. Я пришел в себя уже на площади, когда нужно было занять одну из карет, чтобы отправиться в Храм. Сел в самую последнюю карету рядом с графом Крамом, который уже успел принять на грудь. Кармазин почти достиг возраста моего отца, но так и не обзавелся семьей. Всегда слыл первым ловеласом дворца и заядлым игроком в кости. Поговаривали, что титул он выиграл у отца Хакона да и состояние сколотил таким же способом. Я и сам пару раз садился с ним за один стол и поражался его удаче! Крам очень редко проигрывал и мало кто рисковал делать большие ставки в его присутствии.

Весь путь до Храма граф не умолкал. Рассказывал смешные истории из своей жизни и многие из них заставили меня улыбнуться, но интуитивно я все равно старался держаться от него на расстоянии. Дружба с мужчиной, который постоянно окружен грязными сплетнями, ничего хорошего не сулила, а его вызывающее поведение в обществе отталкивало. Он опорочил немало глупых дам, каждая из которых надеялась на брак.