— Помоги, Пармис, — шепнула она одними губами, и я взорвался искрами всепоглощающего гнева! Тело готовилось к перевоплощению в дракона. Кожа грубела и меняла цвет, покрываясь темно-коричневой чешуей. Из носа и рта вырывались клубы ядовитого пара. Я яростно зашипел на Крама. В таком состоянии с легкостью мог убить любого! Только чудо помогло мне сдержаться и не принять ипостась дракона!

Схватил за шиворот одного из друзей графа и выкинул его за дверь. Следом за ним отправил второго. Крам тем временем опустился на пол, трусливо прикрывая голову руками, и умолял его отпустить. Заплетающимся языком лепетал что-то невнятное. В два больших шага я оказался рядом с ним. Со всей силы ударил его по лицу, и из носа кармазина брызнула кровь. Он закричал от боли. Но я продолжал его бить. Все мое тело излучало такую безграничную силу, которая готова была разорвать подонка на части. И только голос Астрид вывел меня из того бешенства, в котором пребывал. Она вскрикнула и выронила канделябр из рук. Сползла вниз по стене и отчаянно зашептала:

— Не надо, прошу. Умоляю. Не убивай. Тебя накажут.

Я замахнулся для нового удара, замечая, что кожа начинает покрываться чешуей. Только ее мольбы сумели уберечь Крама от рокового удара. Мне хотелось забить эту похотливую тварь до смерти! Порвать его плоть когтями на мелкие куски и окутать его тушу ядовитым паром! Но вместо этого, я схватил графа за шиворот, выкинул пинком в коридор и захлопнул дверь. С яростью посмотрел на спящего Хакона, борясь с желанием проделать с другом то же самое, что и с Крамом. Но я отвернулся от принца и взглянул на перепуганную до смерти Астрид, сидящую на полу. Резко перестал сжимать кулаки и постарался выровнять дыхание. Прогнал трэлла, а чешуя втянулась в кожу. Медленно, выставив руки вперед, чтобы окончательно не напугать принцессу своим видом, подошел к ней и опустился на колени. Заглянул в бирюзовые глаза, наполненные слезами, и дрожащими пальцами коснулся пряди ее волос.

— Не бойся, — шепнул еле слышно, и сердце забилось чаще, чем во время драки. Дыхание оборвалось, когда увидел, что измазал ее белые волосы кровью этого подонка. Тишина зазвенела в ушах, и меня бросило в жар от волны нежности и трепета к этой девушке. — Не надо плакать. Они все не стоят твоих слез, — большим пальцем стер слезу с ее щеки, ощущая теплую влагу. Астрид накрыла мою руку ладонью, прижимая ее к своему лицу, и прикрыла веки.

— Спасибо, — произнесла с благодарностью и отчаянно поджала губы.

— Пойдем, я провожу тебя в твои покои? Лично буду их охранять всю ночь, и никто не посмеет тебя потревожить и тем более обидеть.

Она замотала головой и облизнула нижнюю губу. Новая слеза прокатилась по ее щеке и утонула в уголке рта, а мое сердце пропустило удар от жалости и желания помочь.

— Я останусь с мужем. Лучше уходи, Пармис, — распахнула она глаза и с болью посмотрела в мои. Мир рухнул, когда я окунулся в этот глубокий омут. Там плескалась настоящая буря неподдельных чувств. Я видел в них не просто благодарность. Она хотела здесь и сейчас утонуть в моих объятиях, ощутить поддержку, принять защиту. Но она не могла себе этого позволить!

— Хочешь, я останусь? — я не узнавал собственного голоса и уже не понимал смысла слов. Во мне говорило дикое желание уберечь ее от страданий. Я до одури не хотел оставлять ее наедине с мужем!

— Прошу, уходи, — с тяжестью повторила и отняла от меня руку. Я опустил взгляд, не в силах смотреть в ее искренние глаза и одновременно слышать хлесткие слова, вздохнул и поднялся на ноги. Прошел мимо кровати, на которой храпел Хакон, снова сжал кулаки от злости, но не стал трогать принца. Просто исполнял волю Астрид, хотя всей душой жаждал схватить ее и унести подальше из этих покоев! Укрыть в своей комнате, окружить заботой, успокоить! Но все это утопия!

Как только я переступил порог и закрыл за собой дверь, обернулся.

Смотрел на закрытую дверь и понимал, что за ней осталась моя несбыточная мечта! В горле скопился ком ярости, и невыносимая пустота поселилась в душе. Настолько нестерпимая, что лишь приступ открытого гнева сумел на миг ее заполнить. Со всей силы я ударил по деревянному полотну, и от дикой, прошибающей до кости боли стало легче. Посмотрел на вмятину в двери и на рассеченную кожу пальцев, от чего-то улыбнулся и тихо пошел по коридору, каплями крови выкладывая дорожку к тайному кабинету.

От громкого удара в дверь я подскочила с места, и сердце в диком страхе ухнуло в пятки. Меня затрясло, будто в ознобе. Я перестала чувствовать пальцы на руках и ногах. Комната плыла перед глазами. За всю свою размеренную жизнь в родовом поместье я никогда не испытывала столько эмоций сразу. Как лед и пламя они бросались то в одну, то в другую сторону. От ненависти закипала кровь, от несправедливости и обиды катились слезы, а от благодарности к Пармису, расплывалась улыбка на устах. Наверное, со стороны я казалась абсолютно и безнадежно безумной! Но мой разум был не в силах справиться с огромным комом чувств. Мысли путались. Каждую секунду я думала о чем-то бессвязном. Куски воспоминаний прорезали сознание яркими вспышками, а перед глазами плясали черные круги. Я сделала пару шагов вперед и ослабла. Вцепилась похолодевшими пальцами в плотную ткань балдахина и прильнула к ней щекой. Дыхание оборвалось вместе с сердцем, когда Хакон зашевелился. Я посмотрела на пьяного мужа и тут же ткань пропиталась горячими слезами. Не издавая ни единого звука, я тихо плакала, не понимая, за что он так со мной поступил.

Постепенно память выстроилась в цепь событий, и я ужаснулась. Только сейчас начала сполна осознавать, что случилось на самом деле. Ведь он проиграл мою честь! В нашу первую брачную ночь он хотел отдать мою невинность другому! За что?! Почему?! Разве я хотя бы словом обидела его?! Разве виновата в том, что не кармазинка, что его мать захотела видеть в его супруге водного дракона?!

Плотину моего ступора прорвало настолько, что сдержать громкие рыдания не получилось. Я стонала, как раненный зверь, кричала и выла, захлебывалась своей невыносимой болью и яростью. Мне хотелось разнести эту проклятую комнату в щепки! Похоронить принца под обломками и сбежать из дворца! Спрятаться от всего мира в какой-нибудь пещере и сидеть там в полном одиночестве до тех пор, пока не умру с голоду! И пусть рухнет весь белый свет! Мне в нем уже нет места! Я опозорена!

От безысходности я начала метаться по покоям, ходить вокруг кровати, хватаясь за голову, оттягивая пряди волос, всхлипывая.

— Что делать? Что делать? — шептала себе под нос без остановки, словно в бреду.

Лута появилась без призыва. Моя верная драконица заставила меня остановиться. Преградила путь и расправила крылья. В призрачных глазах читалась ярость и решимость. Трэлл надвигался на меня медленно, и я попятилась назад. Спиной ощутила жар, исходящий от камина и обернулась. Опустилась на коричневую шкуру, поджимая под себя испещренные кровавыми мозолями ноги. Край сорочки измазался кровью, и Лута устремила взгляд на кровать. Я смутилась и пожала плечами, не понимая, что она хочет мне сказать. Хитрая улыбка расплылась на ее мордашке, и в этот момент трэлл исчез.

Огонь заискрил и затрещал, жадно обгладывая сырое полено. Я смотрела на танец пламени и мечтала сгореть в нем сейчас без остатка. Отдать стихии огня свою жизнь и больше не мучиться терзаниями. Сегодня Хакон убил во мне веру в наш брак, растоптал надежды и отнял шанс на любовь и счастье. Посеял во мне лютую ненависть, заставил убедиться в том, что свадьба была непоправимой ошибкой. Я смотрела на огонь не моргая, глотая соленые слезы, и обещала самой себе, что никогда не прощу ему этого страшного предательства! Ни тела он моего не получит, ни душу! Растоптал мою честь! Опозорил на весь замок! Страшно представить, что могло случиться, не вмешайся Пармис! Мой герцог снова спас меня от позора, уберег от насилия, а я прогнала его! Но Великий Дракон свидетель, я не хотела его прогонять! Больше всего на свете я желала оказаться в его сильных объятиях, укрыться его изумрудным крылом от всех бед, прижаться к груди и ощутить заботу, которой так не хватало. Он самый достойный из всех мужчин, что я встречала. Самый лучший! Вот за кого надо замуж выходить! И плевать на высокие титулы! Упиваясь своим положением, Хакон перестал видеть границы дозволенного. Корона вскружила голову настолько, что в нем не осталось ничего светлого! Он пока не понимал, что страшно поплатится за это! Придет время, и я лично всажу в его спину нож в тот миг, когда он не будет ожидать подвоха! Обязательно отомщу, если судьба сама не сделает это за меня.