— Я буду делать то, что хочу и когда хочу, а ты будешь молча терпеть и радоваться моему появлению. Будешь удовлетворять все мои фантазии, а я буду взамен одаривать тебя подарками…

— Мне не нужны твои подарки! Ты не заставишь меня…

Я не успела договорить, как он резко ударил меня по щеке так сильно, что голова склонилась к плечу, корона слетела, прическа распалась и волосы упали на лицо. Во рту появился привкус крови. Я сглотнула ее и повернулась в его сторону, смахнула волосы и вытерла разбитую губу дрожащей рукой. Прислонила ладонь к саднящей щеке и со злостью плюнула ему в лицо.

— Будь ты проклят, тварь! — выпалила со всепоглощающей ненавистью, пока он смахивал с себя мою кровавую слюну, что попала на него.

Хакон замахнулся снова, и я зажмурилась, ожидая нового сокрушительного удара, но почувствовала, как он жестко схватил меня за волосы и запрокинул мою голову назад. Я с опаской приоткрыла глаза и наткнулась на его довольную ухмылку. Снова ощутила приступ тошноты, но уже настолько сильный, что едва могла с ним справиться.

— А ты горячая, водная девочка, — проговорил с издевкой, и провел подушкой большого пальца по моим губам, нажимая на то место, где она треснула. Я скривилась от боли, а он привстал и направил свой орган мне в рот. Меня тут же прорвало, все нутро скрутило в жутком спазме, и я вернула содержимое желудка прямо ему на пах.

Он отбросил меня, отскочил, как от прокаженной и выругался, брезгливо стирая с себя рвоту краем балдахина. Я же упала на пол, содрогаясь в спазмах, которые выворачивали меня наизнанку до жгучих слез. Перед собой ничего больше не видела, только слышала звон колокольчика и грубый голос мужа, который приказал позвать лекаря.

Битый час мы обсуждали с Туланом мельчайшие детали плана. Помещение кабинета было затянуто завесой почти непроглядного сизого дыма, но мы продолжали прорабатывать возможные проблемы, которые могут возникнуть в процессе осуществления побега. Дядя предложил немало хороших идей, как лучше скрыть от Хаамы истину, но настойчивый стук в дверь прервал наши размышления. Я не стал впускать в кабинет незваного гостя, делая вид, что он пуст, но дверь уже ходила ходуном от его натиска. Вскоре раздался голос прислужника, который настоятельно просил открыть, оповещая, что ищет меня по всему замку.

Мы с Туланом переглянулись. Я нахмурился, подошел и впустил запыхавшегося разведчика.

— Господин Пармис, — поклонился он, шатаясь. — Принцесса Астрид… — у меня душа оборвалась от резкого приступа тревоги, а он пытался отдышаться.

— Говори! — прикрикнул я.

— Принцесса Астрид доставлена в больничное крыло. После утех с мужем… — у меня в глазах потемнело, и в голову полезли страшные картины. Я невольно сжал кулаки, уставившись на кармазина бешеным взглядом. — Она занемогла и лекарь…

Я вытолкнул разведчика в коридор, выходя из комнаты, Тулан последовал за мной. Напряженными пальцами я запер кабинет и, не оглядываясь, помчался в больничное крыло, не разбирая дороги.

— Надо сообщить Хааме, — где-то позади заговорил советник.

— Позже! — бросил я через плечо и перешел на бег. В голове крутились лишь мольбы о том, чтобы с моей Астрид ничего плохого не случилось, но слова прислужника больно врезались в подсознание. Что он с ней сделал?! Почему полез к жене после оргии в моих покоях?! Как же я не уследил за ним?! Почему не подумал, что он может уйти в разгар совокупления?!

Я бежал вперед и готов был рвать на себе волосы от бессилия перед обстоятельствами! В этот миг я понял, что от нашей дружбы с принцем не осталось и следа! Если он причинил ей боль и… Я даже думать об этом не мог! Драконья кровь забурлила в венах, и трэлл появился без вызова. Преградил мне путь и заставил остановиться. Крылом указал назад, и я обернулся.

— Постой, Пармис! — не поспевал за мной дядя, а когда нагнал, сказал: — Пыл умерь свой. От тебя пар уже идет. Начинаешь перевоплощаться, — я посмотрел на кулаки, наполовину покрытые изумрудной чешуей, и понял, что даже не заметил боли, когда острые когти до крови впились в ладони. С трудом разжал кулаки и выдохнул, стараясь успокоиться. Посмотрел на трэлла, который кивнул и испарился в тот же миг, когда чешуя втянулась в кожу.

Тулан прав. Нельзя показывать свои эмоции! Вокруг много недругов, которые могут воспользоваться этим! Нельзя сейчас выпускать наружу гнев, но только Великий Дракон знал, каких усилий мне это стоило! Все, что касалось Астрид, вызывало у меня бурную реакцию, и с этим я ничего не мог поделать! Но надо во что бы то ни стало взять себя в руки. Я не могу позволить своим эмоциям управлять мной и моими поступками. Ведь на кон слишком много поставлено. Я должен быть сильнее!

— Ты и ей не поможешь, и себе навредишь, — продолжал тихо говорить дядя, а я тяжело дышал, стараясь укротить вспышку гнева, что все еще бурлила у меня в крови. Видел перед глазами пустой предрассветный коридор и считал шаги до королевских палат больничного крыла. — Успокоился?

Я коротко кивнул и сорвался с места, но уже не бежал, а быстро шел к цели. Огромные деревянные двери, ведущие в палаты, были распахнуты, и вскоре я оказался в просторном светлом холле. Наткнулся взглядом на одну из множества дверей и заметил, что она приоткрыта. Тут же бросился к ней, но не успел ворваться. Лекарь Отар вышел в холл и от неожиданности приоткрыл рот.

— Что с ней?! — без приветствий спросил я.

— Я изложу все в отчете и…

— Говори! — меня затрясло от злости! Захотелось придушить его на месте! Я опять начинал перевоплощаться.

— Ничего серьезного, господин Пармис, принцесса выпила зелье акры, и ей стало плохо, пошло отторжение, ведь она ждет ребенка, а в этом положении употребление акры… — он что-то старательно продолжал мне объяснять, но я смотрел сквозь него и больше ничего не слышал. Меня будто обухом по голове ударило. Ребенок! Мой ребенок! Моя плоть и кровь! Я настолько растерялся от неожиданности, что до конца не понимал смысла своих же мыслей и не заметил, как озвучив информацию, лекарь ушел.

— Иди, я прослежу, чтобы никто не вошел, — коснулся моего плеча дядя, и я переступил порог палаты.

Посреди белоснежных апартаментов на большой кровати лежала Астрид и привстала на локтях при моем появлении. Я взглянул на единственную в этом помещении картину, подошел к стене, на которой она висела, и стукнул по полотну кулаком.

— Вон отсюда! Это приказ! — крикнул разведчику, который сидел за стеной. Он постучал в ответ, оповещая о том, что исполняет приказ. Я взял один из резных стульев и подтащил его к кровати. Сел рядом с изголовьем и взял Астрид за руку, вглядываясь в ее бледное лицо. Сразу заметил проступающий синяк на щеке и разбитую, слегка припухшую губу. Не нужно было слов, чтобы понять, кто это сделал, но я спросил:

— Что случилось?

— Хакон развлекался, — она иронично улыбнулась и опустила взгляд. Я понял, что о подробностях этого развлечения она мне не расскажет, но я все равно все узнаю из доклада!

Коснувшись ее щеки, я с болью в душе посмотрел на ее опущенные и еще мокрые от слез ресницы. Темный и неистовый зверь рвал когтями мое сердце на куски, вонзаясь в кровавую плоть. Оно почти не билось, зажатое в тиски его кряжистых лап. От жалости, злости и бессилия мне хотелось разобрать весь замок по камням! Добраться до Хакона и порвать его на месте за то, что посмел причинить ей страдания!

— Он ответит за это, обещаю, — процедил я со злостью сквозь зубы, нежно коснувшись ее припухшей губы. Астрид вздрогнула и резко подняла на меня радостный взгляд. Бирюзовые глаза принцессы светились от счастья. Она медленно опустила руку на область живота, поглаживая его через одеяло.

— У нас будет малыш, — прошептала она с придыханием. Я крепче стиснул ее теплую руку и поднес ее к губам, с нежностью целуя каждый пальчик. Только сейчас, когда услышал это из ее уст, окончательно поверил и осознал, но следом за эйфорией и счастьем пришло понимание той огромной ответственности, что легла на мои плечи. Мысли завертелись в голове с безумной скоростью. Детали плана смешивались с возникшими обстоятельствами, и теперь я уже просто не знал, что делать дальше. Как на Астрид и ребенке отразится тот план, что мы придумали с Туланом? Двойной, крайне безумный риск, с одной стороны, и возрастающая похоть принца, который не остановится в своем стремлении завладеть Астрид, с другой! Меня разрывало на части от противоречий.