Надеюсь, Джаред забыл обо мне.

И из-за потребности в ней я едва не загубил свое будущее?

Я больше не буду обращать на них внимание.

Тэйт меня ненавидела. Она всегда будет меня ненавидеть. В четырнадцать лет я был абсолютным болваном, когда хотел ее.

Мы никому не нужны. Ты мне был не нужен. Голос отца прокрался в мои мысли.

Я перебрался к своему окну и пролез в комнату, не заботясь о том, увидят ли они меня. Бросив топор на пол, подошел к док-станции с айподом, включил песню Five Finger Death Punch "Coming Down" и взял телефон, чтобы написать сообщение Мэдоку.

"Как насчет вечеринки сегодня? Мама уезжает в районе 4."

Каждую пятницу моя мать сбегала к своему бойфренду в Чикаго. Она нас до сих пор не познакомила, но практически всегда оставалась у него на выходные.

"О, да." – спустя минуту ответил Мэдок.

"Напитки?" – спросил я. Подвал отца Мэдока можно смело назвать алкогольным складом, с винным погребом в придачу. Он редко появлялся дома, поэтому мы могли брать, что вздумается. А я отвечал за закуски.

"Заметано. Увидимся в 7."

Я бросил телефон на кровать, но он вновь завибрировал. Подняв его, открыл смс от Джекса.

"Папа опять звонил."

Сукин сын.

Отец всегда умудрялся раздобыть номер Джекса, хотя знал, что не должен ему звонить.

В конце концов, он сидел в тюрьме за жестокое обращение с ним.

"Я разберусь." – ответил ему.

Глянув на часы, заметил, что сейчас только десять утра.

Езжай, – сказал сам себе. Разделайся с этим сегодня, тогда завтра не придется к нему идти.

Визиты к отцу съедали меня изнутри. Я ждал их с ужасом. Никогда не угадаешь, что он скажет на этой неделе или на следующей. В прошлый раз он детально поведал, как однажды отвез мою мать в клинику, чтобы избавиться от меня. А потом избил ее, когда она отказалась сделать аборт. Не знаю, правда ли это, но я старался пропускать мимо ушей все его россказни, оскорбления и издевки. Обычно получалось. Иногда – нет.

К черту.

Сменив свою промокшую черную футболку на свежую, я подхватил ключи с комода и спустился вниз.

– Я уезжаю, – сказал матери, проходя мимо кухни. – Увидимся в понедельник.

Уже практически год я появлялся тут каждую неделю, но у меня все равно дрожали руки. Мне ненавистно было смотреть в лицо этой мрази, особенно когда он старался сделать наши встречи как можно более невыносимыми. Я знал, что отец заработал себе особые привилегии за примерное поведение, но он, без сомнения, получал удовольствие от каждого отвратительного слова, слетавшего с его губ.

– Сегодня пятница. Мне положено видеться с тобой по субботам, – проворчал он, присев за стол в комнате для свиданий.

Я силой заставил себя посмотреть ему в глаза и произнести ровным тоном:

– Ты опять звонишь Джексу. Не смей больше.

Отец лишь посмеялся надо мной.

– То же самое я слышал от тебя в прошлый раз, но ты не можешь меня контролировать, Джаред.

Да, могу.

– Тебе вообще запрещено делать звонки. – После того, как я подал жалобу начальнику тюрьмы, его лишили права пользоваться телефоном без присмотра.

Подняв руки ладонями вверх и пожав плечами, отец ответил:

– Однако же, я нашел другой способ.

Всего лишь мгновение. Но за ту долю секунды, пока я прервал наш зрительный контакт, потому что у меня в груди все рухнуло, он понял. Отцу было прекрасно известно, что он прав – я бессилен. Может, надзиратели позволяли ему звонить в обмен на какие-то услуги, или сокамерники помогали, но мы оба знали – я ни черта не способен сделать, чтобы его остановить.

Я никогда не смогу его остановить.

– Оставь Джекса в покое. – Мои губы шевелились, но голос был едва уловим.

– Что тебя сильнее изводит? – Он нагнулся вперед, сощурив свои голубые глаза. – То, что я звоню ему, а не тебе, или то, что ты не можешь мне помешать? В который раз повторяю, Джаред, у тебя нет власти. Совсем. Тебе кажется, будто ты способен что-то регулировать, потому что находишься на воле, а я сижу тут, только именно я тебя преследую. А не наоборот. 

Я поднялся на ноги и, сунув руку в карман, сжал глиняный кулон с такой силой, что едва его не сломал.

– Пошел ты, – прорычал, после чего направился к выходу.

– О, Джаред, – Пайпер произнесла мое имя с придыханием, пока я целовал ее шею. Потянув за волосы, заставил ее отклонить голову назад, пытаясь забыться с помощью ее тела и аромата духов.

– Я сказал, чтобы ты молчала, – тихо прошептал против ее кожи. – Делай, как тебе говорят.

"Hats off to the Bull" гремела внизу, звуки разговоров доносились со всех сторон, и изнутри дома, и с улицы.

Пайпер явилась ко мне на вечеринку без приглашения, поэтому я решил взять, что предложено. Шум, действие, отвлечение. Отвлечение от того, как меня тянуло в соседний дом. Отвлечение от моего отца.

Сукин сын в итоге оказался прав. Кошмары, не дававшие мне спать? Те самые, которые приходилось заглушать снотворным, чтобы хоть ночь продержаться? Все это являлось результатом моей слабости.

– Извини, – хихикнула Пайпер. – Мне просто очень приятно.

Одну руку я запустил в ее густые волосы, другую – ей в трусики, погрузив пальцы внутрь нее, пока она содрогалась, прижатая к стене моей спальни.

Я пытался найти волшебную часть тела, на которой мог бы сосредоточить внимание. Опустив топ ее платья, сжал груди, поцеловал в губы, но ничего не приносило мне желаемого покоя.

Надеюсь, Джаред обо мне забыл.

Подхватив Пайпер на руки, перенес ее на кровать. Умиротворение придет, когда я окажусь внутри нее. Тогда у меня получится с радостью забыться.

– Джаред!

Я вздернул голову вверх, услышав стук в дверь.

– Проваливай! – крикнул, пока Пайпер расстегивала мой ремень.

– Та девчонка? Тэйт? – сказал Сэм, один из моих друзей. – Она внизу, чувак. Тебе лучше спуститься.

Моментально остановившись, я сел и пробормотал:

– Какого черта?

Зачем она пришла ко мне домой? Я глянул на часы, которые показывали полночь.

– Тэйт? – спросила Пайпер, все еще лежавшая на подушках. – Ты же, по-моему, говорил, что она уехала.

Поднявшись с кровати, огрызнулся:

– Одевайся, Пайпер.

– Что? – выкрикнула она. Я обернулся, глядя на ее недовольно изогнутые губы, сморщенный нос, грудь, вздымавшуюся и опадавшую от тяжелых вздохов.

С Пайпер у нас не было привязанности, не было сложностей. Именно это мне в ней нравилось. Но сейчас она взбесилась, а я даже не позаботился объяснить. Я никогда не объяснял. И она об этом знала. Я ни разу не делал намеков, будто хочу серьезных отношений. Она могла либо согласиться, либо уйти.

Распахнув дверь, заметил Сэма, стоявшего в коридоре, с руками в карманах и нерешительным выражением на лице.

– Извини, приятель. – Он поднял руки вверх. – Мэдок начал ее лапать. Я подумал, что будет лучше позвать тебя.

Чертов засранец. Я промчался мимо Сэма, готовый окунуть своего лучшего друга головой в унитаз, чтобы привести его в чувства, черт возьми. Всегда подозревал, что Тэйт нравилась Мэдоку, но ему было сказано еще несколько лет назад – она недоступна.  

Какого хрена она вообще тут забыла?

Спустившись по лестнице, завернул за угол, и замер на месте, словно получив удар под дых.  

Боже.

Она такая красивая, что было больно на нее смотреть.

Похоже, Тэйт о чем-то задумалась, иначе бы тоже меня увидела.

Я упер руки в дверной проем у себя над головой, пытаясь таким образом изобразить спокойствие, как будто мне все безразлично. Но на самом деле я просто нуждался в поддержке, иначе бы рухнул на колени.