Жаркие языки пламени взметнулись вверх. Огненная дорога протянулась до самого края обрыва.

Маги постарались на славу, такой огонь с макушкой закрывал любого, самого высокого дракона. А маленькая белка и вовсе тонула в жаркой реке.

Оборотница выдохнула и улыбнулась.

Это не испытание. Это подарок. Подарок для нее, для шаманки.

Она закрыла глаза, потому что ужасно боялась обернуться и увидеть его.

«Отпустить все мысли, все тревоги. Задышать, как пламя. Стать им!» — дала себе мысленный приказ Радмира.

Шаг. Еще шаг.

И под четкий бой барабанов Рада начала свой странный и непохожий ни на что танец. Танец, знакомый только ей одной. Танцуя, она, наконец, сливалась с родной и любимой стихией.

Образы замелькали в голове, совершенно не мешая ее трансу.

Вот последний день лета. День, когда она почувствовала силу. Когда осознала себя частичкой большого и меняющегося мира. Она стоит у костра и вытирает горькие слезы, мальчишки отправились на разведку без нее.

А ведь это была ее идея! Заглянуть в гости к новым соседям и проверить на прочность нервы их молодняка. Может, потому, что рядом был костер. А, может, потому, что она сама в эту минуту горела праведным гневом.

Но она ощутила себя легким лепестком, сгорающим от нетерпения.

— Быстрее. Вверх. Бежим. Летим. Зажжем… — шелестело пламя, и она вместе с ним.

А вот — первый урок с наставником. Знакомство с древним источником. Маленький забытый родник среди острых камней.

— Попробуй ощутить его силу. Его течение. Его безразличие… — спокойно объяснял учитель. Эта был самый долгий урок. Три дождливых осенних дня она просидела у холодного ключа, пытаясь прочувствовать силу воды. Ее движение. Ее прохладу. Бесполезно.

Зато юная Радмира прочувствовала все прелести промозглой осени, колючего ветра, холодных камней и голодной жизни.

Видение смазалось и исчезло.

Начало весны. Рань несусветная! Компания старых приятелей деда по-прежнему вспоминает былое, многие разомлели и спят тут же, развалившись на солнышке, в широких плетеных креслах. А ей приспичило попить водички, и она тихо крадется через террасу.

— А ведь в том переходе мы чуть не потеряли наших девочек… Треклятый лед треснул, и они ушли в ледяную воду с головой! Если бы не добрались до волков, считай все. Сгорели бы в лихорадке… — слышится чей-то голос.

Рада не видела, но почувствовала, как дед прослезился. Кажется, впервые на ее памяти. Вспыхнула и растаяла дымка ушедших дней.

И белка вновь стоит по пояс в воде. Бежит. Уходит от погони, плывет против течения, стирает в кровь ноги на скользких камнях.

Еще немножко, и она уйдет за границу клана. А потом, потом обязательно все обдумает. Решит, как отдать этот треклятый долг.

Все! Сгореть! Прошлое должно исчезнуть в огне.

В-жих!

Развернулась вокруг себя в танце Радмира. Яркое пламя окутало ее и взметнулось выше. И сквозь опущенные ресницы она заметила Эрика. Командир застыл у магического барьера и что-то шептал. Его тонкие губы шевелились, а глаза гипнотизировали.

«Не смотреть! Ты огонь! Ты пламя!» — вбивала себе мысль девушка-костер, упрямо шагая вперед. Волосы, завязанные в хвост, мелькали вместе с красными копьями огненного потока.

Шаг, поворот. Голодный. Жадный. Ненасытный огонь.

И движения резкие, рванные и порывистые.

«Я огонь. Я жажду. Жажду знать…»

Злой. Беспощадный. Пожар.

И девушка неистово мечется, пылая гневом.

«Ненавижу! Ненавижу свою трусость! Ненавижу эти древние законы!»

Снести. Истребить. Уничтожить. И танец становиться диким, бешеным, неукротимым.

Искры летят в стороны. Воздух дрожит. Дрожит от желания.

Пламя страстное. Горячее. Безрассудное.

И Радмира выгибается, манит, соблазняет.

«Хочу. Люблю! Не могу…»

Движения чувственные, трепетные. Широкая тень нависла над ней. Но девушки здесь нет. Она сейчас огонь. Свеча. Единственный свет во тьме.

«Найду. Отыщу. Согрею. Останься…»

Танец в огне на краю пропасти. Танец вслепую.

Эрик умер. Так ему показалось.

Драконье сердце замерло в ужасе.

Радмира переступила черту. Он стрелой бросился к барьеру, но все было бесполезно.

Он ранен, и сил осталось слишком мало, чтобы разрушить такую стену. Впервые ему было страшно, ведь он был бессилен. Беспомощен. Он не мог помочь ей. Впервые он искренне молился.

Встретив Радмиру, он многое ощутил в первый раз. Впервые его выдержка пошатнулась, впервые чувства взяли вверх над практичностью, впервые его не заботила победа… Только бы осталась жива! Только бы жива.

Рада. Моя Радость.

Он не может преодолеть магическую преграду, но он будет рядом. Черная молния взмыла в небо и опустилась, насколько позволяла королевская магия.

Какая она… Красивая!

Эрик перестал дышать, когда Рада подошла на самый краешек пропасти и продолжила свой ужасный и восхитительный танец. Камни и крошка осыпались вниз, а она все продолжала свою дикую пляску.

Эрик рычал и звал ее. Бесполезно, она не слышит. Но треклятый барьер не дает дотянуться до нее. А она сорвется… Чтобы преодолеть магическую границу, нужно прыгнуть в пропасть без оглядки, со всей силы.

А кругом острые камни, словно специально выточенные копья. А она не слышит. Совсем. А если… Внезапная мысль пришла в голову.

Если как тогда — с Гидрой? Он ведь звал братьев, а откликнулась и Радмира тоже. И отбросив все дурные мысли о том, что он ее собьет с ритма, и она сорвётся, что ее сил не хватит прыгнуть так далеко, он мысленно позвал:

— Рада, любимая! Прыгай. Со всей мочи. Я поймаю.

Это было словно продолжение танца. Мгновение — и она летит в пустоту пропасти. Эрик чудом поймал ее у самой кромки магического барьера. Крепко стиснул в своих объятиях и взмыл вверх.

К Тьме всех!

— Рада, Рада очнись! Очнись, прошу! — дрожащим голос звал Эрик.

Радмира была полностью опустошена. Злость. Обиды. Страхи. Прошлое сгорело в огненной реке. Пустая и свободная. Счастливая. На руках у любимого.

Эрик понял, что она уснула. Девушка выдохлась и опустошена. Командир вспомнил, как дышать.

И уже спокойно, даже величественно, опустился на землю.

Как победитель. Нет, не победа на Королевских гонках заставляла его широко улыбаться. А любовь Радмиры.

Сердцем, чутьем, интуицией — он понял. Понял, что в сердце этой яркой непредсказуемой девушки живет его образ.

Эрик сиял от счастья, Черный дракон разрешил себе любить. Без выгоды. Без планов. Хотя нет, планы у него были.

Грандиозные!

Пришла пора встряхнуть весь род Черных драконов.

В это мгновение ни радостные крики родичей, ни хрустальная корона победителя, ни крики толпы, ни даже злобные взгляды отца его не трогали.

Все было пустое, мелкое. В сравнении с тем, что он испытывал сейчас. Безграничное, беспредельное счастье!

Радмира просыпалась под глухую и забористую ругань. В соседней комнате скандалили — громко, яростно. Чувствовалось — еще чуть-чуть, и в стену полетят предметы от избытка этих самых чувств.

Постаралась прислушаться и поняла, что это с кем-то ругается Эрик.

«Так-так…» — мысленно сжала кулаки белка.

Услышанные обрывки фраз не радовали.

Огляделась и поняла, что из одежды одна простыня, про обувь, как всегда, и не вспомнили. Нет, она все понимала, она-то оборотень и спокойно относится к босым ногам, правда, об этом еще никто не знает.

А значит, про нее забыли. Неприятно.

Еще неприятнее было слышать от некого субъекта:

— Отдай ее Эмилю! Я же просил создать видимость твоего соперничества, чтобы у Эмиля взыграла ревность! Какого… ты, последний… творишь!

Досадно и обидно, что тебя воспринимают, как вещь. Очень нужную, полезную, но вещь.

Которую можно использовать, отдать другому за ненадобностью. Радовало лишь одно — Эрик явно был с этим не согласен.