— Рада слышать… что бы ты там не имел ввиду, — улыбнулась я, все еще не решаясь встретиться с ним взглядом.

— Ну а теперь, раз ты проснулась и уже в адеквате, предлагаю, наконец, глянуть, кто же из нас вчера выиграл.

— Хочешь сказать, что сам до сих пор не посмотрел?

— Без тебя это было бы не интересно, — хмыкнул мужчина. — Так что, момент истины?

— Открывай сайт, — скомандовала я, вскочив с кровати. И с азартом наблюдала за движениями пальцев Брента, пока те скользили по голографическому рабочему столу…

— Ухты! — присвистнул он, вытаращившись на статистику посещения сцен.

— Да ладно, серьезно? — не поверив, выдохнула я.

— Ага! Ну ты даешь, — рассмеялся музыкант и, не выдержав, упал спиной на кровать. — Пятнадцать зрителей! Черт, ты обогнала меня всего на пятнадцать зрителей… ну, или на четырнадцать — если считать того одного, который подошел к моей сцене из зоны отдыха под конец первой песни!

— Так получается…

— Правильно, Канарейка, — заявил Брент, резко поднимаясь, чтобы бескомпромиссно поймать мой взгляд. — Теперь мы с тобой вдвоем будем писать песню, которую через семь недель споем дуэтом на моем большом концерте.

Желая закрепить волну успеха на «ХардСкрим», лейбл решил организовать мне первый сольный концерт. Для начала небольшой — в ночном клубе наподобие того, где я когда-то выступала у Брента на разогреве, только в пару раз меньше. Если же он пройдет успешно (а судя по тому, что все билеты были проданы, он, вероятно, пройдет успешно), будут организованы еще несколько. Причем два из них — до большого концерта Брента Шторма, где я официально числилась как секретная вишенка на торте для финальной песни, работа над которой сейчас активно велась параллельно с моими репетициями.

От мыслей о предстоящем большом концерте своего коллеги я вздрогнула, а после сделала медленный, глубокий вдох. Причина была в одном факте, которому мне бы радоваться, потому что он убережет меня от неприятностей, которые все настойчивее махали флажками перед моими глазами…. Вот только вместо этого мне хотелось кричать, да что там, горько плакать. Потому что вскоре после этого концерта Брент Шторм покинет Артемис. Куда именно «ЭфирРекордс» его после этого переведут — я не знала (да и не факт, что знал сам Брент). Вполне может быть, что этот вопрос еще решался. Но факт был в том, что он уже отработал то, что положено было отработать в этом городе, и теперь ему предстояло продолжать свою карьеру, набивая аудиторию в следующем. Следовательно, была высока вероятность, что после этого я Брента больше не увижу. А если и увижу, то очень долгое время спустя и ненадолго. Когда мы случайно пересечемся как давние приятели с общими воспоминаниями, по факту став друг для друга к тому времени совершенно чужими.

Умом я понимала, что для меня такой расклад только к лучшему. Причем с каждым следующим днем понимание только усиливалось, потому что находиться рядом с этим драконом становилось все более невыносимо! Держать свои эмоции в узде, отгородиться от них попросту не получалось. Меня лишь сильнее тянуло к нему. Уже не подсознательно, а вполне осознанно я понимала, что смотрю на Брента дольше, чем следовало бы. Что хочу прикоснуться к нему. Хотя бы слышать его голос. И за всю мою жизнь ничто не вселяло в меня такой животный ужас, как эти желания. Даже разговор, подслушанный в сорок второй гримерке на фестивале. Даже чат, в котором по-прежнему сидел парень, подстроивший то, что я его подслушала.

Поговорить с Бокононом прямо я так и не решилась. Пару раз пробовала что-то помямлить в привате, но так и не смогла написать ни строчки по сути. Хотя он ведь, черт возьми, все прекрасно понимал! Понимал и наверняка хихикал, сидя по ту сторону экрана. Мне же оставалось только продолжать изображать в чате непринужденность, делая вид, будто меня совершенно не беспокоит, кто же еще скрывается за никами, с которыми я общаюсь каждый вечер.

— Кана, давай, выползай, — позвала Карин, ворвавшись в мою гримерку, где я как раз сидела в раздумьях: а не открыть ли мне снова тот проклятый чат?

— Уже?

— Да, группа на разогреве как раз начинает.

— Понятно, иду, — кивнула я, нервно засунув ПК-браслет в один из карманов своей несменной сумки. И набрав в легкие побольше воздуха, пошла за кицунэ, в предвкушении вилявшей хвостиком.

Сейчас следует выбросить из головы все страхи, сомнения и переживания. Впереди концерт, первый настоящий концерт, на который зрители пришли именно ради того, чтобы послушать меня и только меня.

Все происходило словно в замедленной съемке, и в то же время — пугающе быстро. Группа на разогреве неплохо справлялась, и на миг я даже испугалась, что после них зал не примет меня. Но сразу же запретила себе об этом думать и сосредоточилась на предстоящем выходе. В конце концов, не так давно я выиграла пари у самого Брента Шторма, и это немного прибавляло уверенности. Да, так и есть, я не хуже этих ребят… не собираюсь быть хуже кого-либо! Моя цель — взобраться на самую вершину и удержаться там, а значит, мне не позволено бояться и сомневаться в каждом шаге.

Я не слышала, что мне говорили организаторы и менеджерка. Просто поняла, что этот момент наступил, и, расправив плечи, вышла на сцену: затемненную, спящую. И вспыхнувшую яркими огнями вместе с первыми аккордами «Разбитой клетки», которым сопутствовал дикий рев зала!

Верно, они ждали меня! Даже слушая только что выступавшую группу, каждый из этих людей думал только о том, что вот-вот я появлюсь перед ними и начну петь. Потому сейчас для них наступил момент дикого удовольствия, который я собиралась превратить в экстаз!

— Разрываю-разрываю тень миража,

Поманившего меня на клинок

Из чувств несложных

Мечтаний ложных.

Разбиваю-разбиваю, мелко дрожа,

Обращаю ржавым пеплом замок!

Была наивна,

Себе противна!

Слушая неистовствующий зал, я скользила взглядом по зрителям, рассматривая их настолько внимательно, насколько могла, чтобы не потерять концентрацию на мелодине. И всеми силами старалась, чтобы каждый из них ощутил, как я смотрю ему лично в глаза! Все они чем-то похожи. Что-то общее в стиле одежды, почти у всех — нестандартные прически. Но в то же время я видела, какие они разные! И единственным, что их по-настоящему объединяло в эту минуту, было мое пение…

На несколько секунд я растерялась настолько, что едва не сбилась в мелодии. Поглядывая в зал, я заметила, как двое лепреконов с грязно-зелеными волосами, хохоча широко открытыми ртами, развернули большой плакат с надписью: «Сколько за час, детка?». И прыгая, размахивали им, видимо пытаясь привлечь мое внимание. Почти сразу к ним подбежали охранники, которые прорвавшись через толпу, заломили парням руки, выдрали у них плакат и утащили их из зала. Я же не стала зацикливаться на них и продолжила петь.

В первой части моего выступления было семь песен, и закончив последнюю из них, я дождалась шоу-балета, который начал танцевать вокруг меня под динамичную жесткую мелодию, позволяя мне незаметно ускользнуть со сцены.

Теперь у меня было несколько минут, за которые мне предстояло переодеться, немного передохнуть, восстановить дыхание и выпить напитка, который утолял жажду и благотворно влиял на голосовые связки.

— Ты молодец, — подбодрила Карин, разминая мои плечи. — Половина уже есть, и со второй тоже справишься. Давай, задай им там жару!

Улыбнувшись в ответ, я поднялась с удобного стульчика и направилась обратно на сцену. Как и полагалось по задумке, зрители не сразу заметили меня среди танцоров шоу-балета, ловко прыгающих по сцене в окружении иллюзий. И лишь в нужный момент они резко отступили от меня, оставляя стоять одну в самом центре, где звонко завести «Пробуждение»! А за ним еще пять песен, после которых следовал сюрприз: новинка.

— Наркотический дурман