— Ничего себе, — присвистнул Брент, подойдя ближе, чтобы лучше рассмотреть фото.

— А то! — гордо заявила лепреконка. — Вы двое даже не представляете, как давно я хотела вас поснимать! После того вашего совместного выступления на концерте, где вы в конце поцеловались, я просто фанатка вашей пары.

— Рады стараться, — немного смущенно проговорила я, пока не понимая: мне ее словам радоваться, или наоборот время насторожиться?

— Ну, давайте продолжать! Канария, теперь стань вон туда, хочу сделать еще несколько простых кадров.

Далее действительно было легче, прыгать и выгибаться будто макаронина больше не приходилось. И эффектно сидя на куче обломков с гирляндой искусственных цветов, которые обвивали мою ногу до самого татуировки, я уже даже немного расслабилась....

Как показала последующая минута, зря!

— Брент, а теперь иди в кадр, стань перед ней на колено, положи руку ей на бедро — так, чтобы твоя ладонь немного отодвигала цветы и край юбки, и слегка коснись губами канарейки на татуировке.

Не знаю, даже понятия не имею, что в эту минуту подумал сам Брент. Но я вероятно не покраснела только потому, что впала в ступор! Как вообще эта девушка додумалась?..

Каждая клеточка оцепенела, когда я почувствовала сильную руку, осторожно коснувшуюся кожи у татуировки. Легкие медленно вдыхали немного прохладный воздух сквозь разомкнутые губы, а взгляд не мог оторваться от лица мужчины, который, прикрыв глаза, невесомо поцеловал маленькую желтую птичку.

— Мать моя радуга, вот это кадр! — восторженно запищала Полина, бегая вокруг нас с фотоаппаратом, который делал снимок за снимком под всеми возможными ракурсами. — Просто невероятно! Все шипперы вашей пары на эту фотку молиться будут, и я в первой тройке! Дождаться не могу официального релиза фотосессии, чтобы почитать комменты в сети! Это подорвет весь фэндом!

Не знаю как фэндом, а мое сердце уже готово было вот-вот взорваться и разлететься во все стороны с бешеным криком. Еще никогда я не чувствовала такого сладкого волнения... и такого невыразимого страха.

— Прекрасно! Так, теперь Канария, развернись корпусом немного на меня. А ты, Брент, встань и нависни над ней, правую ногу поставь между ее ног... немного ближе к тому камню. Теперь левой рукой коснись ее щеки, лицо немного ближе к ней... так, идеально! — командовала Полина, в то время как я уже ничего не слышала и не воспринимала. Голова шла кругом так сильно, что я просто не понимала, как до сих пор не потеряла сознание.

Мне конец. Мне просто конец. В эту минуту, захваченная взглядом ярких зеленых глаз, я без малейшего сомнения осознавала эту простую истину. В конце концов, все логично, я уже давно поняла, что пропаду. С того момента, как запаниковала и поцеловала Брента на сцене, и мы после этого не разлетелись по разным островам, для меня все было предрешено. Оставалось только дождаться исполнения приговора. Шаг за шагом, улыбка за улыбкой, прикосновение за прикосновением. Я катилась вниз. Таким простым и смертельно опасным было единственное осознание: та точка, до которой еще можно было вернуться назад, уже давно и безнадежно пройдена, и теперь без этого дракона я уже не смогу.

Поэтому я дрожала. Несколько невыносимо долгих секунд, растянувшихся на вечность.

А потом это дрожание исчезло. Я просто ответила губам, которые нежно коснулись моих.

— Святые пегасы, я не могу, какие же вы классные! — тем временем восторженно визжала Полина, с маниакальным выражением лица бегая вокруг нас с камерой. Но мое сознание просто не воспринимала ее, как и все вокруг. Единственное, что я могла, это неподвижно сидеть на месте и смотреть на мужчину, который только что целовал меня.

Понятно, что это был просто поцелуй на камеру, ради кадра. И поэтому я могу не бояться разговора на эту тему, если бы вдруг кому-то из нас пришло в голову его начать. Однако раньше я все равно не могла даже представить, что поцелуй может быть таким чувственным.

— Шикарно! — удовлетворенно выдохнула Полина с выражением лица маньяка, у которого изо рта вот-вот польется водопад слюны. — Да, лирику мы уже наснимали, а теперь еще несколько кадров пафоса, но уже вдвоем.

Если честно, то с этого момента я чувствовала себя наполненным гелием шариком, который за веревочку таскают туда-сюда. Впрочем, даже в таком состоянии удивительным образом умудрилась хорошо позировать для фотографий, на которых надо было выглядеть классно... и одну из них, вполне возможно, лейбл решит поставить на обложку сингла конкурсной песни.

— Это было действительно круто, спасибо за работу, — удовлетворенно выдохнула лепреконка, отключая свою камеру. — И знайте, что на «Магическом ветре» я буду в фан-зоне!

Оставив Полине на память автографы и селфи, которое она сразу же побежала поститься в соцсети, мы вернулись в гримернки, чтобы снять и осторожно сложить сценические костюмы. А потом переодеться в удобную повседневную одежду и отправиться в квартиру, которую для нас в Кларке арендовал лейбл. Завтра генеральная репетиция, а затем кульминация нескольких недель тяжелой работы.

Больше всего я боялась, что когда сядем в такси, Брент наконец захочет поговорить на тему: не слишком ли часто мы случайно целуемся, а потом делаем вид, что ничего не произошло? Но именно в ту минуту, как дверь за нами закрылась, мне поступил голосовой вызов от Карин. Менеджерка, пока что занятая в концертном комплексе, хотела поинтересоваться, как там прошла фотосессия, а заодно напомнить, что до самого конкурса я могу даже не мечтать бить баклуши. И этот совет, черт побери, был действительно уместным! Поэтому я решила воспользоваться им, и как только мы вернулись домой — погнала Брента репетировать.

Покинули репетиционную мы только поздней ночью, чтобы иметь ровно столько свободного времени, сколько необходимо для легкого перекуса, быстрого душа и хорошего сна.

А потом наступил очень удобный день: нагрузок было столько, что нам однозначно становилось не до неудобных разговоров.

Еще одним моментом, который радовал меня, был Майк, работавший за пределами концертного комплекса, где мы втроем с Карин застряли на весь день. Поэтому присутствие парня, который охотится на меня, не давило на мою и так нестабильную психику.

Впрочем, этот бешеный ритм последнего дня даже пошел мне на пользу, потому что позволил ненадолго оставить все страхи, подозрения и волнения относительно всего, кроме самого конкурса. Единственное, на что осталось место в голове — собственное выступление и выступления конкурентов, каждый из которых был мощным исполнителем в своем жанре. И если мы дадим слабину, то можем оказаться среди тех пятнадцати, кто останется за бортом.

— Блин, чего вы сегодня такие мрачные? — нахмурилась Карин, которая не отходила от нас. — Если с таким настроением готовитесь в полуфиналу, то как вообще собираетесь в Центре с «Проект А» конкурировать?

— Извини, сама не знаю, что нас укусило, — соврала я.

— Смотрите мне, собирайтесь, и чтобы завтра были готовы к бою! Давайте, вы же крутые ребята! — заявила подруга, похлопав нас по плечам, и побежала к постановщикам.

— А она права, — грустно вздохнул Брент. — Не расстраивайся, все в порядке, — добавил он, и кажется собирался взять меня за руку, но в последний момент передумал и просто похлопал по плечу.

Ситуацию ухудшало также и то, что согласно жеребьевке, мы открывали концерт и сразу оказывались в невыгодном положении. Первые номера обычно получали меньше голосов от зрителей, у которых впереди целый калейдоскоп выступлений, большинство из которых хорошо поставлены и зрелищные. Но выбирать не приходилось. Единственное, что мы могли сделать, это задать жару.

Что ж, по крайней мере, усталости оказалось достаточно, чтобы бессонница не помешала мне выспаться перед важным днем. И когда я утром проснулась, то чувствовала себя хоть до сих пор нервной, однако полной сил. Именно в таком состоянии я, сидя в гримерке, положила в скрытый карман костюма небольшую подвеску в форме серебристого пера со скрипичным ключом, и вышла в коридоры. Где встретилась с Брентом и молча двинулась с ним за кулисы — в гринрум мы пойдем уже после того, как отстреляемся.