Я подскочила как ужаленная и принялась выполнять.

Ну а десятком минут позже случилось то, чего я ждала с содроганием. Весь день, глядя на пробегающих изредка кадетов, я думала о девчонках и о том, как мне с ними жить.

Может объяснить? Рассказать, что в действительности произошло? Вот только история была слишком фантастичной. Они либо не поверят и посмеются, либо… А если поверят — тоже нехорошо.

Поверив, начнут болтать. История получит огласку, добавит мне лишнего внимания, да и лорд Эрвин не обрадуется. Нет-нет, от правды в данном случае будет лишь хуже! И тогда возвращаемся к предыдущему вопросу — как быть?

Я так и не придумала. Поэтому просто открыла дверь, до которой проводил господин Форгин, и нервно затаила дыхание.

Моему взгляду предстала просторная гостиная в сдержанном стиле, со свежим ремонтом. Справа располагался островок кухни с небольшим холодильным шкафом и двухкомфорочной плитой.

Были двери, которые точно вели в спальни, и их оказалось не шесть, а меньше. Ну а самое странное — девчонок тут не обнаружилось…

— Кстати, если поторопишься, то успеешь на ужин, — донёсся далёкий голос Форгина.

Я вздрогнула и огляделась.

Препод уже ушёл, я видела его далёкую спину в конце коридора.

— Господин Форгин, а где столовая? — крикнула я.

Остановился, обернулся, показательно вздохнул и буркнул:

— Ладно. Пойдём покажу.

 Итак, первый день на новом посту, в преддверии нового учебного года. Обычная организационная рутина, где из важного только длинная вводная лекция, на которую пригнали всех.

Я говорил час. Смотрел в лица кадетов, подчёркнуто игнорируя леди, к которым вся эта информация всё равно не относится. Не выдержат. Если всё пойдёт как надо, сбегут через пару недель.

Лучше бы дней, но я реалист!

Затем выступил Форгин, после него магистр Дэлариус. Магистр Хипп — старейший преподаватель школы, тоже высказался, и его спокойный голос впитывали все.

Ведь не шутка: пятьсот лет дракону, а он по-прежнему в здравом уме и в великолепной форме. Хипп учит боевым искусствам как никто другой.

После Хиппа к кафедре вышел магистр Острис. Он традиционно курирует первокурсников, помогает юным птенчикам не растерять пёрышки и превратиться в истинных орлов.

Во времена моего обучения Острис тоже преподавал, и его речь не менялась от года к году. Вот и сегодня она была обычной, и я поморщился, ибо Острис, словно гвоздь, вколачивал в голову новобранцев следующую мысль:

— Вы поступили. Вы прошли отбор. Вы — герои! Так вот, запомните: это с отбора вылететь легко, а из этих стен — нет. Я хочу, чтобы каждый из вас понял: мы идём до конца! До первого воинского звания и обретения дракона! Любого, кто не будет учиться, я лично порву на куски!

Кадеты впечатлились, а я кашлянул неодобрительно.

Острис, с одной стороны, сказал всё верно, а с другой — можно не обобщать?

Впрочем, не суть. Пусть леди тоже послушают, в их мозгах вряд ли что-то отложится. Верю, что они не так глупы, как мне хочется, но наши науки всё равно не освоят. Жестоко вселять в них лишнюю веру в себя.

Потом был обед, рабочее совещание, разбор корреспонденции и ужин в преподавательской столовой.

После ужина я поднялся в директорскую башню, открыл один из тайников и вытащил поразительный по своим свойствам артефакт. Карта. После произнесения короткого заклинания-ключа на ней отобразилась вся подведомственная школе территория. Скалы, плато, переходы, лес, даже море были объёмными. Однако уникальность артефакта заключалась в другом.

Он демонстрировал колебания магического поля, если таковые имелись, и дырки в защите. То есть, в случае если где-то произошёл нелегальный переход на нашу закрытую вообще-то территорию, на карте оставался след.

Рагар убил несколько месяцев на создание этой штуки, а причиной стараний было одно проникновение в обход школьной защиты. Защиты, которая, между прочим, считалась идеальной. Лучшей их всех.

Кузен утверждал, что умельцев, способных её обойти раз-два и обчёлся, и что новых проникновений вроде не планируется, но приказал сохранять бдительность.

Так как сегодня я частично отключал защиту, следовало проверить. Вот я и активировал карту. Правда, первым делом, вместо поиска следов вероятного взлома, уставился на скалу, под которой находился лабиринт.

Поле вокруг неё было сильным, очень неспокойным, и Рагар, когда я, улучив момент, указал на гору, сказал, что с ней всегда так.

Дальнейшие аккуратные расспросы показали — про монументальное строение, оставленное прошлой цивилизацией, принц не знает. Я не стал ставить его в известность. Нужны же и мне какие-то заслуги на этом посту, верно? Какие-то открытия, подвиги, что-то кроме первого — и надеюсь последнего! — набора девиц?

Изучив магическое поле горы, я обратил внимание на остальную местность, а потом явился Форгин, которого не было на ужине и который вызвался сходить за Августой.

— Ну как? — кивнул толстяку я. — Оценила? Домой уже просится?

— Нет. — Ответ, который заставил меня погрустнеть.

Впрочем, тут Форгин хмыкнул и сообщил:

— Но не волнуйся, скоро отчислим по неуспеваемости.

Я посмотрел вопросительно.

— Леди Августа тупая? И как ты это вычислил?

— Вертихвостка она, — прозвучала другая, отличная от моей версия. — И быстро скатится на «неуды» со своей любовью.

Я замер. Мне послышалось?

— Что ты сказал?

Форгин объяснил:

— Леди Августа завела себе ухажёра.

Заявление было до странного неприятным. Какой ещё ухажёр? Она должна грустить, плакать, называть меня мужланом и просить отпустить её подобру-поздорову. Горевать, а не думать о романтической ерунде.

Да и когда успела вообще?

— Ну и кто он?

Собеседник помолчал прежде чем ответить:

— Рыжий такой. Йерс.

О ком речь я понял сразу. Второкурсник, которого я посылал проводить леди к месту несения ею караульной службы.

— Лорд Эрвин? — внезапно позвал Форгин. — Всё в порядке?

Я понял, что меня сейчас немного перекосило.

— Отлично, — ответил, возвращая себе нормальное выражение лица. — Просто рыжих не люблю.

Открытие было внезапным, но очень чётким. Ведь правда — всю мою жизнь мне именно рыжие вредят. С самого детства. И все крупные подставы делали именно они, а я почему-то не замечал. До этого момента.

— Хм… — Форгин посмотрел странно.

Потом вздохнул и перевёл взгляд на расстеленную на столе для совещаний карту. Подчинённый был в курсе и спросил:

— Ну как?

— Всё хорошо, — ответил я.

Мы обсудили ещё несколько моментов, и толстяк кабинет покинул. Я вновь остался один и уже собирался свернуть артефакт, когда на одном из участков вспыхнул странный огонёк.

Вспыхнул и погас. Это было возмущение магического поля. Всплеск. На прорыв защиты не похоже, скорее нетипичный, странный и, кажется, природный выброс. Я замер и стал вглядываться в карту. Спустя какое-то время всплеск повторился, и пусть ничего опасного я в нём не увидел, всё-таки отправился туда.

Телепортировался на далёкую скалу и замер, вдыхая колючий морской воздух. Раскрылся навстречу магии, но ничего, тишина.

Я тихо выругался и, осмотревшись ещё раз, телепортировался обратно.

А может всплеска и не было? Может это сама карта сбоит?

 В столовую я пришла под самый конец ужина, когда большинство кадетов уже поели. Девчонки тоже закончили — как раз сдавали подносы и поджидали друг друга, чтобы уходить. Увидав меня, все пятеро неодобрительно поморщили носы, а леди Миоль ещё и скривилась.

В итоге моя попытка помахать им рукой трансформировалась в ловлю непослушного локона и заправление его за ухо. Впрочем, когда девчонки проплывали мимо, я всё-таки сказала: