— Привет.

— Угу, — буркнула леди Дорина, и всё, они ушли.

В зале оставалась пара десятков парней, но на меня они тоже не смотрели. Все были заняты своими делами и разговорами, знакомиться никто не рвался, и ужинала я одна.

Ну а после еды — обратно в наши комнаты, как на плаху. Я чуяла, что теперь-то стычки не избежать, и оказалась права.

Начать с того, что меня ждали. Дорина, Миоль, Валетта, Пенелопа и Флавия сидели в гостиной, на большом новеньком диване и смотрели недобро.

Едва я переступила порог, атмосфера в гостиной стала ну очень неприятной, словно грозовая туча под потолком повисла.

Я не растерялась, но внутренне сжалась и остановилась у самой двери. Закрыла её, вздохнула, опять повернулась к девчонкам, и… Тишина.

Мы молчали минут пять, а потом Валетта не выдержала:

— Ты понимаешь, насколько это нечестно?

Она даже по имени меня не назвала. Будто я ноль. Пустое место, у которого и имени-то нет.

— Мы все достойно прошли испытания, а ты прохлаждалась неизвестно где, — Флавия выразительно прищурилась.

— Это произвол! — вынесла вердикт Пенелопа.

— Не будь милорд Рагар воплощённым драконом, с этой их великой особенной любовью, я бы решила, что у вас с ним шуры-муры, — добавила Миоль.

Мои щёки не просто порозовели, а вспыхнули. Что вообще за выдумка? Я порядочная девушка!

Но вслух сказала:

— Тогда уж с лордом Эрвином, он же теперь директор.

Ирония была настолько очевидной, что девчонки приняли за издевательство.

— Она ещё и огрызается, — буркнула массивная Дорина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я снова вздохнула и сказала примирительно, уже без шуток:

— Для меня это зачисление в Высшую Военную школу — такая же неожиданность, как и для вас.

Сокурсницы переглянулись, и…

— В таком случае, тебе следовало отказаться, — заявила Миоль. — Для восстановления справедливости!

Хм… Интересное решение. Может Миоль и права, но у меня даже мысли не возникло. Возможно потому, что я знаю, чем именно занималась пока остальные бежали дистанцию.

Кстати, может и милорд Рагар об истинных причинах моего «провала» узнал? Выяснил подробности и решил, что преодоление древнего лабиринта показательней обычной пробежки?

Впрочем, здесь и сейчас значения это опять-таки не имело.

— Отказаться после визита королевы? — указала на важный факт я.

Все поняли. Ведь её величество приезжала к каждой из нас, а с королями не спорят.

Клянусь, никто из присутствующих перечить леди Мелиссе не решился бы, для всех моя позиция была адекватна! Но Миоль всё равно поморщилась:

— Ты могла честно сказать леди Мелисе, что произошла ошибка. А не лгать, чтобы бесчестно стать одной из нас.

Миоль вздёрнула подбородок, тряхнула белокурой косой, и меня всё-таки задело. Я точно знала, что права. По-хорошему испытаний в лабиринте хватало на три зачисления, но… иголка чужого яда в моё сердце всё же вошла.

Всего миг, но стало жуть как больно и неприятно. Я ощутила себя маленькой врушкой, недостойной уважения, признания, дружбы…

— Ой, ладно, — неожиданно вздохнула Пенелопа. — Августа, конечно, не права, но я предлагаю закрыть тему. Думаю, она уже достаточно поплатилась.

Пенелопа явно имела в виду акт караульной службы.

— Кстати, — Дорина слегка встрепенулась, — ты в самом деле пила?

Щёки вновь порозовели, но девчонкам, в отличие от Йерса, я сказала правду. Поведала, как меня подставила собственная мама. Сделала это не нарочно, но что есть, то есть.

Кстати, полагаю, что будь я парнем, никто бы коньячных запах и не заметил.

— Лорд Эрвин злее чем Рагар, — сказала Дорина.

— Он просто новенький, — возразила Флавия, — ему нужно утвердиться в должности, выслужиться, доказать, что он справляется.

Мы все посмотрели внимательно, а Флавия всполошилась:

— Что? Мой папа всегда так про своих новых сотрудников говорит.

Ну вот и пообщались. А через несколько минут я возблагодарила Небо за то, что оно послало нам Эрвина эр Форса. Просто общий враг сближает и даже имея разногласия всегда есть кого обсудить.

После долгого стояния я, наконец, уселась в одно из кресел, расположенных напротив дивана, и мы принялись мыть косточки королевскому родственнику.

Потом перескочили на Рагара, поговорили о парнях и наших ожиданиях от близкого их соседства.

— Девочки, наша задача быть сильными, умными, независимыми! — тряхнув в воздухе кулаком, провозгласила Дорина. — Нужно держаться вместе, помогать друг другу, и сохранять дистанцию от всяких, простите за прямоту, кобелей.

Все согласились.

Все были солидарны.

Только леди Миоль по-прежнему недобро поглядывала в мою сторону. Неприязнь белокурой сокурсницы оказалась совсем уж неприятной, потому что спален было всего три, а жить, как выяснилось, мне предстояло именно с ней. Вот что значит пропустить распределение комнат и койко-мест…

Ситуацию сгладила отдельная, то есть одна на двоих, ванная. Правда лучшие полки были уже заняты, а банный шкаф забит почти целиком. Заглянув в него, я спросила с изумлением:

— Зачем тебе столько полотенец?

— А почему нет? — ответила Миоль нагло.

Я не стала продолжать тему — сил после сегодняшнего стояния на «тумбочке» не было. Быстро приняв душ, переоделась в пижаму и легла спать.

Ну а ночью пришли они…

Меня разбудило чувство неясной тревоги. Открыв глаза, начала прислушиваться, потом приподнялась на локтях.

В комнате было темно, от окна падала узкая полоска света — это мы шторы не до конца задёрнули. А где-то совсем рядом слышалось странное тихое постукивание, этакий нетипичный звук.

Затем прозвучало отчётливое «апчхи», и я испугалась. Осторожно выскользнула из постели и пересекла комнату, чтобы разбудить Миоль.

Соседка просыпаться не желала, попыталась обругать, но в итоге сообразила, что я не просто так пристала. Мы замерли и стали прислушиваться вместе.

— Надо разбудить остальных, — прошептала я.

Накинув халаты, вышли из спальни. Сокурсница подтолкнула в спину, мол, иди первая — ну я и пошла.

Шаг, и что-то произошло. Меня схватили, зажали рот и быстро отволокли в сторону. В процессе я услышала сдавленный писк своей белокурой товарки. После нескольких секунд паники, в памяти всплыла наука братьев и я, извернувшись, ударила нападающего ногой.

Промазала, не рассчитала и меня прижали крепче. Гад был огромным и очень сильным, стало совсем уж несмешно.

Глаза успели привыкнуть к темноте, она больше не казалась такой уж кромешной, и я заметила движение… Кажется, распахнулась ещё одна дверь, и кто-то из девчонок вышел на шум.

Новое движение и опять писк — эту тоже поймали. Вот теперь вспомнились не братья, а сёстры с их физиологическими рассказами о процессах между мужчиной и женщиной. Стало до того жутко, что у меня нашлись силы на второй рывок.

Поворот — насколько вообще возможно, удар ногой, и над ухом громко охнули. Потом тряхнули меня и выругались, а откуда-то из темноты прилетело раздражённое:

— Слышь! Тише!

Ответить мой обидчик не успел.

— Ай! Она кусается! — донеслось с другой стороны.

После этого крика в одной из спален вспыхнул свет, дверь распахнулась и на пороге появилась Дорина. Внушительная! В ночной сорочке, с гнездом на голове и тяжёлой шваброй наперевес!

— Ну и кто тут? — рявкнула кадетка.

За её спиной подпрыгнула Валетта — без швабры, но с пугающей перекошенной физиономией.

— Эм… — прозвучало из темноты.

Короткая заминка, а потом в гостиной тоже зажёгся свет. Мы увидели группу диверсантов — сияющих словно тазики высоких, широкоплечих и в целом симпатичных парней.

Старшекурсников было человек десять, и Дорина хищно оскалилась.