— Лорд директор, позвольте я войду?

После второй паузы меня очень вежливо, очень цензурно, но послали.

Пришлось напомнить:

— Как любую урождённую леди меня учили оказывать лекарскую помощь.

Третья пауза была самой долгой, однако дверь он всё-таки открыл.

Полуголый. Весь в глубоких ранах, с признаками наличия яда… Королевский родственник выглядел так, что я вздрогнула и предложила:

— Может всё-таки в лазарет?

Оказалось, что это риторический вопрос. И взгляд, который мне подарили, был таким… таким… В общем, тема лазарета закрыта.

— Ладно, где у вас аптекарский чемоданчик? — я выпрямилась, желая казаться выше и уверенней.

— Откуда же мне знать? — отозвался лорд.

Его сильно качнуло. Потом ещё раз. Зелёные глаза сузились и пусть на миг, но затуманились. Признавать, что у него проблемы, директор по-прежнему не желал!

— Идите в кабинет и ложитесь, — потребовала я, сама поражаясь этому поступку.

Ну и день у нас сегодня! Он мне «раздевайся», я ему «ложись»!

Произойди подобное не в Военной школе, а в приличном обществе, я бы уже пребывала в очередном обмороке, а лорд Эрвин принимал серьёзные претензии от моих родителей. Ведь может он и воплощённый, и даже королевский племянник, но всему есть предел.

Убедившись, что меня пусть нехотя, но послушались — в смысле, побрели в указанном направлении, — я приступила к поиску лекарского чемоданчика.

Бегло осмотрела кабинет, уборную, где стоял узкий шкаф для всяких мелочей, даже на кухню, хоть и нелогично искать там лекарства, заглянула. Итог — я поняла, что обитатель этой башни из числа тех, кто «никогда не болеет». То есть, если тут когда-то и были лекарства, то теперь их нет!

Сбегать в лазарет? Увы, долго, и вызовет лишние вопросы. Плюс, я точно могу выйти из башни, но не уверена, что сумею снова в неё войти. Понимая это, я даже собралась призвать Янтарного духа и попросить его поработать курьером, вот только… язык не повернулся.

И я решила оставить Хранителя на крайний случай. Ну а пока…

Из шкафчика в уборной я захватила стопку маленьких, даже крошечных, полотенец. Подобные обычно использовались в дорогих ресторанах — гость вытирал руки и выбрасывал полотенце в специальную корзинку для белья.

Потом шагнула к шкафу с напитками и, распахнув дверцу, принялась разглядывать этикетки.

Эрвин, который зеленеюще-синеющим пятном лежал на диване, сразу оживился.

— Кстати, да, — сказал дракон хрипло. — Дай чего-нибудь покрепче.

Я могла.

В самом деле могла!

И я понятия не имею откуда взялась эта гаденькая, совершенно неуместная в нынешней ситуации вредность! Тем не менее…

— Нет, лорд Эрвин. Необходимо, чтобы вы сейчас пребывали в трезвости. Я должна точно оценивать ваше состояние, а алкоголь этому повредит.

Мужчина слегка опешил, а я, наконец, отыскала бутылку с нужной надписью. Особенный сорт креплёного вина, который использовали и в лекарском деле. Причём он не только обеззараживал, но мог нейтрализовать широкий спектр ядов.

Правда применяли его крайне редко из-за нереальной стоимости…

— Погоди, ты что задумала? — резко насторожился Эрвин.

— Всё будет хорошо, не волнуйтесь, — ровно ответила я.

Вино я открывала впервые, однако нужное заклинание вспомнила сразу. Получилось настолько лихо, что умирающий директор заломил бровь.

А потом не выдержал и спросил в лоб:

— Августа, как это понимать? Ты злоупотребляешь винами?

Не ответив, я понюхала содержимое бутылки и взяла с полки стакан — этикетки этикетками, но следовало проверить жидкость на наличие сахара. Я не пила! Только кончик языка обмакнула! Эрвин точно хотел прокомментировать, но отвлёкся на собственную боль.

К сожалению для лорда, эта боль была мелочью в сравнении с предстоящим обеззараживанием…

— Слушай, я же не настолько плохой, — он попытался пошутить, но веселья не получилось.

— Тогда в лазарет, — я пожала плечами, и этот упрямый баран поморщился.

Когда намочила первое полотенце и приложила к небольшой ране на груди, на пробу, сцепил зубы и болезненно зарычал. Правда рычание — это всё, чем Эрвин ограничился.

Никаких стонов, криков, ничего. Он терпел! С трудом и почти героически! Зато с первого пореза стало ясно, что мой шаткий план сработал, и кшэрровский яд входит в спектр отравы, которую нейтрализует этот дорогущий алкоголь.

Раны, обработанные вином, сразу светлели и начинали затягиваться. Правда здорового вида самому Эрвину это не прибавляло.

Когда директор перевернулся, показывая спину, меня по-настоящему замутило. Не будь эр Форс драконом, уже бы умер десять раз.

В одном месте пришлось прикладывать фактически оборванное мясо, и у директора даже чешуя по этому поводу проступила. Зато с усилением уровня частичной трансформации регенерация усилилась.

— Почему вы не усилили трансформацию раньше? — не выдержав, прошептала я.

— Не мог.

Если честно, странный ответ.

Просто сейчас, после всей перенесённой боли, призывать трансформацию явно было сложней. И я снова спросила:

— Тогда не могли, а теперь можете?

Видимо вышло неуместно, потому что воплощённый буркнул:

— Оставь мою трансформацию в покое, Августа.

Я подумала и прикусила язык. А закончив с последней глубокой синюшной дыркой на его спине, обнаружила, что Эрвин отключился. Он лежал в той же позе, полубоком, лицом к стене, и… сначала я перепугалась решив, что упрямец не дышит, но это было лишь первое впечатление.

Дышал, жил, однако приходить в сознание явно не собирался.

Ну и что с этим делать? Всё-таки позвать Янтарного, чтобы привёл помощь?

Я уже открыла рот, но… Нет, звать не пришлось.

 Я словно провалился в вату — вязкую, густую и липкую. Каждая мышца, каждая частичка тела болела, я ощущал уверенные потоки регенерации, но пошевелиться или открыть глаза не мог.

При этом пребывал в полном сознании.

Вероятно в сознании. Кажется. Ста процентов не дам, но похоже.

В какой-то момент в мою обострённо-осознанную тишину вплёлся голос Форгина:

— Что с ним?

Преподавателю по политической подготовке ответила Августа:

— Отключился. Я продезинфицировала раны, а он…

Что-то ещё, каки-то прикосновения, ощупывания и продолжение диалога:

— Да, действительно жив, — голос Форгина прозвучал хмуро. — Восстанавливается.

Ну а леди спросила:

— Как вы поняли, что мы здесь?

— Я не понял, — буркнул политрук. — Лорд Эрвин был недоволен тем, что ты не вернулась в замок вместе со всеми и куда-то телепортировался. Я вызвал старшекурсников, чтобы проконтролировали желторотых, а сам полетел к тебе. Когда добрался, тебя уже не было, а на земле валялся нож. Твой, как понимаю? Кстати, возьми. А ещё там был запах крови…

Пауза и толстяк продолжил:

— Я не знал, что думать. Запах Эрвина на месте тоже учуял, но мог лишь предполагать. Помчался обратно в школу, собрался поднять тревогу, но тут ко мне явился Янтарный дух и объяснил куда вы подевались.

Новая пауза, и снова Форгин:

— Что такое? Почему ты так скривилась при упоминании Хранителя? Между вами какие-то проблемы?

— Ну так, — ответила Августа уклончиво.

— Что случилось? — Форгин по-прежнему хмурился. — Не с Янтарным, а там, возле поля? Кто его, — явный кивок на моё тело, — так?

Леди ответила не сразу. Сначала мне стало чуть теплее, словно кто-то чем-то укрыл.

— Я не могу объяснить. Лорд директор очнётся и сам расскажет.

Мм-м, а кадетка эс Тирд всё-таки умная.

Впрочем, нет. Она не умная, а скрытная! Причём именно скрытность к нынешним проблемам и привела.

Видеть я не мог, но в воздухе словно повисло неодобрение. Форгин злился и раздумывал, раздумывал и злился… А в итоге произнёс: