Однако от ответственности не отказываюсь! Пробел в их образовании ясен, будем работать над исправлением.

Вот только…

— Кстати, не знаешь, кто ведёт переписку с королевой? — ну раз уж Янтарный у нас такой вездесущий и осведомлённый.

— Понятия не имею, — дух пожал плечами.

И пусть в случае Янтарного никаких посторонних запахов я не улавливал, возникло чёткое ощущение, что это подобие дракона врёт.

Что ж, не больно-то и хотелось. Но эту ложь я тоже учту!

 Ночь выдалась нервная — сказались пережитые события. Мне снились мох, могильник и узкие прорези зловещих глаз.

Под утро привиделась совсем уж жуть. Словно снова сижу в клетке, а снаружи стоит тот самый кшэрр и смотрит стеклянным взглядом. Потом его морда вытягивается, становится узкой, как у гончей собаки, и монстр делает шаг вперёд.

За мордой сузилось тело, и кшэрр с лёгкостью протиснулся в клетку. Мы очутились нос к носу, слишком близко, я ощутила его дыхание и продолжила панически ощупывать замок в поисках секретной кнопки. Только кнопку так и не нашла.

Я проснулась в холодном поту.

Это было ужасно, но неприятности, как выяснилось, только начинались. Здесь, в материальной реальности, меня поджидала другая гадость. По имени Миоль.

Соседка проснулась на пару минут раньше и заняла ванную. Заперлась там и… ну, собственно, всё.

Тот факт, что ванная у нас общая, сокурсницу не волновал. Ограниченность во времени — тоже. И отдельно — ей было плевать на то, что мне куда-то там нужно. Безразлично, и привет.

Сначала я стучала и просила, потом колотила в дверь и ругалась, а в итоге… пришлось воспользоваться ванной, примыкающей к комнате Дорины и Валетты. Яростно умывая лицо, я с грустью признала, что бытовые войны — вообще не моё.

Я не могу. Не приучена. Вообще не понимаю смысла игры "нагадь ближнему". У меня голова от такого противостояния кипит!

А касательно девчонок — они промолчали. Даже наша справедливая Дорина заняла позицию наблюдателя. Я могла их понять, а что делать с Миоль не знала. Вот не знала, и всё.

Из апартаментов вышли все вместе, и отправились на завтрак в общей столовой. Для меня он прошёл неприятно, я просто не понимала, как себя вести.

Даже хмурые уважительные взгляды побитых нами сокурсников не радовали!

Даже притихшие пятикурсники, которые подошли с извинениями…

Единственной приятностью стала улыбка, которую подарил Йерс.

Ну а едва допили чай, нас настигло новое событие — в столовую вошёл магистр Острис и объявил громко:

— Леди, вас вызывает директор.

Мы, разумеется, подчинились. Только вместо кабинета в директорской башне Острис привёл в другой — он располагался в учебной части и никаких особых доступов не предполагал.

Вошли. Выстроились в шеренгу напротив стола, за которым восседал лорд Эрвин эр Форс, и дружно сглотнули от пленительного аромата кофе. А директор зыркнул исподлобья и спросил:

— Ну? И чего молчим?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы не поняли. Продолжили молчать, а он…

— Вы вообще собирались доложить мне о вчерашнем?

Все растерялись. Мы ведь так и не пришли к общему решению, а сегодня утром… ну лично мне было не до докладов. Я подвергалась нападкам Миоль.

— Послушайте, дамочки, — Эрвин, шипящий, как закипающий чайник, поднялся и упёрся кулаками в столешницу. — Я не скрываю, что меня бесит ваше здесь нахождение и в целом я бы рад от вас избавиться. Но не до такой степени! Ваша безопасность… она имеет некоторую ценность. — А дальше гневный рык: — В случае чрезвычайной ситуации, перехода другими кадетами границ, вы обязаны сообщить мне!

Вообще это было неожиданно. Беспокойство эр Форса за нас — это последнее, что лично я могла вообразить.

— Ну? — рявкнул директор угрожающе. От него бы кто защитил, честное слово.

— Просим прощения, — громко отрапортовала Дорина. — Впредь подобного не повторится. Исправимся!

Угу. Не знаю что меня дёрнуло, вероятно нервы, но я решила «исправиться» прямо сейчас.

— Лорд Эрвин, разрешите обратиться, — вытянулась по струнке я.

Голова с вьющимися, уложенными блестящим гелем волосами, повернулась в мою сторону молниеносно. Словно только этого директор и ждал.

Я же сделала шаг вперёд, и…

— Есть подозрение, что в гостиную наших апартаментов ведёт не только дверь.

Эрв на миг задумался, потом ответил:

— Ну разумеется, кадетка эс Тирд. Там ещё окна.

Невольно вспомнились шутки про военных — мол, у некоторых из них отдельная, особая логика.

Но не важно.

— Кроме окон, лорд Эрвин.

Воплощённый дракон задумался. Вдруг его глаза хищно сузились, а в голосе прозвучало подозрение:

— Откуда знаешь?

Выдавать вторую, точнее первую выходку пятикурсников я всё-таки не стала.

— Не знаю, это скорее предчувствие, а я привыкла доверять интуиции.

Ноздри Эрвина хищно затрепетали, спустя ещё секунду он расслабился и посмотрел насмешливо. Будто бы знал, что я вру.

— Мы ещё побеседуем, леди Августа, — сказал он. В воздухе повеяло угрозой.

Я даже собралась испугаться, но не успела — директор обратился ко всем:

— С каждой побеседуем, леди. Полагаю, после того как вы ближе познакомились с реалиями жизни и обучения в Высшей Военной школе, нам необходимо ещё одно собеседование.

Резко стало дурно. Неужели будут исключать?

Все погрустнели — кроме Миоль, она изначально была кислой.

А Эрвин объявил:

— Начнём, пожалуй, с леди Дорины. Остальные свободны. Идите на занятия, вас будут вызывать.

На лице лучшей из нас отразилась паника. Хотелось остаться и поддержать, но кто же нам позволит?

— Смир-рно! — рявкнул эр Форс. — Марш на выход.

К Дорине это, понятное дело, не относилось. Она осталась где была.

С этого момента утро стало совсем уж мерзким. Мы отправились на лекцию добрую треть которой переживали и тряслись.

Потом Дорина вернулась — выглядела напряжённой, а на общий немой вопрос ответила этаким нейтральным жестом. Мол, ничего приятного, но и поводов биться в истерике вроде как нет.

Девушку привёл высокий темноволосый аспирант, и он же объявил следующее имя — к директору отправилась Валетта.

Затем вызвали Флавию, после неё Пенелопу, а предпоследней пошла Миоль.

Меня словно оставили на закуску, и от этого хотелось тихо стонать в уголке. Однако леди такое поведение неприлично, а уж кадетке Высшей Военной школы и подавно.

Моя очередь подошла на второй половине последней лекции, и я отправилась в кабинет как на плаху. Шла и невольно перебирала все самые жуткие варианты. Призывала себя к спокойствию, а вместо этого разволновалась ещё сильней.

На фоне взвинченных нервов начался зуд в ладонях и, опустив глаза, я увидела проявленные в очередной раз чешуйки. Вчера, после нападения, я их с лёгкостью смыла, да и девочки ничего не заметили, что говорило: чешуя — фантом.

Только её становилось больше с каждым разом. Изначально чешуя затрагивала лишь пальцы, а сейчас напоминала серебряные кольчужные перчатки.

Я всё-таки застонала, признавая себя как минимум невезучей.

И так уж совпало, что с этим стоном я и вошла в директорский кабинет…

Аспирант, провожавший в логово командования, конечно остался снаружи. Он закрыл дверь, отрезая нас от внешнего мира, а Эрвин красиво заломил бровь.

— Что случилось, леди Августа? По какому поводу стоны? Неужели настолько не рады меня видеть?

— Никак нет, — отчеканила я, привычно вытягиваясь по струнке.

Врала. Ну а он поморщился и… нет, не предложил, а рявкнул:

— Расслабьтесь!

Очень не к месту вспомнилась шуточная история про собачку, которая постоянно делала лужу в гостиной по «совершенно непонятной причине».