На моём месте должна быть другая леди, из тех, кто выдержал тот забег.

Эмоции взбунтовались. Закружились, ставя на грань истерики. Я несколько раз хватанула ртом воздух и точно бы разревелась, но отвлеклась на тихий шорох.

Выпрямившись, я огляделась по сторонам… и моя грусть торопливо попятилась. Неподалёку от моего постамента в воздухе появился клочок золотистого тумана, из которого вывалился миниатюрный дракон — дух-хранитель.

Создание, наделённое огромной силой, отряхнулось и пошло через зал. Не обращая внимания и совершенно не замечая меня.

Зато я Янтарного духа видела! И вместо положенного трепета перед его могуществом, испытывала желание швырнуть в гадёныша это злосчастное копьё.

Уж слишком хорошо помнился тот лабиринт — мне даже кошмары теперь снились! Кросс, из-за которого ко мне столько нелюбви, я тоже провалила из-за него.

Но мне хватило ума молчать.

Какая-то часть меня помнила, что Янтарный дух опасен и заставила прикусить язык, причём в прямом смысле.

А смотреть не мешал никто, и я практически пронзала злодея взглядом.

Примерно в середине своего дефиле, Янтарный дух остановился и произнёс, не поворачивая морды:

— Только не говори, что мы меня и сейчас видишь.

— Не скажу, — не удержалась я. Это было не хамство, а наоборот попытка проявить вежливость. Ну, почти.

У меня было время поразмыслить о том случае и глубже окунуться в тему духов-хранителей, обитающих в нашем мире. Я хорошо понимала, что, невзирая на выходку, за которую Янтарному дракончику положено откручивание головы, нужно… ну хотя бы не враждовать с ним.

Янтарный всё-таки развернулся ко мне и сверкнул своими недобрыми глазами. Вертикальные зрачки показались в этот миг этакой квинтэссенцией хищности и опасности. Меня не любили! Не одобряли! И, кажется, тоже хотели прибить!

Миг… А потом дракончик плюхнулся на попу и выдохнул устало:

— Знаешь, я в таком бешенстве от всего этого. От вашего тут появления.

Решил, что я его пожалею? Серьёзно?

— Лорд Эрвин тоже не рад, — спокойно ответила я. — Объединись с ним, и избавиться от нас будет проще.

— Зачем ты даёшь такие советы? — Янтарный дух внезапно насупился. — Я не дружу с такими как эр Форс. Он слишком самовлюблённый и напыщенный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Двое самовлюблённых не могут ужиться в одной связке? — Язык мой — враг мой!

Янтарный дух посмотрел хмуро. Потом сказал:

— Дерзишь?

Но наказания не последовало.

— Ладно, — хранитель скривился. — Что с тебя взять? У тебя и без меня проблем по горло.

И он подефилировал дальше. Шёл, подёргивая хвостом, и это шествие заняло целую вечность. Не будь Хранитель существом другого порядка, я бы решила, что он провоцирует на разговор.

В любом случае я промолчала.

А Янтарный дух добрался до противоположного конца зала, обернулся и исчез в клочке золотистого тумана. Ну а я подпрыгнула почти до потолка, потому что рядом прозвучало:

— Кхе-кхе… Августа?

Мой отчаянный визг, прыжок, уроненное в процессе копьё, а это оказался Йерс.

Парень стоял совсем близко, но я не видела, как он подкрался.

— Слушай, ты вообще в порядке? — Йерс нахмурился. — Уже третий раз тебя зову.

Третий? А я, получается, не слышала?

— Так как? — повторил кадет.

— Всё хорошо, просто задумалась немного.

Йерс кивнул, и…

— Вот. — На мраморе моего постамента появились тапочки. Огромные, мужские и поношенные. — Хотел принести что-то из твоей обуви, но твои подруги, — тут он поморщился, — сказали, что не станут рыться в вещах. Мне заглянуть в чемодан тоже не позволили.

Я на секунду онемела.

— Чемодан? — переспросила тупо.

— Ну да. В багажной комнате оставался только один, бордовый, с твоим именем на бирке. Я донёс до ваших апартаментов, передал девушкам. Думал, как лучше, но… — Йерс поморщился, кивнул на свои тапки. — Слушай, ты ж всё равно в платье, под ним не видно, так какая разница? Потом, когда будешь уходить, переобуешься. Там, в тумбочке, есть потайная ниша…

Он указал куда-то вниз, а я не поняла:

— В тумбочке? В какой тумбочке?

Йерс посмотрел как на дуру. Но я тумбочек тут однозначно не наблюдала! Вот невидимого (а духи, вообще-то, для людей и драконов невидимы) Янтарного гада — очень даже, а материальную, как понимаю, тумбочку — нет.

Рыжий похлопал по мраморному прямоугольнику, на котором я стояла, и заявил:

— Вот это тумбочка. Она чуть выше, чем обычно, но…

— Это не мебель, — сообщила я вкрадчиво, как глупенькому, — это монолитный кусок камня.

Кадет закатил глаза и шумно вздохнул.

— Что? — я по-прежнему не понимала.

Но Йерс не ответил. Он развернулся и пошёл прочь.

Я запоздало вспомнила про благодарность, уже открыла рот, а рыжий…

— Твои подруги всё равно веселей, — притормозив, перебил он. — Когда лорд Эрвин впаял тебе наряд, они решили, что речь о платье. Мол, «наряд вне очереди» — красивое платье без очередей, вот прямо сейчас, только неясно почему таким злобным тоном.

Губы парня дрогнули, и он, не выдержав, широко улыбнулся. А я испытала острый приступ смущения — просто мне тоже подумалось тогда о платье. Но интуиция услужливо шепнула, что что-то в этой догадке не то.

— Йерс, благодарю, — выдохнула я. — Благодарю тебя за помощь.

Кадет всё-таки ретировался, ну а я осталась. В удобных огромных тапках, на мраморной «тумбочке» и с копьём.

Вообразила как выгляжу со стороны и зажмурилась — ужас-ужас-ужас. Вот теперь в самом деле захотелось выпить! Причём не рюмку коньяка, а целый графин!

Рыжий оказался почти прав в своём пророчестве, сойти с постамента мне разрешили не к ночи, а к вечеру. Поясница ныла, ноги гудели, настроение окончательно сдохло. Из приятного — за мною явился не сам директор, а Форгин.

Преподаватель по политической подготовке создавал впечатление добродушного дракона, хотя выглядел сейчас недовольным.

Завидев его, я из последних сил вытянулась по струнке, а толстяк махнул рукой:

— Вольно. — Добавил со вздохом: — Ну что, леди, понравилось?

— Никак нет, — помня науку братьев, по форме ответила я.

Форгин поморщился.

— Слезай уже, — буркнул он.

Возникла небольшая загвоздка в виде тапочек и спрятанных прямо под платьем пары туфель… Я же не могла признаться, что переобулась? Или могла?

— Шустрей, — приказал Форгин. Он протянул руку за копьём, и оружие я отдала, а в остальном не шелохнулась.

— Приморозило тебя что ли?

— Нет, господин Форгин, всё прекрасно. Вы идите, а я сейчас спущусь.

Я хотела как лучше. Думала получится, но преподаватель по политической подготовке оказался настырным.

— Очень интересно, — он пихнул копьё обратно в застеклённый шкаф. — И в чём же твоя проблема?

— Никаких проблем. Вы идите, а я…

— А ты понятия не имеешь, где вас поселили, — перебил Форгин. — Без меня точно не найдёшь.

Крыть было нечем. К тому же мне страсть как хотелось в кровать, хоть на пять минут, и это была не прихоть, а жизненная необходимость.

— У меня действительно есть небольшая проблема, — в итоге призналась я.

Приподняла подол платья, и… трагедии не случилось. Только Форгин немного посмурнел:

— Мужские тапки? Быстро же ты. Ну и кто этот умник?

Я посмотрела с возмущением.

— На что вы намекаете? Молодой человек просто проявил великодушие.

— Ладно, великодушная ты наша, — передразнил Форгин. — Вон там, — он указал на основание постамента, — есть потайной карман. Прячь тапки, надевай свои каблуки, и вперёд.

В этот момент я по-настоящему растерялась. Не ожидала такой нормальности от сотрудника этого шовинистичного заведения. Просто не ожидала. А он…

— Ну? — уже не сказал, а рявкнул. — Чего встала? Кадет-ка! Быс-с-стро!