Нагруженные коробками, мы выбрались на площадь перед собором.

Тут-то меня и накрыло.

Со слов Алексея я вёл себя, как зомби.

Деревянная походка. Стеклянный взгляд.

Полчаса я проторчал перед золотым ковчегом, в котором хранятся мощи Трёх Королей-волхвов, прежде чем пришёл в себя. Алексей несколько раз порывался меня растолкать, но каждый раз натыкался на отрицательный жест служителя храма.

Не зря в Кёльн веками съезжались королевские особы и просили у волхвов покровительства своим династиям.

Огромная сила заключена в золотом ковчеге, усыпанном драгоценными камнями.

Это откровение на меня снизошло не сразу. В какой-то миг я почувствовал себя частицей Великого Могущества и словно воспарил над землёй. Громада Кёльнского собора стала казаться незначительной песчинкой. Я был везде и всюду. В любое мгновение я мог услышать рёв Ниагарского водопада и даже ощутить, как на лицо попадают крошечные капельки водяной пыли. Через мгновение я видел рушащиеся в океан исполинские горы айсбергов. Громадный столб торнадо в пустыне. Начавшееся извержение вулкана.

Понимание, что оставленный далеко на Урале амулет телепорта связан с моими видениями, пришло само собой. Оно было таким же простым и естественным, как желание сделать глоток родниковой воды в жаркий день.

— Ты только не смейся. Когда ты в соборе стоял, мне пару раз показалось, что вокруг тебя воздух светится. Но стоило моргнуть, и всё пропадало, — вполголоса поведал мне Алексей, когда мы добрались до концертного зала и собирались разойтись по гримёркам.

— А нимба над головой не заметил? — попытался я всё перевести в шутку.

— Да ну тебя… — обиделся Лёха, и шурша коробками с купленными инструментами, протиснулся в свои двери.

Амулет телепорта я перед поездкой хорошенько припрятал за городом. Хоть он и был не заряжен, домой я его принести не рискнул. Вдруг он сдуру сработает, и останусь я без жены, пока по заграницам езжу. По моим прикидкам на зарядку амулета мне потребуется дня три-четыре. Или около суток, если сяду у мощного источника электричества.

Появление амулета волей-неволей заставило меня задуматься ещё об одном накопителе.

Куда меня унесёт телепорт я не знаю. Это может оказаться необитаемый остров, пустыня, или Антарктида. Сидеть там несколько дней мне не улыбается. Можно и ноги протянуть. А с двух накопителей я за час Силу перекачаю на амулет. Придётся озадачить одного знакомого ювелира на изготовление копии моего накопителя. Надеюсь, моих сил хватит на его активацию.

Если честно, то телепортом мне страшноватенько пользоваться.

Перемещаться неизвестно куда, чтобы там встретиться непонятно с кем — это такая лотерея… С другой стороны, после видений в соборе я интуитивно понимаю, что опасности нет. Обосновать это не могу. Одни ощущения.

Последний совместный концерт с "боньками" я отыгрывал на автомате. Машинально улыбался. Равнодушно пересчитал деньги, которые нам после концерта выдали, как окончательный расчёт за гастроли. Оказывается, предыдущая выплата была за дополнительный тираж пластинок.

— Ханс сделал мне предложение. Сказал, что отпразднуем в Амстердаме, — голос Ольги, нашей солистки, раздавшийся из тёмного угла моей неосвещённой гримёрки, заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

— Ухты. Здорово. Поздравляю, — искренне порадовался я за подругу, включая свет.

— А ты ведь даже не расстроился, — поведала она мне, внимательно разглядывая моё лицо.

— С чего бы… — добросовестно не осознал я причины, по которой известие об её успехах должно было бы меня огорчить.

— Па-аш, а скажи мне правду. Если бы ты со мной с первой познакомился, а не со своей женой, у нас могло бы что-то получиться? — капризно надув губы, уставилась на меня Ольга.

— Мда-а. Прав был тогда Лосев, ох как прав… — только и смог я вымолвить, вспомнив случай на гастролях с "Цветами", когда Лосев отказался сам занести цветы нашим девчонкам, — Как в воду глядел. Вам только повод дай, а уж вы сами такого себе напридумываете.

— А как тебе моё платьишко? — как всегда резко сменила Оля тему разговора. Зря она, ей всегда удаётся выглядеть изящно в самой разнообразной одежде. Талант у неё такой.

— Расцветочка весёлая, выглядит роскошно, — я постарался как можно дипломатичнее отозваться о тряпочке с преобладанием персикового цвета, которая больше показывала, чем скрывала.

— Настоящая дорогая Франция. Пока вы за своими гитарами бегали, мы с Иринкой на магазин французской одежды набрели. Па-аш, поцелуй меня. Один разочек. Пожалуйста, — чуть слышным шёпотом закончила Ольга фразу.

Что меня к ней толкнуло, трудно сказать. То ли её шёпот на всхлипе. пронзил мне душу, то ли отчаянный, умоляющий взгляд.

Поцелуй не затянулся. Мне пришлось наклоняться, а Ольге вставать на цыпочки. Жутко неудобные позы.

— Ну вот и всё, — выдохнула она, оторвавшись, — Прощай, юность. Спасибо тебе, Пашка.

Она резко развернулась, разметав кудряшки в стороны, и убежала, сильно хлопнув дверью.

Трель чайной ложечки, зазвеневшей в пустом стакане, и хлопья осыпавшейся в углу побелки завершили секунды безумия.

Светлана Кропачёва, комсомолка и выпускница радиотехникума, тщательно упаковывалась в костюм. На новом производстве полупроводниковых схем, куда она попала по распределению, чистоте уделялось первостатейное внимание. Дело доходило даже до таких интимных моментов, что на период месячных им давали отгулы.

С этими проклятыми месячными у неё как раз и проблемы. Что-то на этот раз они задерживаются. Неужели…

Задумавшись, она запуталась в рукаве, и забилась, словно птица с перебитым крылом.

— Ты что, подруга? Опять своего вспомнила? — с ехидной улыбкой подлетела к ней Наташка, её напарница, помогая влезть в непослушный костюм, — Одевай "скафандр" шустрее. Нам ещё обеспыливание проходить, а там сегодня тётя Зина. Та ещё копуша, и дотошная, ужас.

В костюмах из серебристой ткани, со стеклянными масками на лицах, девушки действительно стали походить на космонавтов в скафандрах. Работа на производстве микросхем специфическая. К ней нужно привыкнуть. Свете сразу же понравилось, что работать придётся всего лишь по четыре часа в день, а платят за это, как за полноценный рабочий день радиомонтажницы пятого разряда.

Два часа девушка провела в большом напряжении. Со стороны кажется, что в её работе нет ничего сложного. Всего-то сменить пластины, выставить изображение по реперным контрольным точкам, выровнять давление в боксе, и дождавшись наступления нужной температуры, запустить работу установки. На самом деле такая работа требует особой тщательности и аккуратности. Парней у них в смене почти что нет. Парни всегда торопятся и чего-то недоделывают, оттого и процент брака у них чуть ли не вдвое выше.

А вот её парень… Света на секунду задумалась, но её размышления прервал сигнал перерыва.

Это один из неприятных моментов её нынешней работы. В туалет вся смена выходит разом. Возвращаются тоже вместе. Одиночные шатания крайне не приветствуются, так как нарушается пылевой режим. Пыль у них враг номер один. Любая косметика девушкам запрещена. Даже мельчайшая частичка пудры или туши может безвозвратно испортить ту микросхему, на которую она попадёт.

Хорошо, что Андрей её не видит после смены, когда она потная и не накрашенная вылезает из костюма.

При воспоминании о своём парне у девушки сладко заныло внизу живота. Сегодня они снова встретятся. Только свидание у них будет поздно вечером. После учёбы Андрей занят. Он стал неплохо зарабатывать. Печатает у себя в институте по несколько часов в день. Не каждый студент во время очного обучения в институте способен получать зарплату, как полноценный инженер.

Андрей Мещерин, студент четвёртого курса радиофака УПИ, увлечённо вбивал текст очередного учебника в библиотеку институтского сервера. Учебники он выбирает сам, стараясь получить те, которые ему ещё надо будет вскоре читать. Не так давно он заметил, что потом многое из написанного им он хорошо помнит. На новой работе его ценят. Ещё бы. Он работает в два, а то и в три раза быстрее, чем остальные студенты. За работу платят, и платят достаточно много. После его стипендии, которой вечно не хватало, он вдруг стал вполне обеспеченным человеком.