— Подожди, у вас же там вагоностроительный вроде. Он вагоны собирает?

— Какие вагоны… Танки, — ошарашивает меня моё чудо, болтая ножкой. Хм, ну да, что-то я не учёл, что у нас на Урале при любом крупном заводе военпреды присутствуют, — У него даже орден есть, Трудового Красного Знамени СССР и куча медалей.

— Подожди, не понял, а чего они тогда на автобусе едут? Ему давно «Волгу» пора купить.

— А перестали ему предлагать машины. У него со слухом ещё с юности беда. Он начинал простым рабочим, а внутри танковой башни грохот стоит ужасный, вот и стал плохо слышать, а потом его ещё и контузило, когда испытателем работал. Маме недавно Жигулёнка купили, а она в первую же неделю велосипедиста сбила, когда со двора выезжала. У того пара синяков, а маму валерьянкой целый вечер отпаивали. С тех пор и сама за руль не садится и мне не даёт. Я этим летом просила-просила, а она ни в какую…

— Подожди, так у тебя права есть?

— Конечно есть. У нас в школе автодело преподавали. Я даже на трёхтонке могу ездить, только там видно плохо, мне роста не хватает, — несмело улыбнулась она, ожидая от меня очередной шутки по поводу своего роста.

— Не, грузовиков нам не надо, а вот Жигулёнок молодой семье не помешает. Тем более без дела стоит, — улыбнулся я, погладив Ольку по спине. Я тоже скоро буду с правами. Медицинскую справку уже сделал и заявление в ГАИ написал, на сдачу экзаменов экстерном. На справку ушло три коробки конфет, бутылка армянского коньяка, ну и связи мамы помогли. Как-никак, а многие из её бывших учеников в нашем районе так и живут до сих пор.

В квартире негромко играет музыка. Наш первый сборник крутиться. Скоро второй запишем, уже три своих новых песни записали и от других коллективов пять новых вещей отобрали. Кассету Ольга сама выбрала и поставила, видимо нравиться. Вот и сейчас что-то готовит, а сама пританцовывает. Мда, два коктейля сделала из пророщенных зёрен, а на ужин будет рыба с рисом. Милая крепко взялась за моё питание. Она высчитала, что у меня два килограмма лишнего веса, а объём мышц ног маловат. Теперь питаюсь по всем правилам современного спортивного питания, в разработке которого сам исповдоль принимаю участие. Всё посчитано и сбалансировано. Ольга журнал ведёт. Каждый день меня взвешивает, обмеривает и записывает тренировочные нагрузки. Свою кухню тоже подробно расписывает. Пусть пишет. Хороший материал выйдет, а вот её заметки про пользу пророщенной пшеницы я потом Натановичу подсуну.

— Здравствуйте. Я с Павлом разговариваю? — телефон у нас почти всегда беру я. Ольге звонят редко, — Я хотел бы поинтересоваться насчёт аэрографии…

Третий клиент за неделю. Вот уж не думал, что такой спрос будет на автохудожества. Рыжий тут как-то рассказал, что однажды таксист целую погоню за ним устроил. Очень пассажиру картинка понравилась, даже лишнюю пятёрку приплатил сверх счётчика, чтобы догнать машину с нарисованной лисой. С оплатой за рисунок он потом тоже не поскупился, за снежного барса на капоте белого ВАЗ 2103 молодым художникам перепало сто пятьдесят рублей.

А у меня вчера произошла интересная встреча. К нам на репетицию заглянул Вершинин Владимир Владимирович, инженер-конструктор с соседней Свердловской диплома второй степени фирмы клавишных музыкальных инструментов «Урал», именно так он и представился, вызвав ухмылки у всех наших ребят. Заглянул он к нам как раз тогда, когда мы на перерыв собрались и уже вышли в коридор. Очень интересно пообщались.

— Владимир Владимирович, а расскажите, откуда «Тоника» взялась? — задал я ему вопрос, который меня давно мучил.

— Мы делали эту гитару по готовым чертежам из Ленинграда, там её в 1967 году разработали.

— Но почему Вы так электрогитары не любите? На том, что Вы делаете, невозможно играть, — не выдержал Лёха, вставив в наш разговор свои пять копеек.

— Тут Вы правы. Электрогитары у нас не любят. Мастера все уже в возрасте и абсолютно не воспринимают электрогитару, как инструмент.

— А почему Ваши гитары так «фонят»?

— Ну фон, видите, у нас к электрогитарам как относятся — это не основное производство, здесь возможен брак. Потому что в основном наши работники — это музыкальщики, связанные с театром оперы и балета, настройщики старых школ, и они гитары, особенно электро, воспринимают, как что-то новомодное и неприятное, а поскольку ни я на гитаре не играю, ни они не играли, о всякого рода усовершенствованиях не может быть и речи. К тому же темброблоки с датчиками мы получаем в готовом виде.

— Расскажите о технологии производства самой гитары? — прошу я его, чтобы получить представление о том, во что меня собираются втянуть.

— При производстве электрогитар проблем нет. Набираем по радиальным спилам буковые бруски квадратного сечения. Причем бруски по разному радиально направлены. Набор аналогичен набору массивов для мебели. Затем их нужно верно склеить, естественно клеим не на смолу, а на ПВА, под температурой, он не сковывает древесину. Затем из массива выпиливаем корпус гитары по контуру. После фанеровка красным деревом, а поверх наносим отделку, тонируем цвет, и заливаем полиэфирным лаком. Лак подается из машины, наносится на деку, схватывается, потом тонкой наждачной бумагой доводим до нужных пропорций. Толщина покрытия лака составляет около миллиметра. Затем устанавливаем электронику, гриф. В гриф вручную вбиваем латунные лады. Натягиваем струны, и после проверки инструмент идёт на склад готовой продукции.

— Владимир Владимирович, я правильно понял, что у Вас на фабрике нет ни одного музыканта, играющего на электрогитаре? — с удивлением поинтересовался я у конструктора.

— Именно так, Павел, именно так, — как китайский болванчик закивал головой наш гость, — Мне про ваш ансамбль рассказал один из наших рабочих, у него сын сюда на танцы приходил. Говорит, что гитары у вас очень модные и играете вы замечательно. Вот я и решил зайти по-соседски, так сказать. Попросить поделиться опытом.

— Владимир Владимирович, если честно, то ваша «Тоника» вся создана из ошибок. Куда не посмотри, сразу видна необходимость переделки. Колки ни к чёрту, головка грифа сильно отогнута, сам гриф почти не обработан, порожек из плохой пластмассы, лады из латуни, а не из стали, они слишком широкие и слишком высокие. Геометрия грифа так себе, расстояние над двенадцатым ладом у вас миллиметров восемь, а не три-четыре, как положено. Датчики расположены отвратительно, по крайней мере тот, который у кобылки. Он должен быть развёрнут на сто восемьдесят градусов. Крепление грифа к корпусу отвратительное, дальше пятнадцатого лада уже не подлезть. Струнодержатель ужасный, он мало того, что строй не держит, так ещё и увеличенную длину струн требует. Форма корпуса просто некрасивая. Вот такие замечания для начала разговора, — под конец перечисления недостатков я немного сбавил напор. Слишком сильно побагровел мой собеседник. Того и гляди апоплексический удар его хватит. Вон уже искривлённая улыбка и тяжёлое дыхание налицо.

— Павел, я понял, что мы криворукие и гоним потоком непотребщину. Допустим это так, но тогда что в вашем понимании есть хорошая электрогитара? — конструктор с трудом сумел остаться вежливым. Всё-таки воспитание у человека присутствует, впрочем, как и выдержка.

— Тут Вы удачно зашли, — улыбнулся я, — Хорошие гитары у нас действительно есть. Скажу даже больше, пара гитар у нас экстра-класса, а ещё одну я сам очень прилично переделал из чешской Иоланы. Заодно увидите самые популярные формы инструментов, — я сам только что понял, что все три наши гитары могут служить отличной иллюстрацией традиционных электрогитар, которые так и останутся классикой этих инструментов. Стратокастер, Лес Пол и СГ, вряд ли существуют другие настолько популярные формы электрогитар, которые оставались неизменными по своему внешнему виду по пятьдесят лет.

Показываю свою переделанную гитару. Объясняю, что именно и почему я изменил в ней. От души смеюсь, что внутренности гитары Владимир называет громким словом — электроника. Там минимум деталей, спаять которые может любой школьник, освоивший паяльник. У меня в школьном радиокружке шестиклассники собирали намного более сложные схемы. Второй раз конструктору становится плохо, когда я из кофра достаю своего японца. Глаза у нашего гостя становятся, как у безвинно побитой собаки. Опытный производственник, он прямо сейчас может назвать точную дату изготовления такого чуда на его фабрике. Дата проста и состоит из одного слова — никогда. Слишком уж много собрано на моём Артисте деталей высочайшего качества. Да что там говорить, если при социализме даже нормальные колки так и не научились делать. Хотя казалось бы, чего там сложного…