С этими словами я поудобнее перехватил вещевой мешок, поднял Дэмиена, закинул его на другое плечо и бодро зашагал в сторону таверны. Однако через несколько секунд ящер забил руками по моей спине.

— Не надо меня нести. Я сам пойду, — гневно заявил он. Не став с ним спорить, понимая, что это бесполезно, я аккуратно ссадил его на землю. Его сил хватило еще на четыре шага, после чего он снова распластался на брюхе. По его глазам я видел, что он готов заплакать от унижения. Ничего, это будет ему уроком. Подойдя к лежащему ящеру со стороны головы, я присел на корточки и принялся поучать его:

— Ты хоть и мастер магии воды, Дэмиен, а всё равно молодой и дурной. Нет ничего зазорного в том, что случилось. Ты не бог, и творить такое сильное волшебство без последствий нельзя. Ты слишком требователен к себе. И именно для таких случаев и существуют друзья и спутники.

И, подхватив Дэмиена, я снова зашагал в сторону таверны. Пристыженный ящер покорно висел у меня на плече, более не сопротивляясь и не возражая…

Девушка, сидевшая позади меня была очень напряжена. Она была такой маленькой, хрупкой и беззащитной… И при этом как отчаянно она цеплялась за жизнь, думая, что ей угрожает опасность. Но сейчас она молчала. Вероятно, думала про себя и свои… изменившиеся способности. И всё же было непонятно: почему она плакала? Может, попробовать отвлечь её разговором?

— А в своём мире, — неловко начал я, — ты тоже умела делать… такое?

— Нет, — донёсся голос сзади, — это было совсем иначе!

— Правда? — неподдельно удивился я, — может, расскажешь?

— Это не самые приятные мои воспоминания, — прохладно ответили мне сзади, — в том мире эта способность была проклятием, не оставляющим меня ни на секунду. Стоило мне прикоснуться к кому бы то ни было, как я, против своей воли, подобно паразиту, начинала пить их силы, их способности, их мысли… Хоть я и не доводила до такого, но уверена: продлись моё касание дольше десяти секунд — и я могла убить. А здесь, — прохладно-печальный голос внезапно наполнился теплом и воодушевлением, — здесь всё не так. Я по-прежнему могу это сделать, но для этого мне больше не нужно прикасаться. И самое главное — я начинаю контролировать это, а, значит, могу прикасаться к другим. Тебе не понять меня, — снова с горечью сказала она, — у тебя в твоём племени наверняка было, может, и непростое детство, но твоя мать могла обнять, когда тебе было плохо или больно.

— Моя мать умерла, когда мне шел шестой год, — сдержанно ответил я.

— А моя бросила меня, когда мне было три, — едко парировала девушка, — потому что она меня боялась. Твой отец мог обнять и утешить тебя, когда тебе было тяжело, а мой не мог прикасаться ко мне иначе, чем через защитную ткань. А сейчас — это ушло. Ты первый, кто смог взять меня за руку — без последствий. Я могу потрогать тебя, — в этот момент она убрала одну руку с моей талии, за которую держалась, — и я не выпью тебя. Ты даже представить не можешь, какое это счастье.

Я слишком поздно понял, что она хотела сделать. Понял лишь, когда ее маленькая ладошка коснулась моей шеи. Своей рукой она гладила меня, что вызвало у меня вполне закономерный взрыв эмоций.

— Хватит! — выдохнул я.

— О, проклятье, прости меня, — виновато выдохнула она, попытавшись отстраниться от меня. Привело это только к тому, что она чуть не свалилась с огрона, но мой умный Аркс наклонился вперед, позволяя Мари снова принять устойчивое сидячее положение.

— Прости меня, — повторилась Мари, — я так потеряла голову от этой эйфории, что совсем не подумала о том, что тебе это может быть неприятно.

— Не надо так делать больше без моего ведома, — сердито отчеканил я, — мы же таисианы! Ты даже представить себе не можешь, какие у нас сильные защитные рефлексы. И сколько выдержки мне сейчас потребовалось, чтобы не дать им волю.

Но на самом деле это было правдой лишь наполовину. С одной стороны, моя реакция была именно такой. Но одновременно с другой стороны… эти несколько мгновений контакта, когда её восхитительно мягкая кожа гладила мою шею… я никогда в жизни не испытывал ничего подобного.

Совсем подавленная своей оплошностью Мари сидела молча, не говоря ни слова. В конце концов, увидев впереди себя большой раскидистый дуб, я остановил Аркса около него и спешился.

— Ладно, уже темнеет, — сказал я, помогая ей спуститься, — для неполного дня мы проехали хорошее расстояние. Будем готовиться к ночлегу…

Глава 6. Новые компаньоны.

Мне было настолько стыдно перед орком за свое поведение, что я терпеливо перенес тот факт, что он притащил меня, обессилевшего, в эту таверну, заказал комнату, втащил меня на второй этаж и уложил в постель. В этот же момент я сразу отключился.

Таверна называлась Серебряный Жёлудь. Название красивое, но непонятное, с учетом того, что в этой части Старого Света дубов отродясь не было. Судя по всему, эта таверна являлась своего рода перевалочным пунктом, ибо находилась на перекрестке трех дорог. Одна из них вела в земли людей, две другие — в земли черных таисианов и орков соответственно. Интересно, а где сейчас Мари и Кичандаш? Надеюсь, с ними всё в порядке. Мне в голову пришла блестящая идея, как их найти, осталось только добраться в Краспаген.

Когда утром я поднялся, Кермола уже не было. Мне же ужасно хотелось есть. Я встал, быстро оделся и направился вниз. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что Кермол сидит за столом в обществе какой-то барышни в длинном красном плаще. Удивлённо я подошел к ним и присел на свободный стул. И только потом заметил, что лицо Кермола искажено ненавистью, а сам он не может пошевелить ни единым мускулом своего тела.

Женщина в это время сбросила капюшон, обнажив угольно-черные волосы, и посмотрела прямо на меня.

— Ну, здравствуй, Дэмиен, — довольно протянула она, — а то я тебя уже заждалась…

Ночь прошла на удивление неплохо. Я подозревала, что ночёвка на открытом воздухе не пройдёт для непривыкшей к такому меня без последствий, но спали мы на теплой подстилке, а вокруг нас разместился Аркс. Свернувшись, он уложил свою шею как раз около меня, так что я получила на ночь хоть и непривычную, но очень тёплую и мягкую подушку. Когда мы проснулись, я вспомнила, что Крокунаш ещё в первый наш визит в питомник обронил фразу: огроны очень умные существа, и им очень нравится, когда их хвалят. Так что я решила немного похвалить нашего скакуна, тем более, что он это заслужил.

— Я и не знала, что ты такой тёплый. Благодаря тебе ночью было совершенно не холодно. Спасибо тебе, — и с этими словами приобняла его и ласково погладила по голове. Польщённый огрон аж хвостом забил от удовольствия.

Конечно, кому-то мой поступок может показаться спонтанным и глупым, но это не так. Я вчера так эмоционально расписывала своё детство, что своим холодным полупрезрением к перипетиям его жизни могла унизить уже его печаль — смерть матери в шесть лет. И чуткий ящер не мог этого не почуять. А ведь мне с ним предстоит пройти ещё очень долгий путь. Так что, надеюсь, ему будет приятно, что я похвалила его питомца, и он не вспомнит об этом недоразумении.

Перекусили мы… ну разумеется, мясом. За последние два дня я съела, наверное, половину месячной нормы мяса. Страшно даже представить, на кого я буду похожа от такого питания. Как только доберёмся до цивилизованных мест, надо будет сразу переходить на более лёгкий рацион…

Я смотрел на сидящую передо мной женщину и не мог поверить в то, что у неё хватило наглости заявиться прямо сюда, ко мне, смотреть на меня и при этом издевательски улыбаться.

— В чем дело? Решили снова попробовать, Сестры, — прошипел я, — в спину бить не получилось, решили действовать открыто?

Сестра глубоко вздохнула вместо ответа. Опустила взгляд. Потом снова подняла.