— Я не безумный убийца, засаженный в этот артефакт. Не душевнобольной, изолированный от здоровых людей, — устало прошептал он, — тот факт, что я здесь оказался — следствие моей глупости и доверчивости. Мне некому и не за что мстить. Если ты права, и прошло так много циклов — мои тюремщики давно умерли, и их сменил не один десяток поколений. Я прошу тебя, — он оказался около меня, глядя в глаза с неприкрытой мольбой, — поверить мне. Я не хочу мести. Я не хочу смертей. Я просто хочу обрести покой.

И я поверила. Потому что Алрей каким-то образом раскрыл мне часть своей души. Хоть я и выпила часть его сил — но мне всё же не удалось забраться в его воспоминания. И хорошо, что не удалось: даже при мимолётном контакте с его душой на меня обрушилась жуткая, страшная усталость. Не хотелось ничего. Хотелось остановиться, упасть без сил, закрыть глаза, спать и никогда-никогда не просыпаться.

— Ну что? Теперь ты мне веришь? — спросил Алрей.

— Да, — ответила я, отбросив всякие сомнения. Даже если этот дух где-то и лукавит — никто не заслуживает такой бесконечной пытки, — ты меня убедил. Мы договорились.

— В таком случае тебе пора очнуться, — и с этими словами я поняла, что окружающее меня пространство начинает размываться и терять очертания, — и помни: ты всегда сможешь связаться со мной и спросить совета, если тебе что-то понадобится. А пока — прощай…

Странно, но я не чувствовала ни слабости, ни боли, когда очнулась. Как будто просто уснула, а потом проснулась. Встав, я посмотрела на надетую перчатку. Кулон, прилегающий к запястью, при взгляде на него легонько завибрировал, показывая полную готовность выполнять приказы.

Внезапно меня посетила мысль, что в это место я, вообще-то, пришла не одна. Обернувшись, я увидела потерявшего сознание Дэмиена. Кажется, при падении он опрокинул тумбу, с которой слетел пузырек с каким-то зельем и разбился. И левая рука Дэмиена лежала как раз в лужице этого зелья. Я подскочила, чтобы оттащить его и привести в чувство, но кулон, словно прочитав мои мысли, мгновенно вышел из перчатки, бережно обвил безвольное тело и унес в сторону. Мысленно поблагодарив Алрея, я принялась приводить его в чувство. Однако у меня ничего не получалось: как будто мой спутник был в глубоком обмороке.

— Эмм, — обратилась я к кулону, — а ты можешь поделиться с ним энергией?

Вновь выйдя из перчатки, кулон обвил таисиана за шею, кристаллом прижался к его горлу и мягко замерцал. Не прошло и десяти секунд, как Дэмиен закашлялся и открыл глаза…

Как же мне было плохо. Всё тело болело, как будто кто-то огромный безжалостно топтал его, пока я был без сознания. С трудом приподнявшись, я увидел Мари. Кажется, с ней все было в порядке. От её левой руки я заметил идущий шнурок, который, у моему удивлению, тянулся к моему горлу.

— Достаточно, — сказала Мари, и шнурок втянулся обратно в перчатку.

— Я вижу, ты уже освоилась с этой штукой? — спросил я, ощупывая горло: в том месте, где к нему прикоснулся кристалл, кожа была очень горячей.

— Да. И в гораздо большей степени, чем ты думаешь, — с улыбкой ответила она, с огромным интересом разглядывая браслет.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, неловко поднимаясь на ноги.

— Я тебе всё расскажу, только давай уже уберемся отсюда, — нервно оглядываясь, сказала Мари, — это место действует мне на нервы…

Глава 9. Утверждение.

— Нам только храмовника в отряде не хватает, — задумчиво сказал я, созерцая свою команду.

— Сплюнь! — немедленно вскинулась Маттика.

Мы сидели в той же таверне, в которой я, Маттика и Кермол вчера провели ночь. Деньги ректора были весьма кстати — я хотя бы мог накормить и дать ночлег тем, кто решил идти за мной. А таких, к моему удивлению, нашлось немало — и никого из тех, кто сопровождал меня в прошлый раз. Интересно, они хотя бы меня помнят? Ну Миа точно помнит, я и сам не прочь найти её и поговорить с ней по душам. Мне не хотелось ничего ей обещать, уходя в Храм и зная, что почти наверняка это конец, но теперь-то я свободен, полон сил, надежд, жизни. И мы многое можем дать друг другу. Дхасс, конечно же, помнит меня, учитывая, кем я для него стал перед тем, как мы расстались. Ну и Сайраш, хочется надеяться, тоже с теплотой обо мне вспоминает. По его собственным словам, никто не относился к нему так, как я. Хотелось бы и его найти, узнать, как он, что с ним… Но мне слишком многого хочется, а перед тобой много других проблем, Демьян.

Мари. Моя верная спутница-биовампир. Я очень рад, что её способности изменились, возможно, она была права, и Авиал даст ей шанс, который не смогла дать Земля. А теперь ещё эта перчатка, которая, если верить рассказанному Мари видению, превращает её в настоящую боевую машину. Остальные пока не в курсе, зачем мы были в Университете, ну и пусть. Незачем им пока это знать.

Кермол. Орк. Чёрный орк с татуировкой жёлтого орла. Пошёл за мной из-за моих, как ему кажется, высоких моральных качеств, которых у меня не больше, чем у любого другого обычного жителя этого мира. Я его честно предупредил, чем чревато такое путешествие. Он не отступил. Что ж, воля его. Да и мне, по правде говоря, лишний клинок будет совсем не лишним. Наша миссия уже обрастает подробностями, которые в значительной степени осложняют её выполнение. Не стоит так легкомысленно отказываться от помощи, когда тебе её предлагают сами.

Маттика. Молчаливая Сестра. Каким-то непонятным образом сумела втереться ко мне в доверие. И это крайне интересно, ибо снова подтверждает: правда у каждого своя, и точек зрения всегда больше, чем одна. С одной стороны — пытались меня убить. С другой стороны — привели свои доводы. Да и спутником себя она показывает весьма и весьма полезным. Будем честны: Ариэль по сравнению с ней — ученица-самоучка. Без моих способностей бывшая не в состоянии сотворить более-менее приличное колдовство.

Фрайсаш. Черный таисиан. Судя по тому, как тепло он меня приветствовал, о моих подвигах наслышаны и в тех местах. Похоже, что в его глазах я прямо-таки герой: он так и норовит лишний раз на меня поглядеть. Особенно забавно это было при первой встрече, когда он, будучи выше меня на голову, смотрел с таким почтением и уважением, что немало меня смутил. Судя по тому, что сказала Маша, он — очень опытный охотник и стрелок. Сам я этого пока не видел, но подвергать её слова сомнению нет смысла: Машу наверняка был послан сопровождать лучший из лучших.

Ну и самая последняя и неприятная для меня фигура. Алаэрто. И если прочие члены команды активно поедали находившуюся на столе снедь, то он к ней даже и не прикоснулся. Ах да, Харгос же говорил, что драконы могут наедаться впрок. Но это дело десятое.

Нет, ну я серьёзно не знаю, что с ним делать. С одной стороны — тот факт, что драконы, доселе почти никогда не сходившие со своих гор на землю, предложили помощь, позволяет оценить масштаб надвигающейся катастрофы. И, можно не сомневаться, он сильнее даже Мари с её нынешним оружием. Но с другой стороны… святые силы, ну почему он? Каждый раз, когда я поднимаю на него взгляд, меня пробирает дрожь страха, и я ничего не могу с собой поделать. Воспоминания, засевшие глубоко в памяти, велят мне держаться от него подальше. Капля крови, из-за которой щека горела огнем… и слеза, кислотой разъедающая душу… и в результате этого не сойти с ума — великая удача. И все же мне придется…я должен хотя бы попытаться дать ему шанс.

— Что ж, — сказал я, когда все доели, и служанки унесли посуду, — я принял решение. Ты можешь остаться, Алаэрто, с одним только условием, — дракон, сидевший неподвижно и смотревший в точку на столе, поднял голову и внимательно посмотрел на меня, — ответь, почему послали именно тебя? Я, конечно, понимаю, что ваше племя не очень многочисленно по сравнению с другими разумными расами, но неужели больше было некому? Они ведь знали… не могли не знать…