Повела плечом, собирая остатки гордости, не давая скатится собравшимся в уголках глаз слезам, вспоминая, что я сильная, а это, значит, у меня холодный взгляд и, как говорят мои сотрудники, я вообще-то «расчетливая эгоистичная стерва».

— Что надумала, малышка?

Я лишь покачала головой, поднимая голову и с усилием выдерживая его взгляд: не заплачу, ни за что не заплачу! И глаз не отведу!

Мужской смех чувственный и мягкий, был ударом по растрепанным нервам, а этот… дракон выдавил сквозь смех:

— Видела бы ты себя, ревнивица. Жена сидит на моих коленях, дети будут когда-то тут, — он легко положил ладонь на мой живот, прикрывая его, — любовница не давала мне уснуть этой ночью, любимой я только несколько минут назад признался в любви, а еще есть девушка, которой я обещал защищать, беречь и любить до конца своих дней, правда она этого не помнит, потому что металась в горячке, и мне видимо придется еще не один раз повторить, чтобы до нее дошло…

По мере того, как он говорил, внутри меня зарождалась радость, сердце встрепенулось, словно засохший было цветок в пустыне, получивший капли благодатного дождя и с каждой каплей становясь крепче, сильнее. Так в душе расцветает надежда…

А потом ей на смену пришло раздражение. Это я-то глупая? А ведь и правда, глупая, поверила. На минуту, но поверила, что мой карточный замок, в котором пока всего несколько неуверенных этажей без крепкого фундамента, может рухнуть.

Все это пролетело в голове мгновенно и на выражении «плохо дошло», меня уже вовсю переполняло возмущение. Чистое, ничем неприкрытое, что тут же нашло выход.

— Что? — стукнула я этого недомужа подушкой, непонятно как очутившейся в моих руках. — Я тебе покажу жену, любовницу и любимую, — злилась неизвестно на что я.

Хотя почему неизвестно? Абсолютно понятно — на то, что на миг, но ощутила эту пугающую неуверенность и этот пробирающий страх. В какой-то момент восторжествовала: дракон упал на спину, и я могла спокойно колотить… смеющегося! Гад, он еще смеет смеяться над моим праведным возмущение…

— Убью! — пригрозила я.

— Подушкой? — спросил, все еще смеясь, мужчина.

— Можно и подушкой, — задумалась я, — пока будешь спать.

— И не жалко тебе такого симпатичного беззащитного перед тобой дракона?

Задумалась на миг и решительно добавила:

— Нет! Зато сразу стану богатой…

— Какая расчетливая оказывается у меня жена, а я и не догадывался.

— Ты о многом не догадываешься, — вдруг стала серьезной я, понимая, что как бы не оттягивала, а рассказать о сокровенном придется, прикрыла глаза, отодвигая эту мысль на задний план.

— Не забудь о том, что решила мне рассказать, — произнес совершенно серьезный мужчина, что вдумчиво следил за сменой эмоций на моем лице.

— Я была замужем, и у меня был сын, — бросила я признание, ощущая его камнем, падающим в воду и пускающим круги по воде.

— Что с ними случилось?

Вспоминать было больно, но необходимо:

— Погибли в аварии. У нас в мире машины, похожие чем-то на миринги. Однажды Итон, забрав Марка из садика, ехал домой и не доехал…, - голос звучал отстраненно, холодно, безэмоционально, так диктор говорит о трагических новостях по телевизору.

— Тшш, — я снова очутилась в мужских объятиях, горячие губы шептали мне что-то в затылок, он что-то говорил, но я не слышала. Перед глазами всплывали картинки покореженной машины и смятого детского кресла, вылетевшего через лобовое стекло, прямо на капот встречной машине. Я снова видела, как соскользнула с носилок окровавленная безвольная рука Итона, видела, как на ней блеснуло обручальное кольцо. Видела, каким маленьким на своих носилках был Марк, тогда еще живой, но такой изломанный… и хваленное детское автокресло не спасло. Лишь подарило мне несколько мучительных часов ожидания и высушивающей душу надежды.

Горячие пальцы стерли слезы на щеках шершавые пальцы.

— Я должна была тогда забирать Марка, но Итон освободился немного раньше. Мы так спешили домой…

Рыдание, признание того, что я никому никогда не говорила, боясь услышать привычное «ты ни в чем не виновата», можно подумать я этого не знала! Но знать и чувствовать… Я просто запретила себе чувствовать. А сейчас путанно озвучив это, впервые за долгое время знала, что в сердце и разуме вдруг воцарил мир.

Рейдеран молчал, ничего не говорил. Да, мне и не нужно было слов. Наслышалась тогда дежурных приличествующих фраз. На годы вперед наслышалась. Всхлипнула последний раз. Минутка слабости прошла, пора быть сильной.

— Ну, всё: до слез довел, соблазнил, теперь просто обязан на мне жениться, — улыбнулась коварно, зная, что на зареванном лице моя улыбка больше похожа на оскал.

— Уже. И очень этому рад, — и меня поцеловали. Так что я напрочь забыла обо всем, кроме этого невозможного мужчины, за столь короткое время ставшим настолько близким, незаменимым и родным.

— Какие у нас планы на сегодня? — спросила притихшая после поцелуя я.

Возникшую мысль о том, что не знаю чего ожидать от этого мужчины и нужно бы узнать его получше задвинула туда же, куда и всякие разные предположения. Последую тому, чему учил Итон: «решать проблемы по мере их поступления», а не продумывать и просчитывать заранее, пытаясь во все возможные места соломки настелить.

— Те же, что и вчера. Нужно одеть мою жену, а то появление девушки в мужских брюках и рубашке и так вызвало фурор. Что уж и говорить про то, что эта странная леди успела спасти Повелителя. Кстати, он хочет, что бы мы сегодня были на приеме.

— Ты уверен, что это нужно?

— Элияр мой друг, я часто бываю при дворе, и нам приде…

Положила пальчик на его губы:

— Не продолжай. Знаешь, в моем мире есть поговорка: скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты…, - и сама задумалась над этим встревожившим меня рассуждением.

— К чему ты ведешь?

— Так…Мысли вслух… Даже так немного зная тебя, я буду, рада твоим друзьям, — прошептала я, сомневаясь в том, что Повелителя можно считать таковым.

Или же можно и поговорка права? Так, кто-то с утра слишком много думает и совсем не о том, о чем стоит думать. Буду верить своему сердцу, а оно говорит Рей мой, а если мой, значит, не может быть подозрительным. За что-то же я в него влюбилась? А я влюбилась. Вот так глупо за один день, но точно влюбилась. И может это не любовь, а простая химия, но… Нет, я точно много думаю с утра.

Подскочила, ощутив неожиданную свободу от стальных объятий, и ощущение холода и пустоты тут же нахлынуло оглушающей волной. Плотнее закуталась в одеяло, прячась вовсе нет от полного желания взгляда, а от озноба страха и потери, что липкой волной пробежался по телу.

— Ванна там, — указал на нужную дверь мужчина. — Беги, а я пока решу вопрос с одеждой.

— С тобой мне хочется проснуться, — прошептала я вертевшееся в голове мысленное признание, в спину выходящего из спальни дракона. И впервые за долгие годы поняла, что в этом мире мне и правда хочется просыпаться по утрам…

День выдался суматошным. Никогда не любила ходить по магазинам, а последние несколько лет так и вовсе предпочитала делать покупки в интернете, а тут мало того, что сервис далек от нашего, так еще и куча существ прыгает в глаза в попытке угодить.

Рейдерану оставаться со мной долго не дали, слишком необходим Повелителю оказался мой дракон. Зато за мной по пятам следовал Мартран — угрюмый, молчащий, насупленный. Злится он, что ли что с должности начальника стражи, или как там у них называется, разжаловали до личного телохранителя иномирянки? Посмотрела на дракона снисходительно. Ладно, простим мужчинам их маленькие слабости и особо мучать не будем.

Мода драконата напоминала нашу моду середины прошлого века такие же широкие пышные юбки и глубокое декольте, богато украшенное драгоценными камнями. Быстро прошлась по манекенам и не найдя ничего подходящего повернулась к продавцу: