— Не вздрагивай.

Крейн не поднял мое лицо за подбородок в своей излюбленной манере, направляя взгляд в глаза. Наоборот, обошел, остановившись за моей спиной. Я ощутила, как волосы на затылке под моими ладонями зашевелились в прямом смысле слова от непонятного микса опасности, предвкушения и паники.

— Твою одежду я изымаю. Право говорить без разрешения — тоже. Право обращаться ко мне по имени тебе придется заслужить! — словно набатом, бились в мой затылок его твердые слова, сказанные спокойным, ледяным тоном. — Я сам придумываю правила и меняю их по собственному усмотрению. Но к исполнению каждое обязательно! Ты должна была быть к этому готова, поэтому никаких поблажек я тебе не дам.

Я должна была сжаться еще сильнее, может, даже расплакаться о этих абсурдных, диких, унижающих женское достоинство правил. Но вместо этого сердце забилось сильнее, и кажется, к панике это уже не имело никакого отношения. Холод постепенно накрывало теплой тропической волной, которая устремилась вниз, с шипением ударив между моих дрожащих ног.

— Хорошая девочка. Возможно, мне не придется наказывать тебя до истерики.

Вслед за этим сухим высказыванием ладонь Крейна опустилась на мое запястье на затылке.

— Не шевелись. Что бы я ни делал. Ослушаешься — клянусь, я заставлю тебя заплакать.

Почему слова, которые должны были ужаснуть любого человека в здравом уме, заставили меня сдержать стон и прикусить губу, а половые губы увеличиться в размере от притока крови? А когда пальцы Алекса начали движение вдоль позвоночника вниз, меня и вовсе нехило так приложило разрядами-накатами чистейшей похоти без маскировки обреченностью или угрозой. Блядь, он только прикоснулся ко мне, зачитав список садистских хотелок, а я уже потекла, как сучка!

Он пока что выписывал непонятные символы вдоль моих ребер. Ничего не делал. Не ласкал, не причинял боль. Просто осматривал на правах хозяина, а я плавилась в этом сумасшествии, отключив напрочь инстинкт самосохранения. Его дыхание за спиной вызывало дрожь, сладкую пульсацию между ног и вместе с тем какое-то нелогичное, но непреодолимое желание расплакаться и найти в этом еще большее удовольствие.

Я уже была склонна поверить в то, что все мои страхи наигранные, надуманные, лишенные какой-либо логики. Что вся эта подготовка и пресссинг — элемент игры, в ходе которой все сведется к сексу и предложению возобновить отношения. Да и поглаживания Крейна стали больше похожими на ласки, чувственными, выверенными…

Я рухнула с высоты очень быстро. Словно несколько стрел одновременно прошили мои крылья, лишив возможности лететь дальше. Потому что Алекс моментально прервал свою ласку-досмотр и сжал мою шею поверх сцепленных в замок пальцев, пригибая практически к полу.

Я не успела к этому подготовиться — да и не входило в планы моего палача меня как-то к этому готовить. Потому что свободной ладонью Крейн тотчас же проник между моих ног, которые я чудом не успела сжать, раздвигая набухшие складки вульвы и резко проникая пальцем внутрь.

— Страшно тебе, девочка? Монстр Алекс Крейн сломал тебе жизнь или, по крайней мере, кайф? Не надоело себя обманывать?

Я не смогла ответить бы в этот момент даже, наверное, под дулом пистолета. Мой оживший кошмар за спиной издевательски усмехнулся.

— Вижу, что-то ты все-таки усвоила. Умница. Я не давал тебе права говорить.

Его пальцы покинули мою спускающую киску резко, рывком, вызвав ноющее чувству пустоты. А в следующий момент я охнула уже от боли, потому что Алекс без предупреждения и излишней нежности сжал мою правую ягодицу. Боль была не такой уж и сильной, куда больше меня напрягло ощущение натяжения. Его пальцы как раз надавили на мое пульсирующее колечко ануса.

— Не шевелиться! — словно порыв ледяного ветра, остановил меня от непоправимого его голос. — Я два раза предупреждать не буду!

Вслед за этим Крейн заставил меня выпрямиться. Но расслабляться, как оказалось, было рано. Хозяйским жестом, словно выбирая себе рабыню, Алекс огладил мой живот, даже сжал несуществующие складки, потом соски, причинив боль, которую я стойко вытерпела. Финальным аккордом была рука на моих губах, сжавшая скулы и принудившая сдать их в трубочку.

— Отлично, девочка. — только сейчас Крейн разрешил мне взглянуть в свои глаза. — Надеюсь, иллюзий у тебя не осталось? Мы отлично поняли друг друга?

— Д… да… — я хотела отвести глаза и подготовиться к неизбежному, но Алекс мне не позволил. Сжал пальцы сильнее, без слов давая понять, что не намерен шутить. Что все его слова имели значение, и мне будет плохо, если я не приму их всерьез.

В глазах цвета весеннего неба наступил ледниковый период. Как давно? Пять лет назад? Или раньше. Но я не желала его замечать, а сам Алекс тщательно скрывал?

— Пойдем, — взрезал натянутые нервы его обманчиво спокойный голос.

Я едва не потеряла сознание в этот момент. Сдержалась. Сделала шаг вслед за ним, уже понимая, что то, что меня там ждет, будет каким угодно — но не тем, что должно будет мне понравиться…

[i] Харо́н (др. — греч.) в греческой мифологии — перевозчик душ умерших через реку Стикс

[ii] Ад в древнегреческой мифологии

Пусть до момента, когда Алекс Крейн коснулся моего тела и сознания напрямую, я держала себя в руках и все еще верила в то, что все закончится довольно быстро, то сейчас было понятно: не загонится. Все только начинается.

Вроде он шел рядом, но я остро ощутила холод. Внутренний, скорее. Психологический.

В какой-то момент захотелось, чтобы ступеньки удержали, не пустили, все равно какой ценой. Если я сломаю себе конечность, этот кошмар закончится? Или Алексу будет плевать, и он не откажется от этого никогда и не за что?

Ступени вели вверх. «Не подвал», — успела отметить я, только легче от этого не стало. Огромное зеркало среди дизайнерских колонн отразило мою фигуру с неестественно прямой спиной. Без одежды.

Кажется, только сейчас я осознала, в каком положении оказалась. Отшатнулась назад, уперлась головой в плечо Алекса.

— В чем дело? — холод полоснул по сознанию ударами плети. — Я сказал, идти вперед!

Рассказать ему о том, что меня так шокировало и, собственно, остановило я бы не смогла даже под дулом пистолета. Но Крейн и сам все понял. Перевел взгляд в огромное зеркальное полотно и улыбнулся улыбкой, которой мне лучше было не видеть. Она выглядела как оскал. Или как контрольный в голову.

— Разве ты не любишь смотреться в зеркало? Делать по сто селфи на день? — демонические нотки обещания в его голосе ударили по коленам и сухожилиям, я устояла лишь потому, что упиралась плечом в грудь Алекса. — Я не буду отнимать у тебя эту привычку.

— Алекс, послушай, — если до того все происходящее выглядело. Как ролевая игра, то сейчас мне стало не до смеха. — Ты обещал, что мы поговорим…

Все вокруг молниеносно изменилось. Я не поняла даже. Как оказалась прижата к стене, на расстоянии всего лишь одной вытянутой руки Крейна, сомкнувшейся на моей шее.

Душить меня он явно не собрался. Но мне все равно не хватило воздуха. Я задыхалась уже от страха, а не азарта и предвкушения.

— Я тебе ничего такого, — Алекс наклонился ко мне, задевая щетиной кожу, — не обещал. А теперь закрой рот, или мне придется заткнуть его кляпом.

— Ч… чем?

Тьма билась о мое сознание, словно штормовые волны о скалы. Тьма может быть, оказывается, не черной, а светло-голубого или свинцового оттенка.

— Скоро узнаешь.

Когда Алекс убрал пальцы с моей шеи, я инстинктивно потянулась погладит кожу, но он не позволил. Обе руки упер в стену, по бокам от меня. На этом моменте слова закончились, да и сами мысли как-то избежать предстоящего — тоже. А Крейн просто играл со мной, как хищник со своей жертвой. Склонил голову к моему лицу, на вдохе. Вдоль шеи касаясь губами, волос, затем лба.