— Дай сейчас. И я люблю ее уже до хрена времени. Я приеду, и мы все решим на месте.

— Нет, — твердо припечатал Лавров. — Я выдам тебе ее местонахождение только тогда, когда ты поймешь, что Марина дорога тебе настолько, что ради нее стоит послать пешком свои принципы. Не пытайся отследить или выпытать. И не благодари. Я даю тебе шанс начать все сначала, а не запороть навсегда.

— Ты же никогда не узнаешь, что я решил, — крикнул ему вслед Алекс.

— А я не надзиратель в вашей спальне. Я просто тебе сказал возможный расклад. Вряд ли ты сам захочешь все запороть и жить без нее уже без права на надежду. Такие, как Марина, долго в одиночестве не остаются. Думай. Но имей в виду, что она пробудет там не более двух недель. После этого у вас уже вряд ли будет шанс…

[i] Марка дорогого виски.

[ii] Подробнее об этой истории читайте в серии D|sсонанс, в профиле автора.

Лето в Будве началось еще в апреле. Просто как-то в один момент дискомфортный северный ветер сменился порывами адриатического бриза, легкого и ласкового, словно поцелуи любимого мужчины.

Здесь даже время текло иначе — размеренно, умиротворенно. Именно такой его бег обладал особым даром латать раны на сердце, находить гармонию и надежду.

Я была полна решимости восстановить силы в полном объеме. Забыть о шумном мегаполисе, в который долгожданная весна только-только добралась. Растопила снег, высушила землю и асфальт, затопила улицы долгожданным теплом. Там осталось все то, от чего мне так сильно требовалось отдохнуть.

Крейн с его жаждой поглотить меня целиком, слушая только собственное эго. Безответно влюбленный Ромео Даня, которого я чудом не сожрала, как черная вдова, даже сама того не желая. Магазины, которые были по-прежнему в надежных руках. Почему в надежный, если ими управлял по-прежнему человек Алекса? Да просто я знала, что это пока что единственная его лазейка искупить передо мной вину. Но далеко не единственная.

В горах была настоящая свобода. В первые дни, рискуя сбить колени и попасть под обвал, я выбрала лучшего гида, и мы долго карабкаясь по величественным хребтам. Пейзажи и правда того стоили.

Настолько, что сегодня я пошла туда одна.

Вот здесь информационный сигнал, запетлявший серых скал, подхваченный ветром Адриатики, долетел до своей цели. Перекрыл иконкой прилетевшего эсэмэс обзор водной глади с белыми мазками парусов вдали, черту горизонта, почти сливающуюся с голубым небом. В последнее время я смотрела на эту красоту и чувствовала приближение чего-то чудесного.

Но, поскольку между мной и тем, кого я любила без памяти, стояла невыносимая преграда — и я не о разделяющих нас километрах — верить в предчувствие не было никакого смысла.

Горная порода как будто всколыхнулась под ногами, наводя на мысль о землетрясении. Я не сразу поняла, что всему виной была эсэмеска.

Номер я записала. Еще тогда, как с него пришло совсем иное сообщение — оставить вещи и телефон дома и добровольно прийти в западню обезумевшего от мести Крейна. Странно, что при виде нее я не оступилась и не полетела в пропасть. Да, мое отчаяние толкало меня на безумства, и опасные места были одним из них.

Я не смогла ее открыть сразу. Стояла, прижимая руку к груди, задыхаясь от переполнявших чувств предвкушения. Никогда еще меня так не колбасило перед прочтением чужого сообщения!

Жму по сенсорному экрану. Замираю, опасаясь, что сейчас увижу слова прощания. Или что ближе к правде — «мы слишком разные». Но нет.

«Я готов получить свое искупление.

Ты нужна мне.

Алекс.»

Сглатываю. Затем, забыв о том, что решила на отдыхе вести здоровый образ жизни, достаю из рюкзака сигареты. Мозг переосмысливает слова. А на губах расплывается триумфальная улыбка. Если бы увидела себя в зеркале — испугалась бы ее дьявольской сути. Я еще увижу. И очень скоро.

Колотится сердце. Сознание ищет подвох. «Это не тот человек, он приедет и устроит тебе за побег, он просто схитрил, чтобы быть с тобой рядом!» Но я точно знаю, что хитрости и фальшь кончились.

Победителей судят тоже. Одиночество ему самый жестокий инквизитор, как и мне.

Срываюсь с места. Звоню Юле и прошу прислать тех, о ком она говорила. Захлебываясь, рассказываю о том, что случилось.

— Да я уже знаю, — смеется подруга.

— Я думаю, что будет, если он меня обманет…

— Не обманет. Просто знай.

— Ты откуда знаешь?

— Да у меня свои информационные каналы…

Вилла, на которой я живу, поражает великолепием и богатством. Но для меня ее ценность вовсе не в огромной территории, богатом убранстве и крутом местоположении. Есть одно помещение, которое стоит и десяти таких домов…

Бригада прибывает быстро. Мне хочется рассмеяться, представляя, как вытянутся лица, когда они поймут, что именно надо усилить. А может, и не вытянутся. Это профессионалы, приученные держать рот на замке. В элитном районе вилл других и не бывает.

Солнце клонится к горизонту. Я терпеливо жду. Отвечать Алексу сразу не стану. Пусть сойдет с ума от ожидания.

— Все готово, — сообщает старший бригады, выписывает счет. Лицо непроницаемо, словно такие заказы приходят каждый день.

— Благодарю вас. Хорошего вам вечера.

Когда на небе зажигаются первые звезды, яркие, близкие — я наливаю в бокал белое сухое. Ночи еще прохладные, но плед хорошо греет. На месте все равно не сидится. Хочется спуститься в секретную комнату. Хотя чего я там не видела?

Усиленные цепи и карабины, по сути, не имеют смысла. Куда крепче стали Крейна будет держать только желание быть со мной вместе. По сути, не нужны эти атрибуты — не для того, чтобы сдерживать порывы, уж точно. Но я не буду отказываться. Я тоже не собиралась никуда бежать, когда он на ночь заковывал меня в цепи.

У меня свой ритуал. А тело дрожит от предвкушения настолько, что пальцы едва не слушаются.

«Можешь искупить свою вину. Но если это ловушка, ты больше никогда меня не увидишь».

Сообщение летит на огромной скорости через расстояния. Хватит секунды. А меня накрывает такой эйфорией, что я не выдерживаю. Бокал до дна. Плед на холодную плитку. Пульс стучит и в висках, и ниже пояса одновременно, а ноги сами несут меня вниз. В ту самую комнату.

Облизываю губы. Бьет наотмашь приливом запредельного желания — настолько сильного, что я просто на хрен потеряю контроль, когда распну Алекса в этих самых цепях. И к черту эти ленточные плети, похожие на игрушки для детей. Срываю с крепления кнут и бью по полу. Только пол. Я сейчас улечу в топспейс.