— Все будет хорошо, — уверенно заявила моя подруга на прощание, и в ее глазах мелькнули лукавые огни. А саму как будто унесло в легкую, тревожную задумчивость, с улыбкой на губах. Она вспоминала о чем-то своем.

Проснулась я поздно. Сон был крепким и беспробудным. Пробежку пропустила, потому что волнение достигло апогея, стоило мне открыть глаза.

И было, отчего. Смс от Алекса. Я собралась с духом, несколько раз зажмуривая глаза, пока решилась его прочитать.

«Ты же понимаешь, что дальше будет только хуже. Я не остановлюсь, пока не получу твое согласие».

Если бы он был мне безразличен и ненавистен, я бы побежала в полицию предъявлять телефонную угрозу так, что сверкали бы пятки. Даже понимая, что против такого лома нет приема даже у СБУ и мирового правительства.

Я так верила в наш конструктивный диалог? Или не могла признаться самой себе, что до безумия тянет к нему снова, несмотря на жестокие рамки… особенно с такими рамками! Так или иначе, я сглотнула ком в горле. Пальцы не дрожали, когда я отбивала текст по сенсорным клавишам:

«Я хочу обсудить условия своей капитуляции. Я не соглашусь, пока ты не ответишь мне на мои вопросы»

Только отправив текст и перечитав его, я мысленно дала себе подзатыльник.

«Условия капитуляции»? «Не соглашусь, пока»? Твою мать, я даже сейчас, загнанная в угол, флиртовала с ним и получала удовольствие от предвкушения! И ведь он не дурак. Он сразу это поймет.

«Я готов встретиться и ответить на твои вопросы. Место выбираю я. Напомни финиш вашего двойного форсажа с Данилом»

Кажется, я всхлипнула. Сама не поняла, отчего. Уязвимость и отсутствие выхода так быстро сменяли легкую дрожь и трепет в солнечном сплетении, что я начала захлёбываться в собственных эмоциях. Только сейчас слова Юльки дошли до моего сознания.

Я как и прежде, не хочу принимать никаких решений, и меня просто шторит от того, что Крейн взял эту роль на себя.

«На самой высокой точке. Ты хочешь встретиться там?»

«Через два часа. Я не терплю опозданий. Не совершай больше ошибок, иначе разговора я тебя тоже лишу».

Вот и все. Только почему я не могу понять, что во мне так кипит — чувство опасности или предвкушение?

Собиралась я тщательно. Уже тот факт, что я наносила макияж, выбирала одежду и при этом хотела произвести впечатление, четко говорил о том, что меня саму тянет в эту западню. Надо ли говорить о том, что приехала я туда на десять минут раньше?

Мне нужна была эта передышка. Закурить, глядя на распростершийся внизу город, стараясь не думать о том, увижу ли я его в ближайшее время. Моя свобода утекала, как песок сквозь пальцы. Я отчаянно цеплялась за ее осколки, вспоминая, какой счастливой была здесь совсем недавно.

Черная «Тесла» стремительно приближалась к моему островку-убежищу, пока я пыталась справиться с эмоциями и некстати подступившими слезами. У меня не было сомнений в том, кто приехал на этой машине. Словно пойманная с поличным школьница, я поспешно выбросила недокуренную сигарету и обхватила себя руками. Не так я хотела встретить Крейна. Думала, посмотрю в его ледяные глаза с вызовом, на равных, а вместо этого застыла, боясь повернуть голову.

— Здравствуй, Марина. Рад, что ты ценишь мое время и даешь разговору состояться.

Хлопнула дверца машины, заставив меня сжаться. Алекс не спешил подойти. Стоял, глядя, по ощущениям, сквозь меня, вдаль, на Харьков.

— Не вздрагивай. Я не буду тебя похищать или принуждать, пока ты не скажешь мне, что согласна.

— Зачем ты… зачем ты сжег мой магазин? — его близость опутала, придавила, вызвав острое желание сбежать. Зачем я согласилась на разговор? Разве я смогу достучаться до этого монстра?

— Это риторический вопрос. Покажи руки.

— Что?

Я испуганно охнула, когда тяжелая ладонь Алекса легла мне на плечо, надавила, заставив развернуться к нему лицом. К этому я была не готова. Пронзительные светлые глаза скрутили в бараний рог всю мою казавшуюся смелость и уверенность. Как будто вынули душу, удерживая за горло на расстоянии вытянутой руки.

— На случай, если ты решила записать мое чистосердечное признание. Правда, это бы тебе мало помогло. Телефон в машине? Если мне придется тебя обыскать, я это сделаю прямо здесь.

— В машине! — просипела я, когда Алекс сжал двумя стальными обручами своих ладоней мои запястья и потянул на себя. — Я не собиралась! Я хочу знать!

— От обрыва отойди. У меня такое чувство, что ты собираешься туда прыгнуть, если результат разговора тебе не понравится. Я еще не сделал ничего такого, чтобы у тебя были на это причины.

— Вообще-то, сделал, — я не выдержала его жестокий взгляд, опустила глаза. — Ты уничтожил все, что я развивала с любовью и упорным трудом. Ты… ты даже не подумал, что могли пострадать люди!

— Как раз об этом я подумал в первую очередь, можешь не сомневаться. И я не сделал с твоим бизнесом ничего, что невозможно исправить в кратчайший срок и сделать лучше, чем было. Все зависит от тебя.

— Такими методами?

— Именно такими. Без них ты не понимаешь всю серьезность ситуации. Ты хотела посмотреть мне в глаза? В таком случае не понимаю, почему ты их прячешь и с какой целью приехала. Если уговорить меня отказаться от этой затеи — зря потратила наше время. Итак, Марина, с какой целью ты здесь?

Крыть мне было нечем. Обвинять Алекса тоже было не самой лучшей идеей. Я попыталась взять себя в руки, подняла голову, глядя в переносицу Крейна, создавая иллюзию, будто смотрю в глаза.

— Знаешь, что меня останавливает? От всего того, что ты от меня требуешь?

— Страх? — скучающим тоном предположил Алекс.

Я кивнула, собираясь с мыслями.

— Я не знаю, на что ты способен. И в чем я так сильно виновата. Если ты хотел начать все сначала, тебе стоило просто об этом сказать… Понимаешь…

— Понимаю. Ты пожалела о том, что ушла, почти сразу. Ждала, что я тебя верну. Ты дождалась, не вижу радости.

— После того, что ты мне озвучил и что сделал, как я могу радоваться? Ты хочешь, чтобы я и дальше тебя боялась, вздрагивая от каждого шороха?! Хочешь забрать у меня все?

— Достаточно будет забрать тебя. Причину страха назовешь?

Он не пытался меня успокоить. А мне все тяжелее было находить слова.

— Ты другой, Алекс, — в горле защипало. — Я никогда тебя таким не знала.

— А я всегда был таким, Марина. Иногда, когда любишь человека, прячешь свою темную сторону и ни за что не позволяешь ей вырваться. Но когда любовь предают, ты получаешь индульгенцию для всех своих демонов.

У меня задрожали колени. Я подавила всхлип, отворачиваясь.

— Вот от этого и пыталась уйти…

— Марина, на будущее, — его тон не изменился. — Меня не интересует причина, по которой ты ушла. Избавь меня от этих откровений и в дальнейшем, пока я сам тебя не спрошу. Если мы выяснили основные вопросы, я хочу получить твой ответ. И рассчитываю, что он будет положительным.

— Что ты собираешься со мной делать? Мстить? С ума свести? — еще немного, и у меня начнется форменная истерика. — Самому приятно будет, если я начну тебя ненавидеть и не реагировать ни на что?

— Не будешь, Марина. Ты подсознательно ждала этого все пять лет. Чтобы тебя загнали в угол, не оставив выхода. Идеальная жертва для охотника. И чем скорее ты поймешь, что я дарю тебе только то, чего ты жаждешь, тем легче тебе будет.

Слова бились в мое широко распахнутое сознание, как волны о скалы.

— Не ври себе. Не понимаю, какое удовольствие будет в том, чтобы стать твоей игрушкой, лишенной воли.

Пальцы Алекса легким нажимом легли на мой подбородок, разворачивая лицом к себе.

— В глаза смотри, Марина. Закрываться и прятаться я тебе не дам.

Первой моей мыслью было зажмуриться. Но канаты чужой воли прочно оплели уже мое сознание. А ведь это был только разговор. Страшно было подумать, что ждет меня, когда я соглашусь.