Я не ожидала, что смогу до него достучаться. Ни сейчас, ни когда-либо. Внутри меня что-то неумолимо рушилось, не оставляя шанса выстоять. Изначально наши силы были не равны.

— Хорошо. Я дам тебе возможность выбора. Ты помнишь цвет, который сама назвала?

— Серый… — голова кружилась, и я обхватила спинку кресла сильнее.

— Отлично. Ты выйдешь отсюда через семь дней.

Горячая волна надежды так быстро пронеслась, оставив холод внутри. Не может быть так просто. И Алекс подтвердил мои догадки.

— Если…

Я зажмурилась. Благо стояла к нему спиной и он этого не видел.

— Не воспользуешься до конца этого срока стоп-словом. Если ты его произносишь, я остановлюсь…но ты остаёшься здесь. Навсегда.

Кажется, по части нанесения ударов этому мужчине и правда не было равных. В тот момент я была рада, что он не видит моего лица…

— У тебя будет Стоп-слово, но не будет права выйти отсюда. Ты хотела выбор.

— Х… хорошо… — единственное, что смогла произнести я перед тем, как меня окатило волной жаркого адреналина. Даже силы откуда-то взялись.

— Чувствую, вызов принят? — вкрадчиво поинтересовался Алекс, касаясь ладонью моей спины и скользя вниз искушающей лаской.

Я кивнула. Но мне просто необходимо было что-то ему сказать.

— Если ты решил любым способом подавить меня, я не такая сильная. И ты это знаешь. Просто подумала… Что после этих семи дней могу захотеть остаться рядом сама.

Я в тот момент едва ли осознала, что начала новую игру. Свою собственную.

— Сила в слабости, а не в противостоянии, — касаясь губами выпирающих позвонков у моей шеи, сбившимся голосом произнес Крейн. — Помни об этом..

Я смотрела в его глаза. В те самые, что когда-то снесли мою прежнюю программу и заставили сердце биться иным ритмом. В глаза, которые я не могла нарисовать даже в своем неискушенном воображении как и мысль о том, что полюблю их обладателя.

И в этот раз мне показалось, что я вижу в них что-то знакомое. Того Алекса Крейна, которого полюбила впервые.

То ли свет холодных ламп, то ли мое начинающееся безумие нарисовали сейчас того мужчину, которому больше не хотелось вонзить в сердце нож. Да и хотелось ли когда-то? Внутри запылал костер, страсть вскинула голову. Холод цепей не мог ее охладить.

Мне хотелось в этот момент поменять роли. Стать не жертвой, а охотником. Впрочем, я давно уже им стала.

Осознание было таким ярким, что я с трудом скрыла улыбку. Демонстрировать Крейну радость, когда мне озвучили почти что приговор? Я сумасшедшая. Но ведь не настолько.

Подавила демонический, как казалось, блеск в собственных глазах. Изобразить если не страх, то хотя бы то, что он так жаждет видеть, труда не составило.

Зрачки Алекса потемнели. Конечно же, он не мог не ощутить желания, охватившего все мое тело. И не отреагировать на него. Внутри раздался ликующий смех, когда я увидела явное свидетельство этому на ширинке его брюк, как раз в области моего взгляда!

— Мы же оба понимаем, как абсурдно это звучит, — в моем голосе появились вибрации, по которым нетрудно было понять, как меня тащит и кроет от всего происходящего. — Тебе хватит и пяти минут при желании, чтобы я завопила на весь город свое стоп-слово.

До этого мне казалось, что Алекс ждал моих слез и проклятий. Уж никак не здравого смысла. Но то, что я сказала, превзошло его ожидания.

Он смотрел на меня так, словно не было огромной пропасти — длиной в пять лет и протяженностью в сотни тысяч километров обиды.

Было целых шесть лет до того момента, когда наши планеты, столкнувшись на бешеной скорости, разлетятся по дальним уголкам вселенной. Был умопомрачительный рассвет в горах. Пляж с белым песком и пальмами, склонившими свои ветви к земле. А ещё невероятно яркие звёзды, безмолвно наблюдавшие за нашими сплетенными телами с высоты…

Так много лет до моего чувства мнимой свободы и чужой агонии.

Едва ли я отдавала себе отчёт, что понимаю все чувства Алекса, как никогда прежде. И ненависть не спешит отравлять мой разум своим черным токсином.

— Мне бы хватило и минуты… — голос Крейна дрогнул, как будто он сумел прочитать мои мысли. — Я остановлюсь, если ты его скажешь. И в этот раз, и в последующие. Но условия срока твоего заточения останутся на мое усмотрение.

— Я знаю. — Это или бесстрашие, или отвага — играть в подобную игру, и не просто играть, а чувствовать себя победителем. — Поэтому сделка лишена смысла.

— Я не узнаю прежнюю Марину, — видимо, чтобы уровнять положение, Крейн протянул руку и сжал мой подбородок. — Она не протестует с пеной у рта, обещая сломать мне шею, и в то же время не подчиняется. При этом не боится.

— Да, — от его пальцев по всему телу пошла волна сладкого электрошока, — Но ты и сам не хочешь, чтобы я тебя боялась. Признайся в этом сам себе.

Вместо ответа Крейн подался вперёд и накрыл мои губы поцелуем собственника-единоличника. Это было похоже на попытку восстановить утраченную на миг позицию хозяина и одновременно на страсть, которая не подчиняется никаким законам. И никакому контролю.

Пил из губ мою дерзость. Мог бы выпить душу, если бы я не оказалась столь бесстрашной и всё ещё любящей своего палача без меры и осторожности.

Поцелуй становился все более одержимым, даже жёстким, но я не уступала. Толкала язык навстречу, на оставляя шанса захватить лидерство. И это все происходило помимо моей воли.

— Тебя не так-то легко сломать, — прохрипел Крейн, опрокидывая меня на лопатки на теплый пол.

— Есть один способ, — дрожа от возбуждения, прохрипела я в его губы, отключив на миг мозг со всеми его обидами и жаждой мести.

— Тебя совсем не пугает перспектива остаться здесь на неопределенное время! — поспешно освобождаясь от одежды и осыпая меня поцелуями, прохрипел Алекс, и мне в его голосе послышалось восхищение.

— У тебя… Есть два пути… — меня буквально подбросило до звёзд и обратно, когда пальцы Крейна проникли между моих бедер, без труда, словно по маслу, проникли в истекающую соками киску. — Заставить остаться силой… Или сделать так, чтобы я сама захотела остаться с тобой…

Я выбрала точное оружие. И вряд ли сама в тот момент это поняла. Просто утонула в потемневших глазах Александра, обнимая его плечи и прижимаясь обнаженным телом.

Моя жизнь изменилась. Но это не было падением в ад. Едва ли я понимала, что это теперь уже моя игра — самая азартная и захватывающая.

Крейн уже забыл о выбранной им роли и о том, что по закону игры мне не пристало проявлять активность. Обнимал, осыпая поцелуями — шею, грудь, все, до чего мог дотянуться. Безумие в чистом виде. И посреди этого — мы двое, окончательно потерявшихся в собственных чувствах.

Алексу не надо было принуждать меня. Я сама обвила его торс ногами и протяжно застонала, когда пальцы сменил твердый член.

Отдавалась так, словно мстила сама себе за малодушие и разлуку. Отдавалась, чтобы ни на миг не примерить на себя униженную роль подчинённой тирану.

Так, чтобы он старался изо всех сил оставить меня здесь добровольно. Чтобы я сама его об этом попросила.

Моя игра началась. И эта неделя обещала быть очень захватывающей….

День второй

Когда Алекс поставил мне ультиматум, по сути, загнав в тупик, мне казалось, что это все. Выдержать подобное и не свихнуться невозможно. Если я и выйду без потерь из нашей схватки, потеряю часть себя в первые же часы нового положения. Окончательно и бесповоротно.

Я и не предполагала, к чему можно привыкнуть.

Ночь была беспокойной. Я просыпалась несколько раз, ворочалась в цепях, негодуя от бессилия и каждый раз прикусывая губы, чтобы не закричать и не позвать.

«Скажи свое стоп-слово, и я унесу тебя на руках в свою спальню. Давай, Марина, скажи это. Или, может быть, все это тебе нравится настолько, что ты намеренно молчишь?»