Содержание смолы в сызранском А. по большей части от 6 до 13%, но изредка и до 37% Лучшие залежи затопляются с апреля до начала июля водами Волги. Добывают А. по большей части открытым разносом, но недавно заложена шахта в удельной Печерской даче. Гудронный песчаник в значительном количестве добывается в том же у., в северовост. части Самарской Луки, в дремучих лесах. Он встречается неправильными гнездами. Кроме того известно еще несколько месторождений в губ. Самарской и Казанской. А. перерабатывается в значительном количестве на мастику на 2 заводах близ с. Батраки и с. Печерского сызранского у. Оба в 1889 г. произвели 800 тыс. пудов мастики.

Что касается химического состава различных сортов природного А., то Буссенго, между прочим, нашел, что перуанский А. (из Какситамбо) и А. из пешельброна почти отвечают формуле С10Н16. По Кайзеру различные сорта содержат от 78,8% до 87,0% углерода, 9,0% — 11,4% водорода, и, 4% — 10% серы, 0,2% — 0,9% золы и 0,3% — 1,4% азота (этого последнего в некоторых сортах вовсе не найдено). Различные растворители извлекают серу содержащие вещества, сложного состава. Растворы А. (из различных месторождений) обладают характерными спектрами поглощения, что может служить для отличия сортов друг от друга и от искусственного продукта. На свету природный А. делается нерастворимым и благодаря этому свойству имеет применение в фотографии. Из русских сочинений об А., кроме целого ряда статей в технических журналах, укажем на следующие: А. Летний, «Сызранский А.» («Записки Технич. Общ.», 1874) и его же, «Сухая перегонка битуминозных ископаемых» (Спб., 1875); А.И. Воейков, «О добывании и обработке природного асфальта в России и нуждах асфальтовой промышленности» (Спб., 1883). Немецкие монографии о природном А. Кайзер, «Unters. ьber nat. Asphalte» (Нюрнберг, 1879); Мейн (Meyn), «Der Asphalt u. seine Bedeutung f. d. Strassenbau grosser Stadte» (Галле, 1872); Дюкер, «Petroleum u. Asphalt in Deutschland» (2 изд., Минден, 1881); Шуберт, «Ueber Asphaltstrassen» (Берлин, 1881).

Асфиксия (греч., собственно отсутствие пульса) — так назыв. в медицине высшая степень обморочного состояния, мнимая смерть; мнимоумершие называются также находящимися в асфиктическом состоянии. Смерть от А. обыкновенно наступает при явлениях остановки кровообращения (напр. при утоплении, задушении, от удара молнии и т.д.). Асфиктическими газами называются газы, при вдыхании которых происходят явления задушения. А. новорожденных обыкновенно наблюдается немедленно после рождения на свет и состоит в отсутствии дыхательных движений в зависимости от каких либо уклонений в родовом периоде.

Атавизм (от лат. сл. atavus — прародитель) — закон запоздалой наследственности, в силу которой к внукам и правнукам иногда в сильнейшей степени переходят черты дедов и прадедов, чем к сыновьям и дочерям их.

Атараксия (греч.) — безусловное спокойствие духа, которое выставлено было скептиками, как единственная цель, к которой всеми силами должен стремиться истинный философ.

Атеизм (от греческого слова aJeoV, т, е. безбожный) — означает отрицание существования Бога или мнение, что наше представление о Боге, как о высшем существе или как о нравственном порядке вещей, не есть нечто реальное или существующее в действительности. — А. называется скептическим, когда отрицается возможность доказать бытие Бога на основании разума, догматическим, когда утверждают, что небытие Бога может быть подтверждено известными доказательствами. Различают также А. теоретический и практически. Первый отвергает только объективную реальность существования Бога, но признает нравственный закон, который должен руководить нами в жизни; практическим же атеизмом, вследствие тесной связи, установленной человеческим разумом между нравственным законом и представлением о Боге, называется тот вид неверия, когда люди не считают нравственный закон естественной потребностью, вытекающей из самой сущности нашего разума, а лишь случайным представлением, вытекающим из получаемого нами воспитания и из общественных отношений. Так как, по понятиям людей, вера в существование Бога освящает нравственный закон, то распущенность нравов неизбежно влияет на ослабление веры и вследствие этого, в эпоху глубокого упадка нравов, всегда обнаруживалось и неверие, как это было в Греции во времена Перикла, у римлян во времена Августа, в средние века в эпоху упадка нравов среди духовенства и светских людей и в распущенности нравов, существовавшей перед Французской революцией. Так как понятие о Боге в разные времена и у разных народов бывает весьма различное, то многих людей часто обвиняли в А., тогда как эти обвинения основывались лишь на чисто субъективных взглядах. Так напр., древние греки обвиняли в А. некоторых из своих философов, как Анаксагора и Сократа, отвергавших не существование Бога, но многобожие, признаваемое народом. Точно также, в христианской церкви, вслед за установлением догмата Троицы, обвинялись в А. и наказывались все отвергавшие догмат о триипостасном Божестве и о Божественности Иисуса Христа. В новейшее время, исходя из христианскотеистического представления о Боге, как о личности, существующей вне Mиpa, обвиняют в А. идеалистов и пантеистов (Спинозу, Фихте, Шеллинга и Гегеля), хотя они не отрицают самого существования Бога, но только не допускают его существования независимо от Вселенной.

Ателланы (Atellana, Atellanae fabulae) — ателланские россказни назывались по месту первоначального изобретения или введения в употребление в г. Ателла (теперь Аверса в Кампаньи) — драматические сцены, обыкновенно сатирического содержания, разыгрываемые в древнем Риме. Сатирическое направление ума было одной из характерных особенностей древних римлян с отдаленных времен существования у них общественного быта. Вергилий в Георгиках (кн. II, ст. 385) и Гораций в 2 ч. своих эпистол (IV, 145) указывают на обычай поселян во время празднеств произносить в стихотворной форме грубые остроты, осмеивающие коголибо. Точно также мы находим упоминания у поэтов: Катулла (Carmen, LXI, 32 и 126 ст.) Марциала (Epigramm., VII кн., 8 и 7 ст.) и Сенеки (Medea, 113) на обычай молодых людей петь во время свадеб родственников и друзей сатирические куплеты, возбуждавшие общее веселье. Древность осмеяний в подобных формах доказывает запретительное постановление в законе XII таблиц, с угрозою позорного наказания, как удостоверяет Цицерон (Tuscul., IV, 2) и Гораций (Satyr., II кн., 80 — 83 ст.). А время издания этого закона, заметим, за 302 г. до Р. Х., т.е. спустя два столетия по учреждении республиканского правления в Риме. Следуя Горацию, мы можем удостоверить, что сатирические выходки в стихах или песнях были в употреблении у поселян: сперва шутливые загадки на праздниках в честь материземли преподносились, так сказать, хранительной силе — богу гению. Но потом эти загадки прибаутки получили очень резкую соль в фесценинских стихах, обратившихся в стихотворные разговоры двух лиц, не обращавших внимания на неприличие своих острословий. Однако, еще раз заметим, раньше фесценинских стихословий, в деревнях действующие лица в подобных потехах гостей на свадьбах окрашивали уже лица свои в разные цвета, или прикрывали их масками, сделанными из древесной коры и не только со смешными, но и со страшными выражениями.

Дионисий Галикарнасский, следуя древнейшему историку римского быта, Фабию Пиктору, описывает «игры» в Риме, в 258 г. от основания Рима (за 495 л. до Р. Х.), устроенный по случаю победы римлян над латинянами при озере Регилле, по обету консула Постумия. После ряда разнообразных явлений (картин, процессий, атлетов и танцовщиков) следовали сатиры, плясавшие греческую сатирическую пляску sikinniV. Одни представляли силенов в косматых овечьих кожах, вместо туник, с вязями цветов сверх плащей, а другие, изображая сатиров, не имели на себе ничего, кроме козлиных шкур, которые у них при прыганье, разлетались, обнажая все части тела, при произношении сальных, грубых острот, так что триумфальный праздник Постумия был больше похож на сатурналию. Впереди всех выступали наряженные в смешные или особенно страшные личины, занимавшие собой грубое римское простонародье. Таких дичин обыкновенно бывало три: «вожак» (Manducus) — мужчина и с ним две женщины: Citeria, насмешница, остро и едко издевавшаяся над присутствующими и Petreia — сама предмет насмешек, изображая неприличие пьяной, ничем не стеснявшейся в своей откровенности. Иногда на таких празднествах, как военные триумфы, перемешивались песни хвалебные с диалогами сатирическими. Таков, например, был триумф консула Валерия; в 344 г. от основ. Рима (409 до Р. Х.); этого консула осыпали, при проходе его мимо, сатирическими обидными выходками из рядов зрителей, которые в то же время произносили похвалы трибуну Мэнию. Впоследствии, особенно в Вергилиево время, в годовщины похорон знатных лиц, ходили по улицам процессии, среди которых хоры сатиров произносили язвительные непристойности, делая припрыжки, прискоки и перевёрты с дикой импровизацией. Нужно также заметить, что сатиры и их пляски на столько нравились малонравственному большинству, что их терпели среди серьезных процессий, в качестве дивертисмента религиозному характеру празднества. И только сценические зрелища, со счастливых опытов Ливия Андроника, заменили процессии живых сатиров с их россказнями. Сулла был одним из последних поощрителей «разговора сатиров» пред публикой и, ради грубости выходок, поддерживал Росция, шутов и мимов (см. Плутарха, «Жизнь Суллы», гл. 36). В век Августа, точно также семья Пизонов пыталась поощрять сатирические сцены, с вводом фарсов и сатиров, произносящих перед публикой свои перебранки, в форме бесконечных диалогов. Гораций требовал от них только оригинальности, а не подражания греческим сочинениям подобного рода, так что можно допустить, не боясь даже особенного удаления от исторической правды, предположение, что и Сулла и Пизоны имели целью — поощрением представлений с вводом фавнов и сатиров — сообщать более оригинальности народным представлениям римского характера, и ослабить этим значение ателлан и греческих комедий, чуждых римскому быту. Был же ведь в Риме театр, со сцены которого произносились исключительно сатиры. Витрувий в своем трактовании архитектуры зданий отводит сатирическому театру третье место среди сценических сооружений и предписывает сообщать украшениям его сельский, простой характер (см. трактат Витрувия: «De Architectura», кн. 5). Донат в своих примечаниях к Теренцию прямо указывает, что сатирическая сцена (в смысле театра) устраивалась специально на луговой местности — «agresti loco». Для обозначения подобного рода сценических зрелищ и принято было слово planipedia. Только Мунк, в сочин. своем: «De fabulis Atellanis» (Лeйпциг, 1840, 82 стр.) настаивает, что под ними следует понимать всякий род пьес, сюжет которых напоминал сельский быт. Но между таким толкованием и представлением сатиров в лицах на сцене есть значительная разница. У Горация и у Вергилия пьесы, представляющие сельский быт, совсем не сатирического свойства. В картинах Вергилия и Тибулла сатиры только своим костюмом напоминают грубых насмешников, любимых римскою чернью. На празднике Земли или другого сельского божества, как напр. «бога гения» — представлялось бракосочетание, допускавшее до известной степени откровенные грубоватые шутки, по смыслу свадьбы. Сатира, имевшая место в А., была скорее не общечеловеческая шутка, осмеивавшая всем знакомые слабости несовершенства, а личные выходки против известных особ, обрисовываемых исключительно с целью узнания их многими. Слушание сатирических выходок против известных лиц на сцене цирка удовлетворяло инстинктивную потребность пересуда у любого гражданина Римской республики до 391 г. от основ. Рима (362 г. до Р. Х.), когда цирк закрыт был из боязни прогневить еще больше карающие божества, наславшие мор. Стали придумывать вместо представлений — умилостивительные жертвы и процессии. Тогда сцены с репликою заменены пантомимами, а деятели в них названы гистрионами. Игра жестов удовлетворяла вкус римских любителей зрелищ больше столетия (123 года), до появления в 514 г. от основ. Рима (230 л. до Р. Х.) сценических пьес более правильной композиции, заимствованной у греков Ливием Андроником, под именем выходов (Exodia). К ним же стали прибавляться потом, в роде дивертисментов между действиями — А-ны, изобретение племени оскийского. Оски, народ грубый и простосердечный, любили называть все вещи прямо, не скрываясь, и таков характер, вообще, aтeллaнcкиx россказней (fabulae Atellanae), скорее чувственноострословный. К этому роду представлений особенно пристрастилась римская молодежь и принялась, вместо гистрионов, выполнять сама ателланы. Вот почему, имея в виду высокопоставленных по рождению исполнителей А., мы и встречаем право актеров, их выполняющих, быть римскими гражданами, в то время, когда публичные актеры, как напр. гистpиoны, не могли приобрести этого права и могли подвергаться телесным наказаниям. Актеры ателланские, напротив, могли служить и в легионах. Следовательно А., чтобы выразиться ближе к нашим понятиям, были представления любителей, из аристократии даже, в противоположность правильным сценическим представлениям на театре общественном, исполнители которого ставились ниже прочих сословий. Впоследствии, исполнители А. сделались и актерами в выходах, т.е. правильных драмах и комедиях и тогда стали называть такого деятеля сцены ехоdiarius. К нему уже в обществе не было такого презрения, как к гистриону, но, кажется, он пользовался и всеми правами исполнителя А., т.е. римским гражданством. В V веке нашей эры, ученый Диомед самые А. приравнивал к сатирической драме греческого происхождения, явившейся после трагедии и имевшей частью личный характеры.