Мы потеряли два старичка – «Владимира Мономаха» и «Адмирала Корнилова». Они были потоплены таранами двух японских истребителей после попадания в них по одной самоходной мине. Третий японский эсминец смогли утопить до того, как он добрался до «Дмитрия Донского», в который тот также попал одной миной. Из-за этого крейсер, набрав воды, теперь мог идти со скоростью не больше десяти узлов.
Командир «Донского» капитан 1-го ранга Михаил Ипполитович Ван-дер-Шкруф пообещал, что пластырь поставили нормальный, откачают воду и смогут дать даже двенадцать примерно через шесть-семь часов.
Большой потерей была гибель вице-адмирала Старка. Оскар Викторович, как и большинство членов экипажа «Владимира Мономаха», не смог спастись с быстро затонувшего корабля. Попадание мины и последующий за ним удар «Муракумо» со взрывом его боезапаса не оставили старому крейсеру никаких шансов. С «Мономаха» и «Корнилова» спасли несколько десятков нижних чинов и всего двух офицеров.
«Да, Оскар Викторович, как вы ждали, когда меня переведут на Черное море, а вы возглавите эскадру Тихого океана, – подумал Николай Илларионович и грустно усмехнулся. – А тут раз! И император принял решение оставить меня на этой должности, потом адмирал Алексеев становится генерал-губернатором и командующим всеми военными силами Маньчжурского округа, в который вошли Маньчжурия и Квантун. Генерал Стессель принимает на себя обязанности начальника Артур-Цзиньчжоуского укрепленного района и командира или коменданта крепости Порт-Артур, заменив на этом посту адмирала Старка. В результате Оскару Викторовичу осталась только должность младшего флагмана и начальника крейсеров Тихоокеанской эскадры. А теперь его вообще не стало, спаси и сохрани Господь его душу».
Скрыдлов передернул плечами. Его кораблю повезло, в «Петропавловск» не попало вообще ни одного снаряда. И это радовало. Лихой налет на Чемульпо оказался на удивление результативным при относительно малых потерях.
Два бывших полуброненосных фрегата – все-таки небольшая цена за три потопленных новейших японских бронепалубных крейсера, еще такой же крейсер плюс броненосный получили столько повреждений, что не затонули только потому, что один добрался до мели, а второй – до берега. Еще один торпедный крейсер еле успел дойти до мели, но там глубина была такой, что на поверхности осталось только две мачты.
По эсминцам счет также в нашу пользу: один «Сокол» против четырех японских истребителей типа «Муракумо», в которых опознали пятый отряд истребителей Объединенного флота Японии. По докладу с крейсера «Боярин», между ним и нашими эсминцами произошел бой с «Есино» и «Касаги», четырьмя японскими истребителями и торпедными крейсерами «Сакито» и «Нобэ».
Получив небольшие повреждения, наши корабли в поднявшемся тумане смогли оторваться от противника и сейчас идут в точку рандеву с основными силами эскадры. Благодаря тому, что за последний год на все эскадренные миноносцы поставили беспроволочные телеграфы, пусть и небольшой мощности, ни один из кораблей в условиях плохой видимости не потерялся.
Николай Илларионович глубоко вздохнул и направился в рубку. Теперь, выполнив приказ, он мог отправиться на поиски эскадры адмирала Того. Проведенный бой показал, что постоянные тренировки и выходы в море в течение последнего года привели к тому, что эскадра Тихого океана, пусть еще слабо, но стала напоминать единый боевой и, самое главное, управляемый механизм.
Почти двое суток русская эскадра ходила галсами по Желтому морю в попытке наткнуться на корабли противника, которые должны были куда-то пойти после нападения на Порт-Артур. Возникшее напряжение постепенно отпускало русских моряков. Пару раз играли боевые тревоги, заметив дымы на горизонте.
«Боярин» и парочка более скоростных «Форелей» каждый раз выдвигались на разведку. Первый раз ложную тревогу подняли из-за двух американских пароходов-транспортов, идущих в Японию. Досмотр этих судов факта военной контрабанды не выявил, и они были отпущены. А вторую тревогу сыграли из-за госпиталя «Ангара», который не спеша шел из Мозампо в Порт-Артур, и экипаж на нем ничего не знал о начале войны между Россией и Японией.
На «Петропавловске» вновь пробили боевую тревогу. Все заняли свои места по боевому расписанию, и на корабле наступила напряженная тишина. Работали лишь помпы, да из шлангов звонко били сверкающие струи, обильно поливая палубу. А шлюпки еще с утра были наполнены водою.
– На этот раз, ваше превосходительство, это Того, я опознал «Микасу», – произнес оторвавшийся от дальномера флагманский артиллерист, капитан 2-го ранга Андрей Константинович Мякишев.
Вскоре с дальномерных постов на мачтах смогли определить состав японской эскадры. Впереди действительно был «Микаса», за ним шли еще пять броненосцев, далее – двухтрубный броненосный крейсер «Токива», вернее всего, с вице-адмиралом Какимура на борту, а за ним – остальные четыре броненосных трехтрубных крейсера: «Идзумо», «Адзума», «Якума» и «Ивате». По бокам в хвосте колонны у японцев шли восемь истребителей, по четыре с каждой стороны.
В рубке флагмана, после того как было доложено о составе вражеской эскадры, наступила тревожная тишина. Что там ни говори, но противник был серьезным, практически не уступающим по весу залпа, а по скорости превосходящий русские корабли.
«Вот и нашелся адмирал Того Хэйхатиро, – имя японского адмирала Скрыдлов мысленно произнес по слогам. – Только к добру ли нашелся?! А то получится как в той сказке о медведе, которого ты нашел, а он идти не хочет и тебя не пускает. Хорошо, что сегодня ванну принял и все чистое надел. Тьфу-тьфу, мысли дурные в голову лезут».
Неприятельская эскадра пересекла наш курс справа налево и стала склоняться навстречу нам, как бы намереваясь вступить в бой на контргалсах. Японцы шли на пятнадцати-шестнадцати узлах, но так как и мы шли им навстречу на девяти узлах, то расстояние быстро сокращалось, и создавалось впечатление, что две колонны кораблей, дымя многочисленными трубами, несутся по морю, будто две стрелы навстречу друг другу.
Бросалось в глаза, что все неприятельские корабли, как и наши, были выкрашены в серо-оливковый цвет и потому великолепно сливались с поверхностью моря. Только сейчас Скрыдлов, несмотря на проводимые ранее учения, понял, насколько был неправ, когда до последнего сопротивлялся перекраске наших кораблей. Когда из белых красавцев их превращали в серые силуэты. И попасть в эти силуэты теперь японцам будет трудно.
– Ваше превосходительство, адмирал Того хочет провести бой на контркурсах?! – прервал размышления адмирала командир «Петропавловска» капитан 1-го ранга Яковлев.
– Если бы я мог читать его мысли, Николай Михайлович. А пока давайте-ка изменим курс нашей колонны с норд-вест на чистый норд и прибавим ход до двенадцати узлов. Посмотрим, как отреагирует японский адмирал.
– Слушаюсь. Рулевой, вправо сорок пять градусов. Увеличить ход до двенадцати узлов.
Николай Илларионович, отдав приказ, вновь приник к биноклю, наблюдая за японской эскадрой. «Микаса», ведший эскадру и находившийся от «Петропавловска» на расстоянии около семидесяти кабельтовых, заметив маневр русского флагмана, сначала повернул вправо градусов на сорок пять, а потом начал описывать циркуляцию влево, чтобы пойти с нами в одном направлении. Следуя движению флагманского корабля, начали последовательный поворот и другие неприятельские суда. Выходило это у них неплохо. Однако в этой манере заключался большой риск. Кильватерный строй неприятельской эскадры, образовав петлю, на время сдвоился.
«Вот, Того, ты и попался!» – радостно подумал Скрыдлов и тут же начал командовать.
– Передайте адмиралу Моласу: «Цесаревичу», «Ретвизану», «Ослябе», «Победе», «Пересвету» со всеми крейсерами, кроме «Дмитрия Донского», и с «Соколами» вернуться на курс норд-вест и увеличить ход до самого полного. Выжать из машин все что можно, но успеть к петле японцев. Цели пусть выбирают в зависимости от ситуации. Надо, пусть лезут в собачью свалку! Выполнять!
