— Ущипни меня Ахриман за левую булку, если я вру, но как же хорош этот варвар!.. — не удержавшись, с чёрной завистью восхищённо прошелестел стоящий за угрюмым императором военачальник Геркант, впрочем, тут же осёкшийся.

— Ещё раз вякнешь при мне что-нибудь подобное, — испепелив служивого яростным взором, гневно просипел Эдиз, после вскакивая и второпях покидая ложе, — станешь его следующим противником, обещаю!

Между тем Джушукан с Зоривесом так и остались сидеть на местах, размышляя каждый о своём, насущном: младший брат владыки с тоскливой горечью подметил, что ставить на рыжего варвара с каждым разом становится всё менее выгодно, ибо народ начал понимать, какого могучего бойца занесло на арену Кузгара из далёкой Руси.

Тёмный маг же пристально глазел на Ратибора, с ленцой думая о том, что, пожалуй, сам бы сейчас не отказался выйти против бесшабашного ратника, ведь ранение в плечо явно того ослабило. «А это шанс, как ни крути. Жаль, на завтрашний день у варвара уже имеется соперник. Однако для чемпиона это идеальная возможность одолеть дикаря, одержав верх над ним малой кровью. И если Сагомар не сдюжит, то винить, окромя себя, ему будет, пожалуй, некого…»

Тем временем восторженная толпа бурно рукоплескала вослед неторопливо удаляющемуся в подземные катакомбы огневолосому гиганту. С каждой новой победой популярность «рыжего медведя» росла в геометрической прогрессии; его лихая манера боя, уверенность в собственных силах и непоколебимое спокойствие, с которыми он складывает врагов пачками, отсутствие какого-либо высокомерия, хвастовства и чванливости, а также, мягко говоря, пренебрежительное отношение к императору активно способствовали тому, что армия поклонников Ратибора с каждым днём становилась всё больше и больше.

— Рыжий, у тебя тесак из плеча торчит!.. — окликнул Ельвах непокорного великана, только что привычно осушившего до дна бурдюк с прохладной водицей, протянутый ему одним из прислужников. — Ты, вообще-то, в курсе, а⁈

— Да что ты гутаришь! — Ратибор досадливо скривился. — А я-то кумекал, щекочет кто-то!..

— Стой тут, сейчас Озаник подгребёт! Я его уже кликнул! — глава стражей бегло осмотрел ранение рыжебородого витязя. — М-дя, без лекаря тут не обойтись… И как же ты драться завтра будешь⁈ С самим чемпионом⁈

— Как, как, каком кверху, — угрюмо буркнул Ратибор, присаживаясь на лавку. Он уж хотел было привычно откинуться к стене, да ноющая боль в плече напомнила ему о том, что лучше этого не делать; если только нет желания загнать нож ещё глубже.

— Ну чего так долго⁈ — между тем рыкнул Ельвах на запыхавшегося целителя, наконец-то примчавшегося со своей котомкой к молодому богатырю.

— Виноват! — суматошно проверещал тот в ответ. — Заработался! Да и вроде бы мои услуги не часто востребованы этим варваром… А тут такое!.. Не думал я…

— Думать тут — моя задача! — вспылил лысый стражник. — А твоя же — лечить! Уразумел⁈

— Так точно!.. — тем временем, под шумок выдернув нож из плеча скорчившего кислую мину Ратибора, врачеватель тут же обработал довольно глубокую рану крепкой облепиховой настойкой, а после умело её заштопал извлечённой чуть загодя латунной иголкой искусной работы с ниткой из крапивы. Могучий рус лишь хмуро морщился во время сей нехитрой процедуры. Опосля знахарь добротно смазал ранение пчелиным мёдом с добавлением имбиря и подорожника, а затем уже неторопливо принялся накладывать целебную повязку с летним сбором душистых трав, что-то при этом еле слышно бормоча. На всё про всё у него ушло не более четырёх-пяти минут; далее Озаник сгрёб свои порошки с мазями и баночками да степенно удалился, крякнув напоследок, что утром зайдёт сменить повязку.

— Сагомар дерётся двумя одноручными мечами, и я тебе так скажу: он настоящий мастер своего дела; лучше него бойцов я, по крайней мере, не встречал, — Ельвах не без тревоги покосился на Ратибора. — Как у тебя-то с одноручами? С клинками, имею в виду. Учти, тебе придётся выйти против чемпиона с таким же оружием, как и у него! Личное распоряжение военачальника Герканта, одобренное самим императором; за миг до твоего возвращения передали весточку. Гадят, конечно, тебе знатно наши власть имущие!.. И даже Джушукан, похоже, целое состояние на твоей рыжей морде сделавший всего за пять дней игрищ, не особо брыкался в этот раз… Либо не может никак повлиять на брата, либо не хочет. А возможно, и всё вместе навалилось, ибо, чего уж греха таить, людей, ставящих не на тебя, а против, с каждым деньком всё меньше и меньше!..

— Не очень у меня с одноручными палашами, — несколько секунд покумекав, нехотя признал Ратибор. — Вот дружка Мирослав был, тот двумя мечами владел в совершенстве.

— Что ж, — Ельвах тяжело вздохнул. — Это печально. Плюс ещё ранение!.. Выходит, шансов у тебя завтра маловато…

— Да вообще с гулькин клюв!

— Это хорошо! А то мне тут Гючлай напел, что ты нас мздоимцами обзываешь! Заберёшь, значит, с собой в могилу сию клевету!..

— А кто вы? Никак, праведники?

— Сделаю вид, рыжебокий, что я ничего не слышал! Но вообще, может, поставить все свои сбережения на Сагомара? Денег, чую, срублю… Должен же ты когда-нибудь проиграть! Так почему не завтречка?..

— Валяй, ставь!..

— А ты точно окочуришься?

— Точнее не бывает! Усе накопления на кон выкладывай, не трухай! Плюс дом, садик, корову и последние, обделанные по синей лавочке порточки.

— Уверен, варвар?

— Абсолютно!

— Чего-то рожа твоя рыжая уж больно какая-то ехидно-плутоватая… Никак, разорить меня решил? Смотри, самолично придушу!..

— Гляди только, лысый, чтоб я не чихнул ненароком в сей момент тревожный, а то рассыпешься ещё на опилки.

— Ента что, раб, угроза?

— Она самая!

— Тьфу на тебя!..

— И тебе того же, да прям на плешку!

Тем часом время близилось к ужину, когда Ратибор пришёл к своей кровати в казармах. Тут же пошарив под видавшей виды соломенной подстилкой, молодой богатырь извлёк из-под неё орлиный коготь, до последних печальных событий принадлежавший его соседу викингу. Бегло осмотрев амулет и спрятав его назад, могучий витязь припомнил сегодняшний день; минут за десять до выхода на арену к нему быстро подошёл Гудбранд, сказав буквально следующее:

— Коготок орлиный я под твой тюфяк подложил, ибо у тебя больше шансов вытянуть эту зарубу, чем у меня. А цель у нас с тобой одна. Посему, ежели не передумаешь и окажешься в наших краях, загляни на остров Птичий, не поленись! Там мой клан властвует! Буревестник на нашем стяге парит. Вальгард, мой отец, за старшего. Из близкой родни ещё три младших брата у меня имеются да уже взрослая сестрёнка Анника, отчаянная деваха-воительница! Сколь прекрасна она, столь и своенравна. По повадкам — вылитая дикая кошка! Я её ласково Мурчалкой и кличу. Хоть и тянет сестру порой на приключения, да помогает нынче бате как может. В общем, скажешь, что от меня; амулетом, то бишь когтем орла не забудь помахать пред их недоверчивыми моргаликами. Поведаешь свою историю… да и мою тутошнюю заодно! Тогда обогреют, накормят, напоят. В общем, примут радушно! Ну и надеюсь, помогут тебе отомстить Олафу!.. Это, как понимаешь, и в наших интересах. Единственное, без энного количества золотишка туговато вам будет с Чернобровым бодаться, посему, конечно, с пустыми руками да прорехой в кошеле лучше не затевать расплату, а то все там сгинете…

— С помощью твоего клана или без таковой, но Олафа я убью в любом случае! — гыркнул тогда Гудбранду Ратибор, завершая разговор. — Обещаю!

— Добро, — лишь кивнул в ответ варяг, протягивая русичу крепкую длань для рукопожатия. — Теперь и помирать не боязно…

— Как рана? — Ельвах, идущий по первому этажу подземелья, озабоченно покосился на левое плечо Ратибора. — Озаник уже был?

— Да более-менее царапка, — неспешно топавший чуть позади главы стражей полусонный молодой богатырь слегка покривил душой, ибо плечо ныло тупой пульсирующей болью всю ночь, так и не позволив витязю нормально вздремнуть. — Приходил лекарь ранним утречком. Сказал, могло быть хуже. Сменил заплатку свою да упёхал восвояси.