Между тем по коридору кто-то уже бежал, и, подумав, Гарри снова выбрал остаться — вынуть палочку и приготовиться к бою. На всякий случай он отступил назад, когда в комнату, задыхаясь от бега, ворвался Драко Малфой, также держа перед собой свою палочку, мрачный и рассерженный.

— Какого черта ты умчался так высоко? Что здесь произошло? — спросил Драко внезапно севшим голосом.

— Похоже, что он умер, — собственный голос показался Гарри слишком спокойным и чужим. Было странно, говоря это, ничего не чувствовать, хотя теперь он был в какой-то степени отмщен. — Его задушила вот эта вещь, наверное, когда он открыл дверцу. Это очень быстро случилось.

— Понятно. Во многих домах есть такие ловушки против воров, — пояснил Малфой. — А это ведь спальня хозяина, на нее наложены особые чары.

— Какие? — Гарри сам удивился своей требовательности.

— Достаточно одного намерения причинить вред члену семьи, и тебя так скрутит, что… — Драко резко провел ногтем большого пальца вдоль горла. Гарри вздрогнул, все больше убеждаясь: он и теперь понятия не имеет, что за дом получил в наследство.

— А Снейп собирался драться с Сириусом на кухне, — проинформировал он Малфоя, не в силах не думать о том, как рок настиг Питера Петтигрю в этом доме.

— Кухня — это для эльфов, — в дрожащем голосе Малфоя проступили нотки былого пренебрежения. — Там только самая простая защита, и колдунам туда вообще не стоит заходить. Но я не знаю, как найти столовую.

— Внизу. А если бы я залез в этот шкаф… — Гарри так и не удалось выжать вопросительную интонацию, но Малфой понял.

— Нет, она бы не тронула тебя, ты ведь наследник Сириуса Блэка, — пробормотал он. — Значит, он…

Малфой по-прежнему держал палочку, но Гарри рискнул все же отвернуться от него и опустился на колени перед телом. Он не рискнул трогать смертоносную одежду, но теперь ему удалось как следует ее разглядеть. Это была старая хогвартсевская форма, ничем не отличавшаяся от той, что носил Гарри и его одноклассники. Должно быть, она не менялась — судя по тому, что на рукаве была вышита метка «Сириус Блэк». И благодаря этому Гарри понял — не удушье стало причиной смерти Питера Петтигрю. Его погубил ужас, в тот момент, когда он понял, что это форма Сириуса сомкнулась на его горле, как будто руки человека, которого он предал и обрек на позор и заключение в Азкабане.

— И тебя бы не тронула, — констатировал Гарри, оборачиваясь.

— Нет, я ведь наполовину Блэк, и потом, я, я же не идиот, чтобы открывать этот шкаф, — просипел Малфой, не отрывая взгляда от безжизненного тела Хвоста. — В этом доме половину вещей лучше не видеть, не то, что прикасаться к ним.

— Отличный дом. Все-таки жаль, что дорогая Беллатрикс так и не смогла пригласить меня сюда. Вот и вы.

В комнате появился лорд Волдеморт собственной персоной. Он не снимал маски, но было очевидно, что Малфой тоже опознал его по голосу, и невольно съежился. Гарри, наоборот, разозлился, считая, что эта вплывающая фигура, подобная декорации к «Придире», не имеет права находиться в спальне Сириуса.

Секунды, на которую они замешкались, хватило Темному лорду, чтобы разоружить обоих. После чего в первую очередь его внимание привлек бледный Драко Малфой.

— Кому ты служишь? — мрачно потребовал Темный лорд.

— Я служу своей семье, — с вызовом промямлил Драко.

И тут на сцене появилось новое действующее лицо. Гарри глазам своим не поверил, когда Невилл Лонгботтом, неведомо как подобравшись совершенно беззвучно, заклинанием сбил с ног Драко.

Наблюдая за падением тела слизеринца, Гарри автоматически оценил, что для этого использован «Петрификус тоталус», и открыл рот, так и не найдя для Невилла нужных слов предостережения. А тот, бросившись к нему, героически встал между Гарри и Волдемортом. Даже сквозь маску врага Гарри чувствовал, что Лорд наблюдает за происходящим с почти эстетическим интересом.

— Я не позволю вам убить Гарри, — твердо произнес Невилл.

— Вряд ли твоя смерть отсрочит это событие надолго, — сказал Волдеморт. — Кажется, ты был настолько глуп, чтобы вывести из игры единственное лицо, способное помешать мне в этом доме.

Не глядя, он дернул подбородком в сторону Малфоя. Проклятье Невилла все еще действовало, слизеринец не мог пошевелиться, и впервые в жизни Гарри подумал о том, что принадлежность к древнему колдовскому роду в фамильном доме — это преимущество. Все, чем он сам мог защититься — палочка, и она валялась где-то здесь за пределами видимости.

Ход времени продолжился легким покашливанием, и Гарри безошибочно почувствовал замешательство Волдеморта, который определенно этого не ожидал. В проеме стояла Нарцисса Малфой, неуместно элегантная, бледная и столь же источающая высокомерие, какой Гарри ее запомнил. Похоже, Лорду хватило одного взгляда, чтобы прочесть ее намерения.

— Зачем ты вмешиваешься, глупая женщина? — устало и вкрадчиво произнес Волдеморт.

— Таков мой долг, — заявила она, с трудом отводя взгляд. Палочка дрожала у нее в руке, выдавая, какой из нее боец. — Мне Вы не сможете причинить вред здесь, и моему сыну тоже.

Из-за плеча Невилла Гарри отметил, что Малфой поднимает голову. Странно, но теперь, разоруженный и поцарапанный, слизеринец выглядел куда менее испуганным. Должно быть, присутствие матери придавало ему уверенности, так как теперь Драко, вне всякого сомнения, что-то просчитывал в уме. Внезапно он вскочил и нелепо спрятался за занавеску.

А Гарри стало стыдно оттого, что сам он как будто бы прячется за спиной товарища, и он выступил вперед. Однако Невилл предупреждающе вцепился в его локоть, не позволяя оказаться прямо перед Темным лордом, который на него даже и не смотрел.

— Конечно. Зачем мне затрудняться? Это сделает Министерство, — насмешливо произнес Волдеморт и указал на распростертое тело Хвоста. — Как ты объяснишь, откуда труп в доме? Так и представляю, как вы его все вместе будете прятать. И откуда вдруг такая забота о Поттере?

Гарри хотел понять это с того момента, как она появилась, заронив в его душе робкую надежду, и потому не упустил тот момент, когда мать Малфоя пристально заглянула прямо ему в глаза. Последний раз она сделала так во время их встречи у мадам Малкин, но он не успел почувствовать раздражение того дня. Место этого воспоминания заняло нечто другое, Гарри в нос ударил запах шоколадных конфет, свежего хлеба и красного вина. Ведьма занесла руку, но в тот момент, когда собиралась взмахнуть палочкой, ее разоружили.

Но комната вдруг исчезла, и Гарри почувствовал, что летит.

Это напоминало аппарирование: было так же тесно и сжимало со всех сторон. Даже после того, как Гарри прислонился к твердой опоре, неприятные ощущения прошли не сразу.

Обнаружив, что лежит на холодной земле, он постепенно встал; на самом деле просто поднял себя на ноги усилием воли. Рядом Невилл удерживал себя в положении сидя, опираясь руками в землю, а Нарцисса Малфой держалась за каменный выступ и подтягивалась, явно собираясь усесться; наконец, ей это удалось.

Место, где они оказались, вряд ли когда-либо посещало много людей. Там, где стоял Гарри, начинались скалы, и он на себе чувствовал, что там, где их еще нет, хлещет пронизывающий ветер. Равнина поросла вереском и кустарником, и в это время года смотрелась голо и неуютно.

— Куда мы попали? — наконец, спросил Гарри.

— Понятия не имею, — ответила Нарцисса Малфой с обычной заносчивой суровостью, но Гарри без труда определил, что ей страшно.

Для этого у нее имелись все основания. Положение, на взгляд Гарри, было лучше, чем минуту назад, но ненамного. Пусть теперь они не были заперты в доме с кучей беглых бандитов и их вызывающим ужас предводителем, зато оказались вообще без палочек в незнакомом месте, и вдобавок не знали, насколько близка опасность.

Нарцисса Малфой сидела на выступе и прижимала рукав к царапине на плече. Было очевидно, что серьезно она не пострадала, однако пальцы ее были в крови.