— Твоя сектантка была права: это мы закрыли проход в верхний мир. Уже очень давно. Именно поэтому магия не получает развития. Единственным исключением стала некромантия — но этот толчок произошёл из-за активных военных действий рядом с проходом: хаос просто не мог не отреагировать на такое количество пролитой крови. В противовес ему должна была появиться новая сила от порядка…

— Но она не появилась, — тихо произношу.

— Верно, — ровным голосом ответил Грегор, — потому что мы не даём магии жизни просочиться в наш мир в таком количестве, чтобы эта сила появилась.

— Но почему? Почему именно этот выбор? Почему ваш древний предок не выбрал порядок вместо хаоса? И тогда все жители мира поклонялись бы неведомым Богам, а не поминали монстров хаоса всякий раз, когда происходит что-то нехорошее! — я смотрю на спину наследника и жду его ответа, но Грегор не торопится отвечать.

— Ты ведь знаешь, что отец раньше выглядел не так? — вместо этого спрашивает он.

— Да, мне известно, что император приобретает некоторые характерные черты после некого ритуала, — не понимая, к чему он ведёт, отвечаю я.

— Когда он принимает титул… — отзывается Грегор, — его внешность меняется в тот момент, когда он принимает титул.

— И с чем это связано? — видя, что этот вопрос для него очень важен, осторожно спрашиваю я.

— Это древний ритуал. Будущий император принимает в свои руки всю силу лишь тогда, когда его наследник входит в период полового созревания — и лишь в том случае, когда за его спиной стоит Гнев Императора. Мне не повезло — моего учителя отняли у меня, засадив его в Черную Башню, когда мне было пятнадцать. И все его обязанности легли на мои плечи… вместе с обязанностью править империей… У меня никого не было. Совсем. И справляться со всем мне никто не помогал. Посмотри на моего отца. Если ты думаешь, что он стал таким недавно, то ты ошибаешься. Как только император проходит ритуал, он перестаёт быть отцом, мужем, братом или владыкой империи. Он становится защитой всей нашей реальности, сосредоточенной в одном сосуде. Благодаря его присутствию, силы порядка и хаоса не разрывают наш мир в своей извечной борьбе. Так вот — я потерял своего отца в пятнадцать лет, зато получил совершенное оружие, сдерживающее обитателей двух миров, воюющих друг с другом с начала истории. Я уже говорил тебе, что мы не сможем жить ни в мире хаоса, ни в мире порядка. Но мы видоизменимся и потеряем своё я, если попадём в один из этих миров. А теперь представь, что проход в мир хаоса — это дверца на задворки огромного слоя чужой реальности, где обитают такие страшные существа, что тебе даже и не вообразить! Этот проход — лишь щёлка в уголок целого мира со своими законами и порядками. Маленький лаз, откуда к нам сочиться магия разрушения. Представила? — Грегор усмехается, а я чувствую, как холодеют мои руки, — А сейчас попробуй представить, как армия обитателей нижнего мира проходит через этот лаз, пересекает нашу империю и вступает в бой с армией мира порядка — которая обязательно выберется в наш мир из своего прохода им навстречу!

— Они уничтожат Средимирье… — шепчу пораженно.

Если то, что мы умеем — лишь крохи силы из их миров… то что там за создания обитают?!

— Именно, — кивает Грегор, — И, возвращаясь к твоему вопросу, «почему именно этот выбор? И почему хаос вместо порядка»… потому что с миром порядка можно договориться, — он поворачивается ко мне и смотрит в глаза, — в отличие от мира хаоса.

— Вы… договорились с обитателями мира порядка? — изумлённо выдыхаю, не веря своим ушам.

Разве возможно договориться с силой, которая может раздавить тебя, как букашку, и даже не заметить?!

— Верно. Мы попросили не использовать наш мир, как место военных действий, и взяли на себя одно обязательство… Поэтому, когда император достигает необходимого возраста и при этом имеет наследника с верным телохранителем, способных править миром без него, он активирует в себе кровь порядка и накладывает новую печать на проход в верхний мир. В этот же момент прежний император погибает, растворяясь в потоке силы — которую, в свою очередь, впитывает Новый Владыка Империи.

— Один человек держит проход в мир закрытым?!

— Взгляни на него. Разве он человек? — Грегор предлагает мне посмотреть на своего отца.

Я сглатываю.

— Он теряет свою человечность в тот момент, когда принимает в себя силу порядка. А силы всех предыдущих правителей поддерживают его способность держать проход закрытым вплоть до прихода следующего императора, — наследник отходит от трона и отворачивается от меня, — Мы не нашли способа держать закрытыми проходы в мир хаоса. Два из них — очень малы по размеру, поэтому монстры не пытаются проникнуть в наш мир через них. Но один… тот, что на границе… он не подвластен нам.

— А что за обязательство вы взяли на себя? — вдруг вспомнив, спрашиваю.

— Бороться с монстрами хаоса, которые будут пробираться в наш мир. И молчать о наличие прохода в мир порядка, — отвечает Грегор.

— Но… о его наличие знают не только в секте… — осторожно замечаю; Грегор оборачивается, — учитель древних рун упоминал Богов прямо на уроке… хоть его никто и не понял…

— Те, кто изучает древние руны, знают о мире порядка. Руны — единственное подтверждение существования второй, уравновешивающей силы: потому они доступны всем магам — если те вдруг вздумают их изучать.

— А бытовая магия?

— Она индивидуальна для каждого мага — в отличие от универсальных рун.

— А смешанная магия? И магия четырёх стихий?.. — несёт меня.

— После браков между представителями разных стихий магия родов стала вырождаться — как раз из-за нарушения баланса силы в крови. Лишь единицы способны правильно сочетать в себе все четыре элемента, — спокойно отвечает Грегор.

— Ваше высочество… — произношу через пару секунд молчания, — но вы же понимаете, что произойдёт, если вы закроете все проходы в иные миры?

— В Средимирье выродится магия? — усмехается Грегор, глядя мне в глаза, — Да, я осознаю это. Как осознавали это все императоры и все их наследники. Но лучше жить в мире, не разрываемом двумя мощными силами. В мире, над котором не зависла угроза быть уничтоженным не собственными обитателями, а чем-то сторонним, с чем почти нельзя справиться. Я готов лишиться магии — если буду уверенным, что она мне больше не понадобится. В конце концов, мечи, копья и собственные кулаки у нас никто не забирал.

— Появятся другие проблемы. Борьба за власть будет ещё жестче… — произношу негромко, прекрасно понимая, что на данный момент сила императорской семьи держится именно на их магии. А когда магии не станет…

— Ты думаешь, я — наследник, потому что я хочу этого? — вновь усмехается Грегор, но теперь скорее с удивлением, — Я — наследник, потому что это мой долг. И если я перестану быть наследником и перестану выполнять все обязанности правителя Средимирья, наш мир быстро разорвут на части. И не глупая знать, жаждущая силы и власти, а те, что дают нам эту самую магию! — и он пропускает искру по всем пальцам правой, а затем и левой руки, — Ты можешь называть меня сумасшедшим — и ты будешь права. Кровь хаоса мутит разум. И после того, как у меня забрали Реса — мне было очень тяжело оставаться лояльным ко всем тем имбецилам, мечтавшим занять наше с отцом место. Возможно я не лучший наследник в истории нашего рода. Но я не виноват, что таким стал.

— Вы же могли выпустить Реса намного раньше… чего вы ждали? — удивленно спрашиваю.

— Его обвинили в безумии. При не самом уравновешенном наследнике, это было идеальным обвинением для телохранителя владыки, — сухо произносит Грегор, — с тех пор я стал осторожнее. Я убирал заговорщиков своими руками — не полагаясь ни на кого другого. Я распутывал клубки интриг — один за другим. Я принимал облик императора, когда того требовал случай. Я оберегал его во время трансов для подзарядки, рискуя надолго оставить дворец без правителя. Я устал, как чёрт. И в один день я пропустил покушение на Голдберга…