Именно поэтому Постановщик действовал максимально осторожно, постепенно вовлекая потенциально сотрудника в разные непростые ситуации. Даже собой рисковал, особенно во время встречи с лидером Картеля. Главный, разумеется, знал, что наёмницу могут перекупить, и сознательно пошёл на этот риск, давая новичку возможность в который раз себя проявить. И он не прогадал - Ветролов мало того, что не бросил товарища, но и о деле не забыл, сходу обезвредив самого опасного на тот момент противника, лишив его преимущества и принеся смятение во вражеские ряды.

Меж тем, с раскрытием его личности главный сознательно не торопился, хотя все технические возможности для этого у них имелись. Это было проявлением доверия с их стороны, что Ветролов, опять же, основываясь на его психологическом портрете, непременно бы оценил. Дескать, видишь, мы не лезем в твою гражданскую жизнь, и всё в этом духе. В идеале, он должен был самостоятельно им раскрыться и сам же попроситься вступить в организацию. Только в этом случае он мог стать полноценным членом коллектива, работающим на совесть, а не саботёром, старающимся навредить при первой же возможности, пытаясь сорваться с крючка.

Впрочем, по мнению самого Браузера, им бы в любом случае не помешало иметь на него подробное досье, но Постановщик был непреклонен. Виталий даже считал, что для него это будто бы игра, где он уже определил для себя правила и не намерен их нарушать. Глупость, конечно, но ведь это Постановщик, а он всегда был со странностями. И, несмотря на это, командование его ценило и выделяло, особо не лезло в его дела и не оспаривало его методы. Так что, в обход своего непосредственного начальства он действовать не решился, оставив всё главному на откуп. Ведь, случись что - именно с него и весь спрос.

Однако же, теперь всё это не имело значения. Ни рация, ни телефон Ветролова не просто не отвечали, но даже не пеленговались, подтверждая самые печальные мысли.

- Боюсь, мы его потеряли, шеф, - закрыв ноутбук, произнёс Браузер, стараясь, чтобы его голос не слишком дрожал. - Мы многих сегодня потеряли.

- Но... но ведь это же Ветролов, друг мой! - Казалось, Постановщик опечален, но, вместе с этим, отказывается принимать правду. - Он может... может что-то...

- Пойми, он сверх, а не волшебник какой-нибудь, - выдохнул Виталий, приподняв свою пластиковую маску и устало потерев пальцами переносицу. - Есть пределы, через которые не перешагнуть даже нам. С ним ведь был Бригадир, а я не знаком с кем-то более стойким и живучим, чем он. Но на них сбросили "кару"... там сейчас даже руин не осталось, сам ведь знаешь.

- Он мог успеть выйти из зоны поражения! - Стало заметно, что главный просто пытается ухватиться за соломинку.

- В таком случае, он ещё объявится, - не стал спорить с ним Браузер.

Он знал, что скоро Постановщик успокоится и взглянет правде в глаза. Его планы на Ветролова явно не ограничивались одной лишь вербовкой, иначе к чему весь этот надрыв? Прямо как в спектакле каком. Хотя... на то он и Постановщик, поди разберись в его истинных мотивах и намерениях. Возможно, он, таким образом, пытается удостовериться в окончательной кончине такого, пусть и перспективного, но однозначно очень опасного сверха?

- Ладно, я, наверное, пойду, - сообщил Браузер ушедшему куда-то в себя шефу, - отдохну.

Бессонная ночь, единственный лёгкий перекус несколько часов назад и колоссальное нервное напряжение... всё это даже его, самого "башковитого" сверха города способно вогнать в апатию, когда хочется забиться в какой-нибудь укромный тёмный угол, и чтобы тебя хотя бы часик никто не тормошил.

- А?.. - Рассеянно взглянул на него Постановщик. - Да, давай. Ты, кстати, Егеря не видел?

Виталий лишь вяло взмахнул рукой в неопределённом направлении и нетвёрдой походкой двинулся вдоль ряда прикрытых тел. Просто потому, что возле них было свободнее всего и можно не опасаться на кого-нибудь налететь. Где-то там военные организовали полевой госпиталь и полевую кухню. Тёмный угол это, конечно, хорошо, но от какого-нибудь бутерброда с чаем, он бы сейчас точно не отказался.

***

"...все разрушения, вызванные атакой Орды, пришлись на нежилую часть города, так называемую Закрытую Зону. Благодаря отваге и стойкости вставших на пути этой угрозы защитников, жертв среди мирного населения удалось избежать. Однако же, во время отражения нападения Гоблинов погибло множество военнослужащих и Героев нашего города..."

Да, Уроды не смогли осуществить свой план, но нам всё равно пришлось заплатить за это высокую цену. Сейчас по телевизору показывали страшные кадры того, что творилось там непосредственно после боя, и картина была удручающая. Едва держащиеся на ногах люди с усталыми, но счастливыми от осознания своей победы лицами, забитые раненными палатки полевого госпиталя, а так же длинные ряды тел погибших защитников. За последнее время я не раз ловил себя на мысли, смог ли я хоть как-то облегчить ситуацию на передовой, если бы остался. И каждый раз одёргивал себя, напоминая, что не прислушайся я тогда к своей интуиции, и эта самая передовая вполне могла превратиться в одну огромную братскую могилу.

Я не знал, кто из наших, помимо Бригадира, погиб. Я не хотел этого знать и удовлетворился лишь тем, что выяснил судьбу одного из своих напарников и, можно сказать, друзей - Токсика. Пусть его и подранили, но парень выжил, отчего я испытал невероятное облегчение. Всё же ему обычно требовалось прикрытие, без которого я, в отсутствии Акумы, его и оставил. Остальные же... почему-то мне кажется, что без конкретной информации об их судьбе мне будет легче. Возможно это несколько трусливая позиция, но после случившегося я был просто не готов узнать, сколькие из моих товарищей не пережили этот день. Может быть позже, я... в общем, позже.

Как мне потом рассказали переволновавшиеся близнецы, чуть не задушившие меня в своих объятьях при встрече, никто из руководства Ассоциации и не думал посылать их Юниор-отряд на передовую. Тем не менее, это не значило, что они сидели без дела - наоборот, дел нашлось неожиданно много. Они патрулировали улицы, помогали горожанам эвакуироваться в убежища, одним своим присутствием вселяли в них надежду на благополучный исход и предотвращали зарождающиеся панические настроения. На некоторых речь Озиза всё же произвела должное впечатление, так что кое-где дошло до беспорядков.

Артём рассказывал об этом с явной неохотой, ведь и ему пришлось поработать своими кристальными кулаками, чтобы усмирить особо буйных индивидуумов. Впрочем, в этом деле более всего отличился Баталов, которого масовцы так же припахали к общественно-полезной деятельности. Его способности при нейтрализации беспорядков пришлись как нельзя кстати. Анька по понятным причинам в подобном участия не принимала. Нет, вовсе не потому, что она девушка, просто в её исполнении нейтрализация вполне могла носить фатальный для нейтрализуемого характер.

"...решено было открыть мемориал, дабы почтить память павших защитников города. Не только тех, кто отдал свои жизни в борьбе с Извергами, но и погибших во время подавления бунта подпольщиков, сговорившихся с Уродами, пытавшимися уничтожить..."

О подпольщиках после произошедшего не то, чтобы забыли, но преподносили случившееся, как звенья одной цепи. Что, впрочем, было недалеко от истины, хоть изначально никто ничего конкретного не знал. Даже после изобличительного видео, снятого мной на встрече с Картелем, это мало кого обеспокоило. Но после того как знатно бомбанули по Подполью прямо в черте города, пришлось срочно оправдывать подобное суровой необходимостью. Хотя, учитывая наличие у нас в Союзе смертной казни, к подобным мерам, особенно в военное время - а этот режим устанавливался автоматически при наличии угрозы городу от красного уровня и выше - к этому отнеслись с пониманием и одобрением. Всё-таки за последние месяцы распоясавшиеся подпольщики успели задолбать всех.

Второй взрыв подобной бомбы уже не вызвал такого же ажиотажа, хотя история о двух довольно известных Диких Героях, что ценой собственных жизней защитили своих сражающихся товарищей от оранжевого Изверга, попутно сразив приведших его Уродов во главе с тем самым Озизом, не оставила равнодушным никого. И меня, как непосредственного участника тех событий, в том числе.