— Это умудриться надо, в течение двух недель, третьего кота встретить! — смеялся Аруч.

— Удивительно, они же жутко редкие, — заливался смехом Архи, вместе с остальными охотниками.

— Что — то не заметила, что редкие… — развела я руками. — Что сказать… везет мне.

Отсмеялись. Успокоились.

— Все возвращаемся — скомандовал староста.

С отличным настроением, после удачной охоты мы вернулись в село. Я была благодарна селянам, что никоим образом не напоминали мне о том происшествии. Когда я перепуганная забилась в угол комнаты. Лекарка видимо все объяснила, и о том, что память я потеряла, то же видимо заикнулась. Потому, что я сомневаюсь, что бы мужики так спокойно, реагировали на мои порой очень глупые вопросы, а уж отвечать точно не стали бы. Придя в избу, наспех поужинала, и из последних сил доползла до кровати, моментально вырубившись.

Выспаться мне так и не дали, кто- то сильно дубасил в дверь.

— Иду, иду! — Хриплым голосом спросонья, прокричала лекарка.

— У меня там… жена рожает, что делать то! — испуганно тараторил мужик.

— И давно? — спросила она.

— Что?

— Давно, спрашиваю, рожает? — спокойно продолжала лекарка.

— Еще днем на живот жаловалась.

— А мне, почему сразу не сказал?!

— Так не думал, что ночью рожать начнет, думал до утра потерпит.

— Ой, дурак! Думал он! Вот сейчас по твоей думалке и заеду, чем — нибудь тяжелым, авось поможет мозги прочистить.

Я вышла из комнаты. Передо мной оказался, испуганно сжавшийся, совсем молодой паренек, лет восемнадцати. Даже жалко стало.

— Уважаемая Гана, у них первый роды, наверное — постаралась я смягчить гнев травницы.

— Вот, то — то и оно, что первые. Муня, жена его, совсем молодая еще, ей только пятнадцать исполнилось. Могут сложности быть — взволновано объяснила она.

Парень вообще побелел, после слов знахарки. Понимая, что теперь всю ночь точно спать не буду, пока не узнаю, как прошли роды, решила напроситься с ней.

— Уважаемая Гана, возьмите меня с собой, а вдруг пригожусь.

Лекарка прищурилась, внимательно на меня посмотрела и кивнула в знак согласия.

— Зачем нам он? Он же мужик! Я его к своей Мане не пущу! — заартачился парень.

— Давай пошли! Кто тебя спрашивать будет, сделаешь, так как я скажу!

Пришли мы на другой конец села. Мужская половина населения избы, в составе брата и пожилого отца, виновника подобного действа, спокойно стояла на улице. Там же и остался наш проводник. Под его недовольным взглядом я вошла в избу. Тяжелый запах пота шибанул мне в нос, меня даже в первые секунды немного повело. Через закрытую дверь слышались болезненные крики девушки.

— Я должен войти туда…понимаешь,… если не войду, сойду, сума от этих криков, — с мольбой я посмотрела на старую лекарку.

— Пошли. Станет плохо, выйдешь на улицу.

— Хорошо.

Зайдя в небольшую комнату, увидела суетящихся у кровати, двух женщин. Скорее всего, одна мать, а та, что постарше бабушка, определила я для себя. На кровати, от боли металась совсем юная хрупкая девушка.

— А ну хватит так сильно крутиться! Терпи, не ты первая, и не ты последняя. До тебя рожали, и ты родишь — беззлобно отругала роженицу лекарка.

— Правда? — С надеждой в слабеньком голоске спросила девушка.

Женщины, переглянувшись, улыбнулись.

— Обязательно родишь, куда же ты денешься. Ты когда-нибудь видела пожизненно беременных женщин? — ласково спросила лекарка.

— Не видела… — выдохнула она, и тут же зашлась в крике от очередной схватки.

— Ты мне прекращай так кричать. Совсем оглушишь меня старую, — деланно возмутилась травница.

— Больно… — жалобно прохныкала роженица.

— Конечно, но сдерживаться и потерпеть надо. А то ты сейчас всех детей в округе перепугаешь.

В этот момент у меня внутри словно зажегся уголек, слабо тлея, но даря ласковое тепло. Я почувствовала, это эльф во мне просыпается.

— Устала я… — прошептала роженица.

— Вот родишь, совсем скоро богатыря, и отдохнешь, — подбодрила лекарка.

— Двух. — Отрешенно поправила я лекарку.

— Что, двух? — непонимающе переспросила та.

— Богатырей будет двое, — лекарка все еще не понимающе смотрела на меня, пришло пояснить понятнее. — Родит двоих мальчиков.

— А ты откуда знаешь? — удивилась лекарка.

— Просто знаю. Эльф я. Жизнь их чувствую, маленьким угольком теплиться и меня ласкает.

— Все готово, уважаемая Гана. Все, что требуется, принесли. — Проговорила мать девушки.

Девушка заорала снова.

— Тужься! — закричала на неё лекарка.

Я вышла на улицу, с упоением вдыхая прохладный ночной воздух.

— Как там? — Вернул меня в реальность, бедующий папаша.

— Все будет хорошо. И сюрприз будет.

— Не надо мне твоего сюрприза, — огрызнулся парень, — мне надо, что бы с Муней все в порядке было.

— Будет, не переживай, — ответила я, сама, удивляясь своей спокойной уверенности, — а сюрприз, это неожиданный для тебя подарок.

— Ты вообще меня злишь тем, что к жене моей заходил, — обиженно сказал парень.

— Помолчи! — Дал ему подзатыльника отец. — Прости его Даэ молодой он еще, глупый.

— Не сержусь — улыбнулась я.

Отведя сынков немного в сторону, уже шепотом стал отчитывать старшего. А во мне, теперь уже точно эльф проснулся, слух обострился. Он им вдалеке шепчет, а чувство, словно мне на ухо говорит. Какие занимательные сведения, — отметила я для себя.

— Много ты понимаешь! Эльфы магию жизни знают. Я раз видел, как эльф сильно раненого вылечил, правда, сам потом целый день спал. Так это не беда, зато жизнь мужику спас. А мужика уже того, спасти не могли. Так, что молчи. Лучшего гаранта жизни твоей Муны тебе не найти, — вкрадчиво увещевал сынка отец.

В ночной тишине раздался — пронзительный плачь младенца.

— Родился — сказала я и улыбнулась.

— Подожди, еще рано, — остановила я на пороге избы, спешащего в комнату парня.

И второй крик огласил ночь.

— Вот тебе и сюрприз, — усмехнулась я, глядя, как парень ошарашено хватает ртом воздух.

— Молодец! — смеясь, хлопнул по спине, таким образом, поздравляя сына, его отец с братом.

— Это что же… двое,…но как… — лепетал новоявленный папаша.

В груди что — то неприятно кольнуло. Девушка! Я вихрем влетела в комнату.

— Что не так? — сходу спросила я у лекарки.

— Молода слишком. Двое много для нее. Спасти не смогу, — украдкой вытирая слезу, ответила лекарка.

В уголке тихо ревели женщины.

— Нет, так не пойдет! Она будет жить! — твердо сказала я, в мыслях решив, раз тот эльф, смог, то и у меня получиться. В хороший момент я услышала историю. Решительно подошла к тихой бледной девушке. Жизнь действительно угасала в ней, и я чувствовала это. Взяв её за руку, попыталась представить, как тепло из меня течет к ней. Получилось, но явно не достаточно, что бы спасти её. Попробовала, отправить этот яркий уголек к ней, он просто растворился и не дал ни каких результатов. Я начала паниковать. Не получается. Девушка умирала у меня на глазах. И меня злило мое бессилие. Почему тот эльф смог, а я нет! С исчезновением уголька, я перестала чувствовать девушку.

Я сильно разозлилась. С испуганным вдохом женщины отшатнулись от меня. Рисунок браслетов на предплечьях засветился, а из горла вырвался рык. Пространство словно уменьшилось вокруг меня. И я отдалась во власть инстинктов. Прокусив свою руку, появившимися клыками, я поднесла к ее губам, стараясь влить побольше ей в рот. Девушка глотнула, потом еще раз. Достаточно подумала я. Прямо на моих глазах, щеки девушки порозовели. Дыхание выровнялось.

— Теперь будет жить, — с облегчением сказала я женщинам. И была твердо в этом уверена. Сама не понимая, откуда вообще могу знать, как помочь и, чем все это закончится. Однако странно, но я знала.