— Суши… — сбилась Инга. — Простите, Владислав… Влад. Вы… ты…

— Инга, успокойся, — я готов был рассмеяться от её удивления. — Можно спокойно на ты, мы же работаем вместе.

— Да, прости, — женщина продолжила: — Я немного в шоке… ты сам встанешь на суши-бар?

— Ну да, а что в этом такого? Или ты не разрешаешь?

— Нет, в смысле, не против. Это же ваше с Фарром заведение. Просто… ты хоть понимаешь, что там делать надо?

— Суши, роллы, сашими, воки. Хотя последние на горячке, верно?

— Эм, — она вновь запнулась. — Ну да…

— В общем, так. Сейчас я поеду за документами на ресторан, после сразу к вам. Думаю, пару часов вы без одного повара поработаете?

— Вполне.

— Вот и договорились. Ждите и не паникуйте, сегодня разберёмся.

После чего отключился и снова глотнул кофе.

— Прекрасное утро, — пробормотал я.

«То есть, мы оторвём ему голову?!» — радостно поинтересовалась Тень.

— Я сказал прекрасное, а не превосходное. Успокойся, он сам себя накажет.

«Это тебе тоже показал Абсолют?»

— Нет, это мне показала жизнь.

В отличие от «совковской» приёмной в СЭС, у Моисеенко всё было обставлено так, будто ты попадаешь домой к какой-то голливудской звезде. Или же прямиком в холл знатного Дома. Неважно какого, уверен, у всех обстановка выглядит одинаково.

Я вошёл в небольшое здание, что располагалось у имперского банка, и довольно хмыкнул. Блестящая плиточка на полу, чистые белые стены, игровая детская комната в дальней части, а возле входа несколько автоматов, выдававшие талоны.

— Добрый день, — ко мне подошла симпатичная девушка с белоснежной улыбкой. — Могу я вам чем-либо помочь.

«Можешь! Давай ты и её…»

Замолкни!

— Да, я к господину Моисеенко, — кивнул я. — Он должен ждать.

— О, — девушка несколько удивилась, но тут же собралась. — Как вас представить?

— Владислав Ростов. Уверен, он найдёт для меня минутку.

— Хорошо, — кивнула она и указала на журнальный столик у окна. А рядом мягкий диванчик. — Прошу, присаживайтесь, я скоро вернусь.

— Благодарю.

Девушка улетучилась, я же прошёлся по залу, с любопытством разглядывая окружающих и убранство.

«А он не скупится, — заметила Тень. — Наверное, и семья в золоте купается».

Ага, только его жена не знает, с кем именно Боря купается.

«Ну, это уже дела семейные».

— Владислав? — за спиной раздался женский голос. Обернувшись, увидел ту самую девушку с чашкой ароматного кофе в руках. — Борис Михайлович готов вас принять, но придётся подождать. Максимум минут десять, он просил передать, что подготавливает для вас документы. А пока, — поставила чашку, при этом наклонившись так, что я увидел под её рубашкой красивую и обнажённую грудь, — прошу кофе. Борис Михайлович сказал, что вы любите особенный.

Я втянул носом воздух и уловил нотки коньяка.

Вот же старый хрыч, знает, как ублажить клиента. И красотку подсунул и выпивку.

«Смотри, как бы он тебя ни споил! Сейчас глотнёшь, а там снотворное. А когда к нему войдёшь и отрубишься…»

Давай без паники. Это уже слишком.

«Моё дело предупредить».

Мне кажется, у тебя паранойя.

«И тебе придётся к этому привыкнуть», — насмехалась Тень.

Я вздохнул, присаживаясь за столик, и чуть пригубил пряный напиток.

— Прекрасное утро.

— Может, вы желаете что-либо ещё? — услужливо поинтересовалась сотрудница нотариата, глядя на меня так, что не оставалось никаких сомнений — она и правда желала выслужиться.

— Нет, благодарю, — я покачал головой. — Мне бы поскорее с Борисом Михайловичем поговорить.

После моих слов она несколько поникла. Однако вежливая улыбка не сходила с её лица.

— Хорошо. Тогда не смею вас отвлекать, — она чуть поклонилась, вновь показав своё моложавое тело. — Всего доброго, Владислав.

— Всего хорошего, — я прищурился, глядя на её бейдж, — Наталья.

Девушка отчего-то игриво подмигнула и удалилась за стойку, где мы и повстречались. При этом слегка, но всё же вызывающе покачивая бёдрами.

«Ты серьёзно? — возмутилась Тень. — Упустишь же!»

— Я здесь не за этим, — прошептал я и, прикрыв глаза, ещё раз глотнул.

— Ты в этом уверен, Влад? — Моисеенко внимательно посмотрел на меня, сняв прямоугольные очки с золотой окантовкой. — Потянешь столько всего? Клуб, кафешки, аптеки…

— До них ещё рановато, — ответил я.

Мы вдвоём сидели в его кабинете, где нотариус только что поставил подпись и печати на всех документах, которые сегодня были мне нужны.

— Да, но твой отец неплохо с ними справлялся, — улыбнулся мужчина. — И, мне кажется, что ты идёшь по его стопам. Или я неправ?

— Более, чем правы, Борис Михайлович, — кивнул ему. — Но моя работа с Рижскими только началась. Пока что родители не вернулись, а я не знаю с чего и начинать.

— Не вернулись… — задумчиво пробормотал он, но помня моё отношение к данной теме, сразу же её сменил. — Знаешь, что-то мне подсказывает, что если ты захочешь, то всё обязательно получится. Даже городские банды не устояли под напором Ростова.

— Понятия не имею о чём вы.

— Да неужели? — хмыкнул он. — Влад, у меня есть уши и мозги. Впрочем, это не моего ума дело. Пока что мы сотрудничаем вполне гармонично, и мне это нравится. Хотя иногда твои интересы… — он на секунду задумался, — бывают довольно специфичными.

— Что есть, то есть, Борис Михайлович.

— Какой официоз, — он рассмеялся. — В день нашего знакомства ты был совсем иным.

— Насколько я помню, обстановка к тому располагала.

— О-о-о, — протянул нотариус. — Более чем.

— Предпочитаю не вспоминать, — улыбнулся я.

— Ой, да брось, Влад, — он протянул мне документы. — Сейчас всё это вспоминается со смехом.

— Да, тогда надо мной тоже смеялись, — я забрал бумаги.

— Ну, тебя никто не просил бегать по улице с красивым голым задом.

— Борис…

— Шучу, шучу, — он рассмеялся и замахал руками. — А, может, и нет. Мне-то лучше знать.

«Ну да, в мужских задницах он разбирается лучше!»

— Давайте к делу, — я пролистал документы. — Здесь то, о чём я просил?

— Всё в лучшем виде, — кивнул нотариус, — скрестив пальцы. — Если Онегин решится подписать, то он получит удвоенную процентную ставку как по клубу, так и по сети кафе. Однако продлится это ровно полгода, после чего он потеряет все права на эти заведения.

— Отлично, — на моём лице появилась злорадная ухмылка. — Он заслужил.

— Влад, — Моисеенко напрягся и снова внимательно на меня взглянул. — Не буду таить, мне нравятся сильные мужчины. Но скажи, откуда такая жажда крови? Неужто этот наркоман чем-то тебе так сильно насолил?

— Онегин?

Вот и что мне ему сказать? То, что его брат был убит в подземелье Юдовой, защищая честь семьи, которую Женечка продал со всеми потрохами? Или, что этот урод должен был врезаться пьяным в остановку с простыми работниками? И это только то, что мне известно. Сколько ещё подобных случаев кроется за спиной Онегина-младшего?

— Да, он, — сказал нотариус. — В нашем городе множество мажоров, папенькиных сынков и прочей шушеры. Но ты прицепился именно к нему. Что он натворил?

— Позорит свою семью, — спокойно ответил я, глядя прямо в глаза нотариусу. И тот вздрогнул от моего взора. Наверное, зрачки вновь стали разноцветными, мне-то не видно. — Мне он нужен был лишь в качестве подставного лица ровно до того момента, пока я не наберу достаточное количество союзников. Теперь он пойдёт в расход, как и любой, кто встанет у меня на пути.

Моисеенко нервно сглотнул.

— И как? Набрал?

— Почти, — с улыбкой ответил я. — Не волнуйтесь, Борис Михайлович. Вы ведь сами сказали, что мы гармонично сотрудничаем. Вам нечего бояться. А вот вашим врагам, — я чуть оскалился и выпустил магию, отчего стол нотариуса слегка затрясся, — стоит нас опасаться.